Ознакомительная версия.
– Ничего, скоро услышите, – пообещал Кардинг. – Вы указали им путь. Вы их услышите. Но это продлится недолго.
Он оттолкнул молодых волшебников, которые держали его под руки, и приблизился к Койну.
– Ты заполняешь этот мир чудовством, а с ним сюда попадает кое-что еще. Им и раньше открывали тропы, но ты проложил торную дорогу!
Он прыгнул вперед и, выхватив из рук Койна черный посох, занес палку над головой, намереваясь сломать ее о стену.
Посох нанес ответный удар. Кардинг застыл на месте, его кожа покрылась пузырями…
Большинству волшебников удалось отвернуться. Кое-кто – все время находится такой «кое-кто» – наблюдал за происходящим с неприлично зачарованным видом.
Койн тоже смотрел на Кардинга. Его глаза изумленно расширились. Одна рука взлетела к губам. Он попытался попятиться. И не смог.
– А вот это уже кучевые облака.
– Замечательно, – слабо откликнулся Найджел.
– ВЕС ТУТ НИ ПРИ ЧЕМ. МОЯ ЛОШАДЬ ПЕРЕНОСИЛА НА СЕБЕ АРМИИ. ПЕРЕВОЗИЛА ГОРОДА. ДА, ОНА ПЕРЕВОЗИЛА ВСЕ И ВСЯ, КОГДА ПРИХОДИЛО ДОЛЖНОЕ ВРЕМЯ, – сказал Смерть. – НО ВАС ТРОИХ ОНА НЕ ПОВЕЗЕТ.
– Почему?
– ДЕЛО ВСЕ В ТОМ, КАК ЭТО БУДЕТ ВЫГЛЯДЕТЬ.
– Ты предпочитаешь другой вариант? – брюзгливо проворчал Война. – Один Всадник и три Пешехода Абокралипсиса.
«Может, ты уговоришь их вернуться?» – предложил Чума, чей голос сочился словно из-под гробовой крышки.
– У МЕНЯ ДЕЛА, – щелкнул зубами Смерть. – НО Я В ВАШИХ СИЛАХ НЕ СОМНЕВАЮСЬ. ВЫ СПРАВИТЕСЬ. ОБЫЧНО ВАМ ЭТО УДАЕТСЯ.
Война проводил взглядом удаляющуюся лошадь.
– Иногда он действует мне на нервы. Почему последнее слово он всегда оставляет за собой?
«Полагаю, сила привычки».
Они повернулись обратно к таверне. Немного помолчав. Война поинтересовался:
– А Голод куда подевался?
«Кухню пошел искать».
– А-а.
Война почертил закованной в латы ногой в пыли и подумал о расстоянии, отделяющем их от Анка. День выдался очень жарким. Абокралипсис подождет.
– Ну что, на посошок? – предложил он.
«А стоит ли? – с сомнением отозвался Чума. – Я думал, нас ждут. Не хотелось бы людей подводить».
– Ничего, по стопочке успеем, – настаивал Война. – Часы в трактирах всегда врут. В нашем распоряжении уйма времени. Все время на свете.
Кардинг тяжело качнулся вперед и с глухим стуком упал на сверкающий белый пол. Посох выкатился из его руки и сам собой принял вертикальное положение.
Койн ткнул обмякшее тело носком ноги.
– А я ведь предупреждал, – сказал он. – Говорил ему, что будет, если он еще раз прикоснется к посоху. Но кого он имел в виду?
Волшебники разразились кашлем и внезапно крайне заинтересовались состоянием своих ногтей.
– Кого он имел в виду? – требовательно переспросил Койн.
Овин Харкадли, преподаватель Закона, снова обнаружил, что окружающие его волшебники расступаются, как утренний туман. Не двинувшись с места, он словно шагнул вперед. Его глаза бегали по сторонам, точно загнанные в ловушку зверьки.
– Э-э… – начал он и неопределенно взмахнул тонкими ручками. – Видишь ли, мир, то есть реальность, в которой мы живем, ее можно рассматривать, если можно так выразиться, как резиновую простыню.
Он замялся, сознавая, что этой фразе не грозит попасть в сборник популярных цитат. – Таким образом, она искажается, – торопливо продолжил он, – э-э, растягивается под воздействием какого бы то ни было количества магии, а, если мне будет позволено упомянуть об этом, слишком большой магический потенциал, собранный в одном месте, заставляет нашу реальность опускаться, гм, вниз, хотя, разумеется, не следует понимать этот термин буквально, поскольку я не имею в виду физические измерения; в общем, существует обоснованная теория, что применение определенного количества магии может, скажем так, прорвать действительность в самой нижней точке и, возможно, проложить дорогу обитателям или, если использовать более корректный термин, аборигенам, которые обитают на нижней плоскости (называемой разными болтунами Подземельными Измерениями) и которых – видимо, благодаря разнице в энергетических уровнях – естественным образом притягивает яркость этого мира. Нашего мира.
