Унылый вид, ещё более унылый пасмурным, облачным даём, задевал какие-то струны в душе Артура Бюлова, точно имел отношение к его судьбе.
Всё это как нельзя лучше соответствовало настроению.
Он стоял у парапета шоссе, делающего здесь поворот. За спиной его ждал тёмно-серый «опель», с открытой настежь дверцей, По другую сторону шоссе был склон, частично голый, частично — поросший кустарником.
Близился вечер, надо ехать, но Артур медлил. Состояние такое — будто и не знаешь, куда податься.
Началось полгода назад.
Смерть коллеги, одного из инженеров-конструкторов фирмы, стала первым сигналом. За шесть месяцев умерли ещё четверо.
Во всех случаях выводы следствия не отличались разнообразием: самоубийство на фоне злоупотребления алкоголем или наркотиками.
Двое из умерших вели здоровый образ жизни, вошедший в моду. Впрочем, тех, кто писал одинаковые заключения, данный факт, похоже, не волновал.
Секретный оборонный Проект, в котором участвовали покойные и в котором продолжал участвовать Бюлов, должно быть, вышел на уровень, когда люди уже ничего не значат, когда их лучше устранить как потенциальную угрозу — источник возможной утечки информации… Дело к завершению. Характерно, что коллеги умирали, закончив свою часть работы. Все они — исполнители, не выдающие новых, принципиальных идей…
Артуру представилось, как он лежит в гараже, якобы отравившись выхлопными газами в процессе ремонта автомобиля. Затем он увидел себя в кабинете, сидящим в кресле, с чёрным отверстием в виске, с пороховым ожогом в пол-лица…
Его передёрнуло.
Другие варианты: падение с моста в реку вместе с машиной; падение с моста — соло, без машины; удар тока… Что ещё придумают? Ликвидаторы не особо и таились. Были уверены в своей безнаказанности и в том, что никуда бедолагам не деться. Возникала мысль уволиться из фирмы, и он даже высказывал её среди коллег. Но у него хватило ума сообразить, что из Проекта выйти можно только ногами вперед…
Желая унять дрожь, он вынул из кармана замшевой куртки плоскую фляжку и, отвинтив крышечку, сделал большой глоток. Спиртное обожгло гортань. Выступили слёзы.
Артур потряс головой, проясняя взгляд. Здесь вряд ли имеется риск столкнуться с дорожной полицией, в безлюдном, тихом углу побережья, в праздничный день. Бюлов снова глотнул, спрятал фляжку и повернулся к «опелю».
* * *
Дорога шла через лес. Вдоль обочин высились мрачноватые, корявые стволы, тонущие в густом подлеске.
Шоссе прокладывали, стараясь не причинять вреда лесным исполинам.
Благородный замысел. Но Бюлову из-за него приходилось крутить руль и вписываться в многочисленные повороты и зигзаги.
Около часа он ехал с включёнными фарами.
Ни впереди, ни сзади машин не было.
Но вот, за очередным зигзагом, мелькнул свет чужих фар. Кто-то ехал навстречу. Прямой отрезок дороги. И два огненных глаза, в обрамлении ресниц-лучиков, заставляли моргать, щуриться. Его слепили дальним светом.
Артур помигал фарами, надеясь, что водитель перейдёт на ближний. Тот и не думал. Всё так же продолжал слепить.
Наверное, молодой, с плюром… Или пьяный…
Чертыхнувшись, Бюлов тормознул и принял к обочине. Хотел переждать и пропустить.
Встречная машина, вопреки ожиданиям, мимо не промчалась.
Неведомый водитель, замедляя ход, вывернул руль и перегородил шоссе.
Они.
Пришёл его черед.
Если отыскали тут, вдали от города, значит, побывали в холостяцком доме и прочитали записку в двери, оставленную для молочника. Уезжая куда-либо, он же всегда предупреждал рыжего парня о продолжительности своего отсутствия. Ну а в этой записке неосмотрительно указал и цель поездки: «Я хочу съездить к морю, отдохнуть…»
Поехали за ним следом, надеясь воспользоваться удобным стечением обстоятельств. Из окна выглянул стрелок с короткоствольным автоматом в руках.
Лазерный целеуказатель прошёлся красным лучом по лобовому стеклу.
Артур скользнул на правое сидение и через пассажирскую дверцу выкатился на обочину.
Вскочив на ноги, он помчался наугад по лесу, петляя и шарахаясь от тёмных древесных стволов в два-три обхвата.
Вслед загремели выстрелы. Пули свистели в ночном воздухе, срезали ветки и впивались в стволы, осыпая мелкими осколками сухой коры.
