— Ишь ты, не заикнулся! А еще на кого?..
— На власть, — подумав, твердо заявил обладатель тапочек, — на её, родимую!
— Ага, так и запишем, — высунув несколько языков, секретарша быстро исписала целый лист бумаги, потом выудила из-под горы папок печать и шлепнула ею по листу, — звоните через неделю, может, будут какие результаты. С вас шесть косморублей за использование формы двенадцать бэ и иже еси жалобы. Устраивает?
Обладатель тапочек кивнул.
— Вот и хорошо, — секретарша приняла деньги, пересчитала, убрала под стол и хлопнула в ладоши.
Коротко пискнув, обладатель тапочек растворился в воздухе. И в это же время Крюков почувствовал что несколько пар глаз-бусинок устремились в его сторону.
— Надеюсь, господин Морокл, ты успел застраховать бедную падшую душу этого молодого человека?
— По закону мне жить еще шесть дней, — напомнил Крюков.
Секретарша невозмутимо порылась в бумагах. Найдя нужный листок, она хмыкнула всеми ртами одновременно, от чего по кабинету пронесся загробный гул:
— Во-первых, всего пять дней. Заметьте, у нас совсем иные понятия о времени. Во-вторых, я советую Мороклу быстрее закончить со страховкой.
— Это еще почему? — удивился Морокл, — я его к вам привел. По закону, падшим предсмертникам положен бесплатный совет.
— Бесплатный?! — вспыхнул Крюков.
— Ну, почти бесплатный. И потом, на страховку у меня еще пять дней.
— Пока вы шлялись по всяким Землям, — секретарша многозначительно помолчала, — Высший Совет принял новый указ. Отныне (а именно с сегодняшнего утра) запрещено вступать в контакт с предсмертниками, страховать их падшие души более чем за два часа до смертной казни, и уж тем более перевозить их нелегальным способом на планеты.
— За два часа до казни? — у Морокла ощутимо отвисла нижняя челюсть.
— Да. И в присутствии нейтрального священника.
— А как же взятки?
— Придется затянуть поясок, — картинно вздохнула секретарша, — да и регистрацию я вам дать никак не могу. Выходит, господин Морокл, вы только что нарушили целых три статьи нового постановления.
— Но я же… мы же… как же… не знали же… — растерялся Морокл, оглядываясь по сторонам.
— Незнание законов, как известно, не освобождает от ответственности, тем более что вы, уважаемый, сам представитель власти, в некотором роде, — сказала секретарша, — нарушение всего одной из вышеперечисленных статей карается лишением работы, социальных льгот, в том числе и бесплатного проезда в межпланетном транспорте, и запретом на закупку маго-маго. А неповиновение влечет за собой смертную казнь через отрубание всех жизненно важных органов в порядке очереди.
Более мрачного вида, чем сейчас был у Морокла, Алексей не видел никогда в жизни. И без того синий кончик носа налился синевой, как паста из гелиевой ручки. Глаза налились… не кровью, а чем-то оранжевым. Где-то за спиной секретарши загромыхал гром. Морокл сжал кулаки, сделал шаг вперед, открыл рот…
— Как же я без маго-маго?!
— Надо было законы читать, — пожала четырьмя плечами секретарша, — тебя, господин Морокл, арестуют, а господин Крюков через пять дней займет свое место в Великом Цикле Круговерчения. Проще говоря, его казнят.
Кончик носа Морокла, кажется, готовился лопнуть с оглушительным треском, оросив кабинет сизой краской. Крюков вжался в свежевыложеную кладку. Секретарша попытался закрыться листами бумаги:
— Да какого черта! — заорал Морокл, топая ногами и размахивая руками, — ходишь, ходишь на работу, позавтракать как следует не успеваешь, галстука завязать толком не дают, а потом — бац, — и новый закон! Понапишут, блин, бумажек, а честный страховой агент из-за них работы лишается!! Разве можно так жить?! Лучше сразу застрелиться!
— У меня пистолет есть, — сказала секретарша, — могу помочь.
— Не надо, я сам. — Морокл с чувством потер затылок ладонью. Из рукава его пиджака, как бы невзначай, вывалилась перетянутая резиночкой пачка денег.
Секретарша насторожилась:
— Могу помочь, — повторила она, не сводя с пачки всех своих глаз.
С лица Морокла тотчас пропал нездоровый цвет. Хрустнув пальцами, он по деловому изложил свои нехитрые требования:
— Мне — работу, Крюкова вернуть на Землю. Чтоб все оставалось, как есть, без штрафов и дальнейших посягательств.
