— Реакция на свет отсутствует. Умер. Полагаю, что от естественных причин, как принято в этом городе, — печали в его голосе Алена не услышала.
Место Боголюбск.
Начало 18.07.2010 12:15.
Окончание 18.07.2010 13:50.
Я проснулся и глянул на часы. Двенадцать пятнадцать. Не спеша залез под прохладный душ и простоял там несколько минут, соображая, куда лучше идти — в штаб дружины, или побродить по городу, в расчете встретить владелицу бирюзового рюкзачка и остановился на первом. Вскоре я вышел из квартиры, и тут возникла сложность с запиранием двери. Ключ с легкостью вошел в разболтанный замок, но ни в какую не желал поворачиваться. Я вытащил ключ и попытался вставить его еще раз. Тот же эффект. Наверху хлопнула дверь, и раздались шаги: кто-то, кажется, два человека, начали спускаться вниз. Я подумал, что в таком маленьком доме все жильцы должны друг друга знать в лицо. Что мне им ответить, если спросят, кто я, и почему вожусь с замком чужой квартиры. Я подумал, что будет естественно, если я обращусь к соседям первым и посетую на сломанный замок. Жаль, что я не знаю, как зовут хозяина квартиры. Я повернул с улыбкой голову налево и увидел спускающуюся девицу Попову. Ее сопровождал высокий мужик плейбоистого вида. Решение пришло мгновенно. Улыбнувшись еще шире, я произнес:
— Здравствуйте, Елена Александровна. Я — Андрей Траутман. Секвенториум прислал меня к вам на помощь, — надеюсь, я рассчитал правильно. Про Секвенториум любительница секвенций должна знать, а что касается помощи, то кому она не нужна. Тем более, что у бедной девушки недавно пропал любимый рюкзачок. — Ваш рюкзак уже у нас, — добавил я, надеясь, что мой голос звучит убедительно. Плейбой обогнул спутницу и вплотную приблизился ко мне. Он был на полголовы ниже меня, но гораздо массивней и, по-видимому, сильней.
— Давайте, пройдем в квартиру, — предложил я. — Нам нужно поговорить, — мужчина оглянулся на молодую женщину, и та еле заметно кивнула головой. Я распахнул дверь, которую так и не сумел запереть, и пропустил гостей вперед. С трудом вытаскивая ключ, я успел сообразить, что пара вышла из квартиры Попцова.
— Проходите, пожалуйста, на кухню, в комнате не прибрано, — попросил я. Зайдя на кухню, я увидел, что женщина уже сидит на колченогом стуле, а мужчина занял позицию у окна, и оба выжидающе на меня смотрят. Первой молчание нарушила женщина:
— Я вас помню. Вы выходили из помещения дружины.
Нужно импровизировать, — подумал я и объяснил:
— Да. Нас пытались задержать. Пришлось освобождаться довольно нецивилизованными методами, — не желая останавливаться на подробностях, я продолжил:
— В распоряжении человека, который жил этажом выше, оказались рецепты секвенций. Этими рецептами очень настойчиво пытались завладеть некие лица. Рецептов они пока не получили, но человек мертв.
— Мы знаем, — кивнул мужчина, — я племянник Попцова.
— Вы — Иван Сергеевич, — сообразил я. Мужчина снова кивнул головой. На сей раз молча. Я совершенно не знал, что говорить дальше, но молчать было нельзя:
— Ваш дядя прислал нам по почте фрагменты рецептов. Он хотел, чтобы мы нашли недостающие части.
— Какого цвета был конверт? — неожиданно спросил Иван.
— Желтого. Большой конверт желтого цвета.
В кухне повисло молчание. Мои гости мне определенно не доверяли. Я извинился, прошел в комнату, вернулся и вручил девушке ее бирюзовый рюкзачок:
— Вот ваши вещи, — пока девушка проверяла содержимое рюкзака, я продолжил:
— Нам известно, что в Москве, выдавая себя за сотрудника органов безопасности, вас допрашивал тот самый человек, что убил вашего родственника, — я по-прежнему не представлял, как продолжать беседу.
— Он утверждает, что не убивал, — неожиданно сказала девушка. Я посмотрел на нее. Волосы немного длиннее, чем на фотографии, выглядит чуть старше, чем в паспорте, но очень привлекательна.
— Вы с ним разговаривали? Когда? — удивился я и озабоченно добавил, — вы подвергали себя большому риску. Это очень опасный человек. Мне поручено вас защитить.
— Уже нет, — тихо произнесла молодая женщина.
— Что «уже нет»? — не понял я.
— Уже не опасен, — я посмотрел на жесткое лицо Ивана и кое о чём начал догадываться.
— Он там? — показав пальцем наверх, спросил я. Разумеется, я имел в виду не Царство небесное, а квартиру Попцова. Оба гостя молча синхронно кивнули головами. Девушка, еще раз заглянула в рюкзак и сказала:
— Пропал паспорт. Еще золотая монета и тысячерублевка.
