— Ко-о, ко-о! — встрепенулись кооки. Поглядев в зеркало заднего вида, я увидела кары и констатировала:
— Тени.
— Не-е, Теней переловили, по крайней мере, шишек, так что они сидят тихо. Это пустынники.
— Они нас обгоняют или что?
— Или что.
Требовательными сигналами нам ясно дали понять, чтобы мы остановились. Слагор глянул на меня:
— Что-то подсказывает мне, что встреча будет неприятная.
— Для них, — мрачно сказала я, доставая из чехла пистолет-парализатор и проверяя, на месте ли дротики.
В свою очередь, Слагор проверил, как функционирует мазер, и замедлил ход кара.
— Ко-о, ко-о! — испугались животные, когда один из каров слишком близко подъехал к нашему, затем обогнал его и встал впереди, закрывая путь. Мы, естественно, могли бы объехать кар, но в этой ситуации это смысла не имеет, ведь мы не на своем монстре едем, который в ремонте, да еще и с полным прицепом кооков.
Тулл выглянул из окна машины и спросил, в чем дело.
— Вернишь наш коок! — ответила ему суровая смуглая морда, тоже высунувшаяся из кара, что встал перед нашим.
— Ваши кооки? — невозмутимо уточнил Серенький.
— Наш, наш! Видеть, как вы украсть! Вернишь!
Пустынники вышли из каров и обступили наш; самые крупные и грозные из мужчин очень сердито глядели на Слагора, подтверждая серьезность своих намерений оружием в руках, а те, что помельче, глазели на кооков, чья шерсть в лучах Ханзи действительно казалась золотой.
— Коок забрать! — объявила грозная морда.
— Произошло недоразумение, — протянул дружелюбно Тулл. — Мы купили кооков на юге, у нас есть все документы, сделка оформлена официально. И сейчас мы едем домой. Вы нас с кем-то спутали. Я все понимаю, бывает. Ну, удачки!
Кто-то выстрелил в воздух, ввергнув кооков в панику.
У Слагора дернулось веко, но это было единственное проявление его недобрых чувств.
— Вернишь коок, иначе будем плить! Мертвый будешь!
— Это наши кооки.
В воздух снова выстрелили.
— Я пас, Медочек, — обратился ко мне Слаг. — Не умею вести переговоры, сразу стрелять хочется. Может, ты попробуешь?
— Я так устала, что у меня у самой то же желание — пострелять.
— Но мы ведь с тобой цивилизованные люди, благонадежные и законопослушные граждане, так ведь? Мы же не будем вести себя как варвары?
— Разумеется, нет! — уверила я мужчину и, перегнувшись так, чтобы пустынники меня увидели, сказала громко свое коронное: — Обалдели?
— Уо-ох! — зашумели пустынники, и еще выстрелили в воздух. — Тышь, женщина!
— Ну что за дурнозадые? — с философским вопросом обратилась я к Слагу, и, когда тот пожал плечами, сказала ворью в пестрых штанах: — Валите обратно в свои пески, с нас вы ничего не получите, кроме заряда в задницу.
— Ко-о, ко-о! — паниковали кооки.
Началась пальба.
Бедные и наивные пустынные люди, которые всего лишь хотели отжать кооков, и не подозревали, что нарвались на бывшего агента-оперативника и сценаристку с очень развитым воображением. Но это еще полбеды… пустынники посмели испугать их драгоценных кооков!
…День, рыже-золотые пески, в воздухе носится золотая пыль. Рядом стоят два кара, оба страстно «поцелованные» мазером. У одного из каров прицеп, в прицепе семь роскошного окраса кооков, и все семь испуганно коокают, а их длинные лапки сложены.
Высокий мужчина с щетиной и светлыми волосами до плеч, которые треплет пустынный ветер, смотрит вслед удаляющимся карам; его серые глаза кажутся глазами андроида, бесчувственного и безжалостного. В своей крепкой руке мужчина держит мазер. С мазером одновременно и сложно, и легко работать: чтобы выстрелить, достаточно нажать на кнопку. Сложность в том, что нужно точно знать, куда, как и с какого расстояния пальнуть. Малейшая ошибка — и результат применения мазера будет непредсказуем.