Наступило характерное долгое молчание, которое обычно следовало за речами Хакардли и во время которого слушатели мысленно расставляли запятые и воссоединяли разрозненные куски предложений.
Губы Койна какое-то время беззвучно шевелились.
– Ты хочешь сказать, что этих существ притягивает магия? – спросил он наконец. Его голос изменился. В нем отсутствовала былая резкость. Посох висел в воздухе над распростертым телом Кардинга и медленно поворачивался вокруг своей оси. Глаза всех волшебников в зале были обращены на него.
– Похоже, что да, – кивнул Хакардли. – Люди, изучающие подобные вещи, говорят, что о присутствии обитателей нижних уровней возвещает грубый шорох.
Лицо Койна озадаченно вытянулось.
– Они жужжат, – услужливо подсказал другой волшебник.
Мальчик опустился на колени и оглядел Кардинга.
– Он совсем не шевелится, – с любопытством заметил он. – С ним случилось что-то плохое?
– Если можно так выразиться, – осторожно ответил Хакардли. – Он умер.
– Жаль, что так вышло.
– Я подозреваю, он разделяет твою точку зрения.
– Но я могу помочь ему, – заявил Койн. Мальчик вытянул руки, и посох скользнул ему в ладонь. Будь у посоха лицо, он бы ухмылялся.
Когда Койн снова заговорил, в его голосе опять зазвучали холодные, сухие нотки, словно звуки отскакивали от стальных стен.
– Поражение наказуемо, а следовательно, победа – это награда, – заявил мальчик.
– Извини? – переспросил Хакардли. – Я тебя не понял.
Койн развернулся на каблуках и зашагал обратно к своему креслу.
– Мы не должны бояться, – сказал он, словно отдавая приказ. – Подземельные Измерения какие-то! Если они побеспокоят нас, им конец! Истинный волшебник ничего не убоится! Ничего!
Он снова рывком поднялся на ноги и подошел к подобию Диска. Макет был точным до мельчайших деталей. В нескольких дюймах от пола по межзвездным глубинам медленно плыл призрак Великого А'Туина.
Койн пренебрежительно махнул сквозь него рукой.
– Наш мир – это мир магии, – объявил он. – И кто сможет противостоять нам здесь?
Хакардли показалось, что от него ждут какого-то ответа.
– Никто, – откликнулся он. – Кроме богов, разумеется.
Наступила мертвая тишина.
– Кроме богов? – спокойно уточнил Койн.
– Ну да. Но мы не вызываем богов на состязание. Они делают свою работу, мы делаем свою. Зачем…
– Кто правит Диском? Волшебники или боги?
Хакардли на миг задумался.
– Волшебники. Разумеется. Но, так сказать, под руководством богов.
Когда вы нечаянно проваливаетесь одной ногой в болото, это довольно неприятно. Но гораздо неприятнее, когда вы опускаете вторую ногу и видите, что и она исчезла с тихим хлюпающим звуком.
– Понимаешь ли, волшебники… – торопливо продолжил Хакардли.
– Значит, мы менее могущественны, чем боги? – осведомился Койн.
Кто-то в задних рядах зашаркал ногами.
– Ну-у. И да, и нет, – выдавил Хакардли, ушедший в трясину уже по колени.
Правда состоит в том, что волшебники с некоторой нервозностью относятся к богам. Существа, обитающие на Кори Челести, никогда не высказывали ясного мнения по поводу церемониальной магии, в которой, надо сказать, присутствует некоторая божественность. А волшебники старались вообще не поднимать этот вопрос. Вся беда с богами состоит в том, что, если им что-то не нравится, они не ограничиваются простыми намеками, поэтому здравый смысл подсказывал волшебникам, что лучше не ставить богов перед выбором.
– Похоже, здесь существует некоторая неясность? – спросил Койн.
– Если мне будет позволено дать совет… – начал Хакардли. Койн взмахнул рукой. Стены исчезли. Волшебники стояли на вершине чудовской башни, и глаза всех до единого были устремлены в сторону далекого пика Кори Челести, обиталища богов.
– Когда ты победил всех, тебе остается сразиться только с богами, – объявил Койн. – Кто-нибудь из вас видел этих богов?
Ответом был хор нерешительных отрицаний.
– Я покажу их вам.
– Ты вполне способен опрокинуть еще стаканчик, старина, – заметил Война.
Чума покачнулся и без особого убеждения пробормотал:
«По-моему, нам пора уже двигаться».
– Да ладно тебе.
«Хорошо, тогда полстаканчика. Не больше. А потом в путь».
Война хлопнул его по спине и свирепо уставился в глаза Голода.
– И нам лучше заказать еще пятнадцать мешков арахиса, – добавил он.
– У-ук, – заключил библиотекарь.
– О-о, – отозвался Ринсвинд. – Значит, проблема вся в посохе.
– У-ук.
– А кто-нибудь пытался отобрать у него этот посох?
– У-ук.
– И что случилось с этим человеком?
Ознакомительная версия.