— Паспорт вы скоро получите, — пообещал я. — Монету я использовал, а купюра исчезла навсегда. Копии живут чуть больше двух суток. Если хотите, Елена Александровна, можете сделать новую — там еще осталось серебро.
— Называйте меня Алена, — вдруг произнесла девушка, — я понял, что после моей последней фразы, в ней пропало недоверие ко мне. Почему, интересно?
— Что нам теперь делать? — спросила Алена.
— Что хотите, то и делайте, — пожал я плечами. — Опасность вам больше не грозит.
— Там наверху, привязанный к стулу, сидит мертвый человек. Его рано или поздно найдут. Умер он, скорее всего, от сердечного приступа, но он связан. Нас будут искать.
— Не волнуйтесь, эту проблему мы решим, — пообещал я, прикинув, что для этого и Петрова не придется беспокоить — Ленский сам организует, что надо.
— Вы собираетесь оставить нам пирамидки и монеты? — неожиданно спросил Иван.
— В этом нет особого смысла, — сказал я. — После свершения еще двух секвенций белая пирамидка утеряет свои свойства и станет просто белым тетраэдром. Без нее вам не нужны ни цветные пирамидки, ни монеты. Я предлагаю вам пока оставить все содержимое рюкзачка, относящееся к секвенциям, у меня. Если надумаете, я вам всё верну, обещаю, — я был уверен, что смогу выполнить свое обещание. Дело в том, что, в тех случаях, когда Секвенториум настаивал на монопольном владении теми или иными рецептами, речь шла о том, чтобы быть уверенными, что секвенция не впадет в спячку в самый неподходящий момент. Мне случалось сталкиваться с ситуацией, когда я безуспешно пытался взять нерушимое обещание по поручению Секвенториума. Безуспешно — потому, что кто-то, незадолго до того, использовал эту секвенцию, и мне приходилось ожидать окончания периода безразличия. В случае с зеркальными секвенциями всё обстояло иначе. Вряд ли Ивану с Аленой удастся помешать каким-то нашим планам за те два раза, что они будут использовать зеркальные секвенции.
— Меня, скорее, интересуют оставшиеся у вас документы, — признался я. — В существовании таких документов я был почти уверен — иначе, как бы они удвоили тысячерублевку?
— Ладно, — согласилась Алена. — Пусть рюкзак пока побудет у вас. Отдадите вместе с паспортом. А про документы мы подумаем, — я кивнул головой. Такой вариант меня вполне устраивал.
В это время в дверь позвонили. Кто бы это мог быть? Наверное, Хия решила устроить себе обеденный перерыв, прекратив на время прочесывание улиц. Подойдя к двери, я заглянул в глазок. За дверью стоял Петров, собственной персоной, с каким-то легкомысленным портфельчиком в руках. Вот уж кого я не ждал! Похоже, в Боголюбске затевается что-то нешуточное, раз уж сюда пожаловал сам Прокуратор Секвенториума, пусть даже и временный.
— Ты один? — не здороваясь, спросил Петров.
— Нет.
В ответ мой друг чертыхнулся, аккуратно пристроил портфельчик на полу, и достал откуда-то из-за пазухи огромный пистолет. Держа его у пояса, он быстро шагнул в комнату. Убедившись, что в ней никого нет, Петров одним прыжком очутился на кухне и сразу направил оружие на Алену. Потом он посмотрел на Ивана, перевел взгляд на меня и снова уставился на Ивана.
— Где Хия? — вопрос был задан мне.
— На улице. Патрулирует, — кратко ответил я и попросил:
— Убери оружие, не пугай людей.
— Что значит, патрулирует? — не спеша опустить ствол, спросил Петров.
— Ищет их, — объяснил я, кивая на парочку, хотя знал, что мой друг меня не видит. — Опусти пистолет, попросил же! — Петров опустил пистолет и начал неловко засовывать его куда — то себе подмышку. Наверное, под светлым пиджаком была кобура.
— Это мой коллега по Секвенториуму, — представил я Прокуратора своим гостям, — наверное, у нас произошло что-то серьезное, извините, — объяснять гостям, что этот агрессивный юноша — руководитель нашей могущественной организации, я не стал. Боюсь, мне могли бы не поверить.
— А это Алена и Иван, — представил я своих гостей.
— Да, я догадался, — мрачно ответил моложавый руководитель.
— Вы что, знакомы? — удивился я.
— Пока односторонне. Воочию видимся впервые.
Петров на секунду задумался, потом церемонно извинился перед парочкой и пояснил, что действительно произошло кое-что серьезное, и это «кое-что» касается всех присутствующих. После этого предупредил, что украдет меня на пять минут и предложил гостям скоротать эти пять минут за бутылочкой Шато-Икема, что лежит на верхней полке холодильника у самой дальней стенки. Затем мы вдвоем покинули кухню. Я, находясь под впечатлением сведущести Петрова относительно моего холодильника, удивленно спросил:
