— Мия, твой брат жив! — раскрыл руки словно для объятий Гордон.
— Что? — Я замерла. — Что ты сказал?
— Твой брат жив. Я не смог спасти твоего отца, но уберег брата, — широко улыбнулся это светловолосый гад.
— Ты сумасшедший! — поняла я. — Я была на похоронах. Мой брат в земле. Зачем ты так со мной?
— Ты же не видела тело? — Гордон продолжал улыбаться с расставленными в стороны руками. Ждал, что я брошусь его благодарить.
— Сказали, что тело слишком пострадало, — выдавила я из себя.
— Нет! Это был другой мальчишка. В последний момент я поменял их местами. — Гордон, казалось, совершенно не понимал, что рвет мое сердце в клочья, давая шаткую надежду. Улыбался полоумно, выглядел так, будто удивлялся, как я еще не кинулась его благодарить.
Сердечко билось надеждой, но я старалась не верить главгаду.
— Чем докажешь? — вырвался вопрос прежде, чем я смогла остановить себя.
Сколько бы ни говорила, что Гордону веры нет, ничего не могла с собой поделать.
— Я не смог спасти твоего отца, но я выучил урок. Не держи на меня зла, что спрятал твоего брата и что тебе пришлось потерпеть. Мы обманули смерть! — будто не слышал меня Рамзи.
— Ты безумный, — выдавила я. — Мой брат мертв.
Только этим объяснялись его жуткие перемены чувств и настроений. То сам почти свел в могилу, то рад до безумия, что я жива.
Раскаялся, что ли? Да только поздно.
Скорее всего, он врет. Нагло врет. То, как он себя вел перед эшафотом, стараясь добиться свадьбы, было поведением зверя. И от прямого вопроса насчет брата он ушел.
— Да, я выжила, но не твоими стараниями, — решила внести ясность я.
— Как это не моими? Если бы я не пошел на крайние меры, ты была бы мертва, не понимаешь? — говорил Рамзи.
— То есть ты мучил меня для меня же? — Точно больной!
— Иначе ты умерла бы! — воскликнул Гордон.
— Ты высушил меня на эшафоте и не собирался останавливаться. Не ври. Во мне чудом осталось чуть-чуть силы. — Меня затрясло от его наглости. Надо же такое говорить с такой непрошибаемо счастливой физиономией!
— Конечно! Потому что, что бы я ни задумал, ничего не сбывается. Я обманул судьбу и даже сам поверил, что хочу тебя убить, если ты ответишь "нет". — Казалось, Гордон гордится своей уникальностью.
— А если бы я согласилась на брак с тобой? — горько усмехнулась я, поймав его на нестыковке.
— Как ты могла согласиться на брак после смерти брата и догадок? Я все тщательно продумал. Знаешь, в каком отчаянии я был, когда ты не подавала признаков жизни? Я даже магический стеклянный артефакт заказал, лишь бы помочь тебе прийти в себя.
Это он про стеклянный гроб? Как вспомню — так вздрогну. Это артефакт? Он серьезно? Или бредит?
— Но моя неудача снова сыграла злую шутку: я не смог тебе объяснить все, ты очнулась без меня. — Гордон с упреком посмотрел на меня. — И ты подстроила свою смерть. Зачем, Мия?
Мороз пошел по коже. Я сделала шаг назад. Гордон продолжал:
— Ты столько настрадалась из-за меня. Но теперь все в прошлом. Ты жива, я переломил судьбу, и теперь мы можем спокойно пожениться.
Мои легкие будто слиплись — я не могла сделать вдох.
— Я знал, что мне опасно любить. Все, кто мен важен, погибают или страдают. И когда умер твой отец, я понял, что должен спасти тебя любой ценой. Что я и сделал! Смотри — ты жива. — Рамзи распирало от гордости, но он запнулся, нахмурившись: — Кстати, как ты здесь оказалась?
Я пятилась к двери.
— Ты куда? Не хочешь увидеть брата?
Ноги словно прилипли к полу.
— Чем докажешь, что он жив?
— Выйдешь за меня замуж и сама убедишься в этом, — хитро улыбнулся Гордон.
Тьфу! Бредни.
— Я уже замужем. — Я спряталась за брак, как за щит.
— Что? — голос блондина сел от удивления. Гордон глаза вытаращил, голову вперед вытянул.
Нужно внести ясность до конца:
— Я замужем за Арчи Рейвом.
ГЛАВА 16
Раскаленная тишина окутала кабинет магистра. Новость о моем замужестве заставила Гордона потерять голос и мгновенно постареть на десяток лет. Руки блондина сжались в кулаки, белоснежная кожа покраснела, делая контраст между светлыми волосами и кожей еще ярче.
Как быть, если Рамзи сейчас сорвется? Смогу ли я его сдержать?
Светлые глаза мужчины казались очень говорящими. Если бы я только что вошла и была не знакома с ситуацией, то подумала бы, что его предал самый дорогой человек на свете. Подставил, растоптал сердце, прошелся каблуками по душе. Вид Рамзи вызвал бы сочувствие у любого.
У любого, кроме меня.
То, что он не понимал элементарного и так оценивал наши отношения, казалось диким и страшным. Неужели постоянные неудачи совсем повредили его мозг? Изменили понятие правильного и неправильного?
Я бежала бы куда глаза глядят, если бы не одно но. Мой брат. Гордон разбередил рану, поселил надежду. Вдруг он и правда жив?
Да и у магистра точно есть какая-то система оповещения, верно? Или он ее отключил, зная, что я здесь и могу заинтересоваться многими предметами? Даже не знаю, что и думать. Ведь Рамзи зашел сюда спокойно, верно?
— Ты же шутишь? — сипло спросил блондин, двигаясь ко мне так, будто к каждой щиколотке была привязана тяжелая гиря.
— Нет. Не шучу. Мой брат жив?
И тут все предметы в кабинете магистра резко взлетели вверх, завертелись вокруг нас, лишая возможности отступить. Контур кабинета вспыхнул магией. Стол заскрежетал дубовыми ножками по полу, стул разбил окно и вылетел из комнаты. Люстра раскачивалась, звеня кристаллами.
— Я тебе не позволю повторить со мной все те ужасы. Я не заморена голодом и сильна. Подойдешь еще на шаг — и пожалеешь.
Гордон будто не слышал, наступал. А я подумала, что если потрачу все силы, то магистр почувствует и тут же придет на помощь. И это придавало ощущение, словно у меня в руке непробиваемый щит против врага. Уверенность билась во мне в унисон с бешено стучащим сердцем.
Рамзи сделал маленький шаг вперед, и в выбитое окно второго этажа проскользнула ветка и без сомнений обвила шею магистра. Моя работа. Я больше не жертва, которая только поет в темнице от бессилия и отчаяния.
Рамзи словно не замечал деревянного поводка — напирал. Лицо еще больше покраснело, вены вздулись.
— Ты сейчас сам себя задушишь, — предупредила я.
Я не была бы против, если бы не брат. И если бы не брак с магистром. Если сейчас я задушу врага, то стану одичалой.
— Нет, это сделаешь ты. И тогда никогда не узнаешь, где твой брат, — с невменяемым взглядом сказал блондин.
Ветка тут же ослабила хватку на шее Рамзи, и он воспользовался заминкой — рванул ко мне. Я в последнюю секунду успела обвить деревянными путами тело Гордона и прижать его загребущие руки к телу. А ведь секунда — и он схватил бы меня.
— Что, снова хочешь высушить меня? — спросила с вызовом.
— У меня нет с собой нужного артефакта. И я бы не стал это делать снова. И я сильнее тебя. В любой момент могу огреть чем-нибудь по голове и забрать с собой. Но я тебя уважаю.
Он издевается? Уважает? Еще бы сказал, что дает мне выбор. Больной гад!
Вещи, что крутились вокруг нас, будто мы эпицентр урагана, медленно спланировали на пол. Фальшивая мировая?
К Рамзи постепенно вернулся нормальный цвет лица. Похоже, мужчина взял себя в руки. Посмотрел на меня с явным желанием убедить в своей правоте.
— Хорошо, ты сделала ошибку от отчаяния. Ты ничего не знала. Я могу тебя понять.
— Мне не нужно твое понимание! Мне нужна правда. Что случилось с моим отцом на самом деле? Что с братом? — спросила я, надеясь, что сейчас он скажет правду.
— Твой отец пытался вырастить для меня цветок смерти, чтобы избавить от печати невезения, и по нелепой случайности перепутал зерна на королевской церемонии.
— Он умер из-за тебя!
