Вечерело, с озера тянуло прохладой. В наступающих сумерках ярко выделялись только невесты и женихи, в серебристо-белых одеждах.
Ну, и лилии в пруду, понятное дело.
Восхищение в глазах Мартиника мигом оправдало все мои мучения. И туго затянутый корсет, в котором я и дышала-то с трудом, не то, чтобы в него есть, и ворох юбок, путавшихся под ногами, и давящая на голову тиара — все пропало, остались только мы с ним.
И даже жрец, бормотавший ритуальные фразы обряда под тихую заунывную музыку, не мог сбить моего прекрасного настроения.
Наконец-то, не прошло и ста лет, я выхожу замуж за мужчину, которому я верю. И когда он говорит, что будет меня оберегать, защищать и хранить мне верность, я честно ему обещаю то же самое.
А если что, замковой проследит.
Теперь я Хозяйка.
Из восторженного состояния меня вывел многоголосый вздох, раздавшийся со стороны толпы гостей.
Во время положенного поцелуя, оказывается, раскрылись лилии, безумно красивые сами по себе, выпуская на свободу тысячи крохотных светлячков. Где их водяной только набрал в таком количестве посреди зимы? Хотя, на территории дворца тепло, кто их знает, по каким правилам тут насекомые живут.
Мерцающий полог из светящихся точек поднялся над водой, накрывая две брачующиеся пары и священника. Придворные дружно восхищенно вздохнули, какая-то истеричная дамочка в задних рядах всхлипнула.
Как бы не мачеха.
* * *
Мике надо премию выдать, отметила я, закутываясь поплотнее в халат и накладывая себе в тарелку еды. Будь проклят тот день, когда я подсказала Кармилле идею корсета. Я из-за этой пыточной детали туалета сегодня весь день нормально есть не могла.
— Будешь? — кивнула я на полный поднос снеди. Одна я тут точно не управлюсь.
— Я уже поел. — Мартиник с умилением проследил, как я уминаю мясной рулет. — Ты ешь, силы тебе сегодня понадобятся.
И ушёл в душ.
Я с трудом проглотила недожеванный кусок. Ну вот как он это делает — простая фраза, а у меня мурашки стадами бегут и между ног желанием сводит, будто мы только сегодня утром не «снимали напряжение перед свадьбой», как жених выразился.
Пожалуй, перекусить можно и потом.
Я переоделась и устроилась под одеялом — ждать мужа, как и положено приличной новобрачной.
Дверь в ванную открылась, выпустив клубы пара.
— Мне вот интересно, а какой подарок приготовила любимая жена? — Мартиник протер волосы после душа полотенцем и отбросил его в сторону, не глядя. Смотрел он только на меня, хищно прищурившись и подбираясь все ближе к кровати.
Сердце уже привычно замерло на слове «любимая». Пусть и говорил он мне это уже целую неделю каждый день, да по несколько раз, все равно каждый раз глупый орган екал и норовил выскочить из грудной клетки от переполнявшего меня счастья.
— У меня для тебя целых два подарка. — Я хитро усмехнулась, не вылезая из-под одеяла. — Посмотри вон в той, серебристой коробочке с бантом.
Коробочка, как по заказу, лежала на самом верху кучи даров. Лакеи старательно перетащили все надаренное нам на свадьбе гостями прямо в спальню. Чтобы ночью не скучно было, наверное.
Гора оказалась внушительная.
Супруг открыл коробочку и некоторое время задумчиво разглядывал содержимое.
— Ну, примерь. — поторопила я.
Он извлек алый клочок кружев двумя пальцами. Коробочка улетела куда-то под кровать. Мартиник повертел стринги так и эдак, растянул за боковые ниточки в разные стороны.
Да, мои девочки на фабрике наконец-то освоили резинки! Ура!
— Я догадываюсь, что это, дорогая, но какой стороной это одевают? — выдавил наконец молодожён.
— Видишь такой, вроде кулёчек? Ну так он впереди. Надеюсь, я угадала с размером. У меня в принципе, неплохой глазомер… Ой!
Муж зарычал в притворной ярости, отбросил стриптизерский набор в сторону — ничего, потом найду и заставлю примерить, зря я, что ли, старалась — и сдернул с меня одеяло.
И застыл.
— А вот и второй подарок. — я лениво потянулась, позволив разрезу на ночнушке сползти еще выше по бедру. Хотя, учитывая, что вся конструкция на тонких бретельках была сделана из полупрозрачного кружева, особого простора для воображения и без того не оставалось.
Жадный взгляд Мартиника прошёлся по обнаженным ногам, к бёдрам, едва прикрытым кружевным каскадом, и груди с нагло видневшимся через тонкую ткань сосками.
Муж одним броском оказался на кровати, вжимая меня всем немалым весом в матрас.
— Твоя фабрика получит финансирование от короны и еще три заказа на палатки и плащи. При одном условии. — прошептал он, жадно целуя меня в шею.
Никогда бы не подумала, что деловые переговоры могут так возбуждать.
— При каком? — выдохнула я, выгибаясь на кровати и откидывая голову, позволяя захватническому нашествию продолжиться без сопротивления. Ноги мои уже обвивали его талию, так что сбежать противник на этот раз не смог бы при всем желании.
— Ты закроешь нахрен мужскую линию. — прохрипел Мартиник, едва сдерживая стоны. Моя тактика обороны атакой давала свои результаты.
— Ни за что. — я игриво прикусила его плечо, обозначая твердость своей позиции.
Его позиция тоже вполне себе отвердела и давила сквозь кружево на мои самые чувствительные части тела.
— Если ты заставишь меня закрыть мужскую линию, то я закрою и женскую. — я с силой провела ногтями по его спине. Мартиник рефлекторно выпрямился, вжимаясь в меня еще крепче. Я воспользовалась замешательством противника и перевернула его на спину. В этом положении доказывать правоту стало еще легче. Провести ладонями по его груди, животу, стянуть через голову ночнушку, оставшись в полупрозрачных, едва прикрывающих бёдра шортиках.
Мартиник проследил пальцами рельефную кромку на трусиках. Чувствительная кожа подрагивала от легчайшего прикосновения.
Он сглотнул.
— Твоя взяла. Но тогда хотя бы постарайся обойтись без подобного непотребства. — кивок куда-то под кровать обозначил местоположение непристойных труселей.
Я наклонилась к самому уху Мартиника и прошептала:
— Ты не поверишь, сколько у меня заказов на подобное непотребство. Очередь! — И я прихватила его за мочку зубами. Мужские пальцы, оказавшиеся вдруг на моей попе, конвульсивно сжались.
* * *
Первым все-таки я родила мальчика.
Зато потом, через четыре года — сразу двух девочек. Для торжества справедливости.
Конец
