– Извини, Ааз. – Я поспешно погасил свечу в последний раз.
– Я просто…
– Ты пришел сюда на прослушивание для занятия должности придворного мага, – перебил он, -а не на городскую рождественскую елку!
Я подумывал, не спросить ли, что такое рождественская елка, но решил, что не стоит. Ааз казался необычно раздражительным и нервным, и я испытывал приличную уверенность, что как бы я ни выразил свой вопрос, ответ будет как саркастическим, так и малополезным.
– Глупое мигание свечи, – пробурчал Ааз, – привлечет внимание всех стражников в замке.
– Я думал, мы и пытаемся привлечь их внимание, – указал я, но Ааз проигнорировал меня, разглядывая замок в свете раннего утра.
Ему не приходилось особенно вглядываться, так как мы разбили лагерь посреди дороги совсем рядом с главными воротами замка.
Как я сказал, у меня сложилось впечатление, что наше местоположение избрано именно для того, чтоб привлечь к себе внимание.
Мы прокрались на это место глухой ночью, неуклюже нашаривая дорогу между скопившимися у главных ворот спящими зданиями. Не желая зажигать свет, мы распаковались лишь минимально, но даже в темноте я узнал свечу Гаркина. – Все это было как-то связано с тем, что Ааз называл «драматическим появлением». Насколько я понимал, все это означало, что нам ничего нельзя делать легким способом.
Наша внешность тоже была старательно перекроена для пущего эффекта с помощью брошенного бесами гардероба и моих чар личины.
Ааза снабдили теперь уж традиционной моей личиной «сомнительного типа». Глип мирно стоял рядом с Лютиком в личине единорога, давая нам одинаковую пару. Внимание наше, однако, сфокусировалось, главным образом, на моей внешности.
Как Ааз, так и я соглашались, что личина Гаркина для этой цели не подойдет. В то время как я в своем естественном виде выглядел слишком юным, вид Гаркина будет слишком старым. А так как мы, в общем-то, могли выбрать любой нужный нам образ, то решили явить мага лет тридцати пяти – молодого, но не юнца, опытного, но не старого, и могущественного, но все еще обучающегося.
Для достижения этой личины потребовалось потрудиться немножко больше обычного, поскольку в памяти у меня не содержалось мысленного образа, который я мог бы наложить на свой. Вместо этого я закрыл глаза и представил себя таким, каким выгляжу обычно, а затем постепенно стер черты, пока лицо у меня не стало чистым холстом, годным для начала работы. С тем я и приступил к работе, а внимательно следивший Ааз предлагал улучшения и изменения.
В первую очередь я изменил свой рост, перестраивая образ, пока новая фигура не сделалась на полторы головы выше моего действительного невысокого роста. Следующими стали волосы, и я сменил свою клубнично-рыжую гриву на более зловещую черную, одновременно сделав себе кожу на несколько оттенков темнее. Больше всего хлопот доставило нам лицо.
– Удлини немного подбородок, – распорядился Ааз. – Приставь к нему бороду… не такую большую, глупый! Всего лишь маленькую бородку-эспаньолку!.. Вот так-то лучше!.. А теперь опусти пониже бакенбарды… отлично, нарасти нос, сузь его… брови сделай покустистей… нет, верни им прежний видя вместо этого упрячь глаза немного поглубже в глазницы… черт возьми, измени цвет глаз! Сделай их карими… отлично, а теперь пару морщин от нахмуренности посреди лба… Хорошо. Вот так должно сойти.
Я уставился на возникшую у меня в голове фигуру, горящий в моей памяти образ. Она выглядела вполне эффектной, может быть, чуть более зловещей, чем скроил бы я сам, будь моя воля, но Ааз был специалистом, и мне приходилось полагаться на его суждение. Я открыл глаза.
– Восхитительно, малыш! – просиял Ааз. – А теперь надень ту оставленную бесами черную мантию с красно-золотой оторочкой и у тебя получится фигура, годная для украшения собой любого двора.
– Эй, там, убирайтесь! Вы загораживаете дорогу! Этот грубый приказ резко вернул мои мысли к настоящему. К нашему простенькому биваку гневно приближался солдат, блистая кожаными доспехами и размахивая зловещей на вид алебардой. Ворота за ним стояли слегка приоткрытыми, и я увидел головы еще нескольких солдат, с любопытством наблюдающих за нами.
Теперь, когда освещение улучшилось, я смог яснее разглядеть стену. Стена эта была не ахти какой, высотой едва ли в десять футов. Это соответствовало. Судя по всему увиденному нами после перехода границы, королевство это тоже было не ахти какое.
– Вы что, оглохли? – пролаял, подходя, солдат. – Я сказал, убирайтесь! Ааз шмыгнул вперед и преградил путь солдату.
– Прибыл Скив Великолепный, – объявил он. – И он…
– Мне наплевать, кто вы! – прорычал солдат и, не теряя времени, выставил алебарду между собой и обращавшейся к нему фигурой. – Вам нельзя…
Он внезапно осекся, когда алебарда выскочила у него из рук и поплыла горизонтально в воздухе, пока не образовала преграду между ним и Аазом.
Вызвал это происшествие я – простое применение левитации. Невзирая на запланированный нами начальный ход, я счел, что мне следует прямо приложить руку к происходящему, пока оно совсем не отбилось от рук.
– Я – Скив! – прогремел я, форсируя голос до резонирующего баса. – А тот, кому вы пытаетесь угрожать своим жалким оружием – мой ассистент. Мы явились в ответ на приглашение Родрика Пятого, короля Поссилтума!
– Вот именно, ханыга! – зло глянул на солдата Ааз.
– А теперь будь любезен и просто сбегай сообщи, что мы здесь, а?
Как я заметил ранее, все это готовилось для произведения пущего впечатления на простое население. Очевидно, этот солдат не читал сценария. Он не съежился в ужасе и не сжался от страха. Если наш небольшой спектакль и произвел на него какое-то воздействие, то прямо противоположное.
– Маг, да? – насмешливо улыбнулся он. – На этот счет у меня есть постоянный приказ. Идите вокруг замка на противоположную сторону, туда, где и другие.
Это захватило нас врасплох. Ну, по крайней мере, захватило врасплох меня. По нашему плану нам полагалось в конечном итоге спорить, войдем ли мы во дворец предстать перед королем или королю придется привести свой двор к нам за ворота. Такой вариант, как оказаться отправленными к черному ходу, мы не рассматривали.
– На противоположную сторону? – запылал гневом Ааз. – Вы смеете предлагать магу такого класса, как у моего мастера, войти через черный ход, словно простому слуге?
Солдат не сдвинулся ни на дюйм.
– Будь моя воля, я бы «посмел предложить» вам куда менее приятное занятие. А так, у меня приказ. Вам придется обойти замок до противоположной стороны, как и всем другим.
– Другим? – осторожно спросил я.
– Совершенно верно, – ухмыльнулся стражник. – Король собрал открытый двор, разбираясь со всеми вами, «чудотворцами». В городе торчат все занюханные торговцы амулетами из восьми королевств. Некоторые из них стояли в очереди со вчерашнего полудня. А теперь катитесь на противоположную сторону и перестаньте загораживать дорогу!
И с этими словами он круто повернулся и замаршировал обратно к воротам, оставив свою алебарду висеть в воздухе. На сей раз Ааз так же лишился дара речи, как и я. Король явно пригласил заскочить не только меня. Мы явно попали в большую беду.
«. ..Шерсть кожана, зуб собачий…» – считается первым, рецептом взрывчатой смеси….
Предтеча пороха
– Что будем делать, Ааз?
Убравшись за пределы слышимости стражника, я смог вернуться к своему нормальному голосу и манере выражаться, хотя мою физическую личину по-прежнему требовалось поддерживать в целости.
– Пустяки, – ответил он. – Упакуем свои вещички и обойдем замок кругом. Разве ты не слушал, малыш?
– Но что нам делать с…
Но Ааз уже принялся за работу, вновь укладывая немногие распакованные нами предметы.
– Ничего не трогай, малыш, – предупредил через плечо он. – Мы не можем допустить, чтобы кто-то увидел тебя за черной работой. Это вредно для образа.
– Он сказал, что здесь есть и другие маги! – выпалил наконец я.
– Да. И что из этого?
– Ну и что же нам делать?
– Я же уже сказал тебе, – нахмурился Ааз. – Упакуем свои вещички и…
– Что нам делать с другими магами?
– Делать? Мы ничего не будем делать. Ты, знаешь ли, еще не дорос до поединков.
Он закончил упаковывать и, отступив на шаг, обозрел дело рук своих. Удовлетворенно кивнув, он обернулся и бросил взгляд мне за плечо.
– Сделай что-нибудь с этой алебардой, а, малыш? Я последовал за его взглядом. Алебарда стражника попрежнему висела в воздухе. Хоть я и не думал о ней, часть моего мозга поддерживала ее в воздухе, пока я не решу, что с ней делать. Вопрос в том, а что же мне с ней делать-то?
– Скажи-ка, Ааз… – начал я, но Ааз уже пошел вдоль стены.