Артур бежал, выбирая направление так, чтобы деревья заслоняли его от стрелков. Под ногами трещали сучья, мягко шуршала опавшая хвоя.
За ним гнались. По деревьям скакали пятна света от фонарей и красные лазерные точки. Хотя в основном стреляли на звук — сделать прицельный выстрел было трудно.
А если у них прицелы с ноктовизором?
И вдруг — зацепило.
Артуру показалось, что по левой руке, чуть повыше локтя, врезали куском арматуры. И левая рука онемела, рукав намок.
Он не сомневался, убийцы лучше физически подготовлены. Если бежать дальше, они его настигнут, прикончат. А ведь уже начинает сказываться ранение. Споткнувшись о сухую ветку, Бюлов наклонился. Обломки сучьев он бросил влево. Сам осторожно, согнувшись, двинулся в противоположную сторону.
И вдруг съехал вниз, в яму, с кустарником по краям.
Затаился.
Преследователи уже были где-то близко. Видимо, они слышали, как по земле, упав, зашуршали деревяшки, брошенные Артуром. Пошли на шум.
— До утра бегать? — недовольно спросил один.
Второй тихо возразил:
— Ты же видел пятна крови. Не остановит кровотечение — мы через полчаса найдём труп.
А ведь и правда…
Наверное, серьёзность раны преувеличена. Тем не менее следует обработать её…
Шаги стихли. Только иногда потрескивали сучья вдали.
Бюлов стащил куртку.
В загородные поездки он неизменно брал с собой нож, складной, острый, как бритва.
Лезвием ножа вспорол рукав льняной рубашки, покоробившийся и набухший от крови.
Скрипя зубами, ощупал руку.
Локоть распух, но рана была сквозной. Подумав, он достал фляжку. Сначала приложился как следует. Затем плеснул водкой на входное и выходное отверстия. Чуть не заорал в голос.
Отдышавшись, ножом откромсал у рубашки чистый рукав. Промыл рану, шипя от боли. Кое-как перевязал, действуя правой рукой и зубами. Лоскуты, пропитанные кровью, зарыл в яме и присыпал хвоей. Сколько убийц? Двое? Тогда в машине сейчас никого.
Артур начал продвигаться к шоссе. Услышав звук автомобильного клаксона понял, что один из них остался возле машин.
Лучше не рисковать. Надо выбираться как-то иначе…
* * *
Найдя ручей, Артур смыл кровь и грязь, вычистил одежду и обувь.
Засохшая кровь на тёмно-коричневой замшевой куртке не бросалась в глаза. Но Бюлов всё же постарался отскоблить её, оттереть.
Лишь после этого отважился выйти к шоссе.
Увидев старенький пикап, он поднял руку. Подобран его сельский житель, пожилой и жизнерадостный фермер, которому взбрело в голову провести второй день праздника в городе, навещая родственников. Сразу же угостил пассажира домашним печеньем. И Артур пожевал немного. Остатки печенья в целлофановом кульке положил в карман.
Словоохотливый пейзан взахлёб рассказывал о своём хозяйстве, о семье. Артур слушал и поддакивал, иногда невпопад. Горело плечо. Кажется, поднялась температура. Стучало в висках.
Бюлов старался не подавать виду.
Он покинул лес, в котором его убили бы рано или поздно. А дальше? Куда направиться, что предпринять?
Вряд ли исполнителей всего трое. Наверняка дома засада. Наверняка ведётся наблюдение за его немногочисленными друзьями и знакомыми, на случай, если он решится прийти к ним.
Поразмыслив, Артур с тоской осознал, что найдут везде, как бы далеко он ни убежал от фирмы. Скрыться в век компьютерных технологий, в век электронных следящих устройств — практически невозможно. Его ищут по всем каналам информации. Попытайся он сунуться к банкомату или расплатись карточкой в магазине — сразу отследят.
Что уж говорить о сотовом…
Бюлов расслабленный интеллектуал, не готовый к насилию, к борьбе, к жизни в бегах, в подполье.
Домой — нельзя, к друзьям — нельзя.
Что можно?
Сдаться?..
Вроде бы выбора не было. Но Артур упирался, не хотел смириться. Много ли радости — ощущать себя загнанным в угол? Чем дольше Бюлов думал, тем отчётливее понимал — не бежать ему надо, а вернуться и проникнуть в Исследовательский центр, прямо сейчас. И там поискать выход.
Где его ждут меньше всего? Конечно, в Исследовательском центре. Поскольку — что ему там делать, в последние часы жизни?
Селянин высадил Артура в зелёном пригороде, около Исследовательского центра Высокая живая изгородь, за ней — изгородь металлическая. Железные ворота. Стеклянная будочка, исполняющая обязанности КПП.
Он вошёл в «стекляшку».