Но мужчина, что держит мазер в руках, никогда не промахивается, и с мазером, как и с другими видами оружия, «на ты».
Это Серенький. У него не тело, а сплошные мышцы, не мозг, а мощная оперативка, и скорость движений нереальна для человека.
Он неубиваем.
Он неудержим.
Он… бросает мазер и бежит к прицепу. Запрыгивает в него, начинает сюсюкать:
— Крошки мои золотые, плохие дяди уехали! Папа с вами!
— Такую сцену испортил! — воскликнула я.
— А что надо было делать? — спросил Слагор, гладя кооков и не понимая, что они пока еще его самого боятся.
— Надо было дождаться, пока к тебе подойдет крутая блондинка, обнимет за плечи и поцелует!
— Посредственная концовка.
— Нашелся критик! — вспыхнула я, и, сжимая в руке пистолет-парализатор с изрядно оскудевшим запасом дротиков, вернулась в салон кара.
Немного погодя вернулся и Слагор, с пожеванными волосами и обслюнявленными руками; мужчина, продавший кооков, дал нам лакомство для кооков, чтобы мы периодически по дороге угощали их и так успокаивали.
— Кооков-то ты успокаиваешь, — обиженно протянула я, — а на свою женщину плевать. Подумаешь, пустынники ограбить хотели!
— Это пустынников придется успокаивать, когда им расскажут, что они напали на ту самую Ховер.
— Того самого Серого, ты хотел сказать?
Слагор ухмыльнулся:
— В этих краях нас еще не знают, но все впереди. Здесь мы тоже станем своими.
Теперь ухмыльнулась я.
Мы больше не чужаки в Хасцене, и никто больше не зовет меня «орио». Я — Ховер, а Слагор — Серый, и мы новая пара фермеров, поселившихся у самой пустоши. Почему нас приняли? Во-первых, администрации города очень понравилась идея Слагора разводить кооков, во-вторых, жителям приятно, что ферма неугомонного Прута Ховери досталась не абы кому, а его внучке (после драки с Чиурой меня тоже считают неугомонной), а в-третьих, мы уважаем и соблюдаем местные правила жизни:
Защищай свой дом. Всегда носи с собой оружие. Ставь пустынников на место. Не перебарщивай со вкукой.
— Запаски меняй, — строго сказала я Слагору.
— Дуешься, — констатировал он, и потянулся ко мне.
Я задрала подбородок и демонстративно отвернулась.
— Ка-а-ами, хватит уже ревновать к золотышам.
— «Золотыши»! — повторила я. — Сколько еще нежных прозвищ ты им придумаешь? Если бы меня подстрелили сегодня, ты бы и не заметил!
— Никто бы тебя не подстрелил, ведь ты пряталась в машине и стреляла исподтишка.
— Вечно ты находишь отговорки…
— Ками…
— Чего тебе?
— Я тебе классный чаек заварю, как приедем. И ужин сам приготовлю.
— Мог бы разок проявить фантазию и сделать что-то в духе романтической мелодрамы.
— Извини, — вздохнул новоиспеченный заводчик кооков, — на эффектные романтические жесты я не способен. Но могу клятвенно пообещать, что со мной тебе всегда будет безопасно, весело и сыто.
Я повернулась к Туллу. Спросила:
— Это предложение?
— По-моему, самое подходящее время, — проговорил он весело, глядя на меня. — Достаточно кинематографично делать предложение после перестрелки?
— Можно было и во время.
— И правда, такой момент упустили! Ками…
— А?
— Я серьезно. О браке. Что ты думаешь об этом?
Крутая блондинка склоняется к своему мужчине, обхватывает его руками за плечи и шепчет «да», прежде чем его поцеловать. Они страстно целуются под звучные протяжные «ко-о», и им нет никакого дела до того, что у кара спустило еще одно колесо. Им вообще сейчас ни до кого и ни до чего нет дела — только друг до друга.
И нет, это не конец.
Это только начало их счастливой истории.
Конец