— Но я не хочу умирать, — вставил свое веское слово Крюков, — мне совет нужен.
— Будет тебе совет, — отмахнулась секретарша. Из ее кучерявых волос стремительно и бесшумно вынырнула серебристая змейка, подцепила деньги ртом и вернулась обратно.
Сдвинув одной рукой листы бумаги в сторону, другими руками секретарша поставила на стол печатную машинку и заправила лист.
— Хорошо. В виду сложившихся обстоятельств Алексею Крюкову разрешается доказать свою невиновность в оставшийся до смерти срок, — начала она, молниеносно отбивая текст на машинке. — В доказательство он должен передать секретариату (то есть мне) документ, заверяющий, что он является честным гражданином галактики, глубоко раскаивается и больше так не будет, заверенный подписями трех самых влиятельных существ Вселенной.
— А кто они? — спросил Крюков.
— Записываю, — сказала секретарша, — Влиятельнейший адвокат господин Живодеркин. Глава мафиозной группировки "Смерть Сууркису", ныне заключенный Хо с планеты Хо-хо. И, наконец, величайший отшельник всех времен и народов Лиминий Двуликий. Собрав подписи вышеуказанных лиц и предоставив их мне, Алексей Крюков может считать себя свободным и вернуться на Землю в целости и сохранности.
Допечатав лист, секретарша вырвала его из машинки и протянула Мороклу. Морокл аккуратно убрал его во внутренний карман пиджака.
— Слышал, у нас с тобой пять дней, чтобы остаться с незапятнанной ситуацией.
— Кстати, совсем забыла сказать, — пробормотала секретарша, пряча печатную машинку под стол, — с того момента, как вы переступили порог регистратуры, о вашем присутствии стало известно службе охраны. Я думаю, они явятся с минуты на минуту, чтобы арестовать вас. Лучше отдайте все ваши наличные мне. Зачем они вам теперь, а?
Поплевав на руку, Морокл скрутил кукиш и ткнул им под один из носов секретарши:
— А вот это видела?
— Я же просто спросила.
И в это время что-то с оглушительным скрежетом ударилось с другой стороны свеженькой стены. Паукоподобные строители посыпались с нее, отчаянно ругаясь и теряя лопаточки. Крюков испуганно отскочил в сторону.
Второй удар вышиб несколько кирпичей. С потолка посыпалась штукатурка.
— Откройте немедленно! — глухо раздалось с обратной стороны.
— Занято! — рявкнул Морокл, осторожно пятясь задом.
Третий удар образовал дыру, достаточную для того, чтобы в кабинет ввалились два представителя власти. Проще говоря — полицейские.
Это были существа на четырех ногах, с вытянутыми лысыми головами и одной большой рукой на каждого, торчащей из груди. В руке у обоих было зажато по непонятному оружию, отдаленно напоминающему ребристые штучки от миксера. Оба были облачены в полицейскую форму с обязательными шевронами на карманах и звездочками в погонах. Не хватало только накрахмаленных воротничков и фуражек. Но и без них представители власти олицетворяли закон и бешенство, ввиду того, что в кабинет пришлось прорываться буквально с боем.
Прокашлявшись, один из них взмахнул оружием:
— Внимание! Всем оставаться на своих местах! А еще лучше руки за голову и на пол! Живо!
Секретарша облегченно вздохнула рядом ртов:
— Уф, наконец-то, ребята. Они уже хотели овладеть мною по очереди.
Морокла передернуло. Полицейских, впрочем, тоже.
— Алексей Крюков и Эдуард Ф. Морокл. Если говорить официально, то вы нарушили закон, и будете нести наказание. А если проще — дернетесь, пристрелю!
— Не в нашей компетенции доводить преступников до полицейского участка, — добавил второй.
— Это нападение на юридическое лицо, — неуверенно сказал Морокл.
— Ха! Тоже мне юридическое лицо! В тапочках!
— И с лиловым носом!
— Я на работе, — начал оправдываться Морокл.
— Ага. А мы, значит, отдыхаем.
— Взятки каждый умеет брать! — добавил второй, выстреливающий фразу словно в окончание фразы первого.
— Какие взятки? — делано удивился Морокл.
— Все, что ты скажешь, будет использовано против тебя в суде.
— Да что ты с ними церемонишься? За злостные преступления — расстрел на месте. Слышал, что глава Совета говорил?
— Нет, не слышал, — заинтересовался первый, — я, наверное, за пирожками ходил, или кофе заваривал.
— Он говорил про расстрел на месте, — поучительно сказал второй, — так что нужно выполнять.
— Прямо так и сказал? — не поверил своим ушам первый.
