— Чо молчишь? — интеллигентно и, кажется, немного обижено повернулся ко мне мальчик, до этого обсуждавший своё йо-йо.
Я стоял в самом конце линейки из-за своего роста. Другие дети уже кучковались и начали общаться, хотя и были такие одиночки вроде меня. Правда, они скорее стеснительные, а мне просто всё равно.
Заметил, что после поглощения силы бабки Светы тело начало меняться — кожа стала ещё бледнее, русые волосы стали чёрными, и даже карие глаза почернели. К счастью, это особого переживания не вызвало — все просто подумали, что я пошёл в папу Вову. Моя бледность немного заставила понервничать маму, конечно, но поход по врачам показал едва ли не идеальное здоровье. Кроме этого, начал быстрее развиваться — есть больше не стал, что странно, а в рост при этом пошёл.
— А чо не молчать? — попытался я понять логику этого чуда, в тон ему ответив.
Дети — цветы жизни, в конце концов. В первых классах они только познают природу и их окружение, из практически невинных существ (зависит от обстановки в семье… или приюте, кхе-кхе) превращаясь в тех, кому дорогу в небесное царство придётся пробивать через трупы врагов.
Вот это я философ, конечно. Мелькают иногда такие мысли. Вроде как много думал об этом после смерти. Не помню уже.
— О-он странный, не трогай его, — нервно схватила за руку мальчика светловолосая девочка, кидая на меня такие взгляды, словно перед ней предстал сам бабайка.
— Это ты просто со мной не хочешь дружить, — показал я ей язык.
Ишь ты, обзывается.
Девочку звали Юля и мы с ней ходили в один садик. Я очень надеялся, что никто из ребят со мной в один класс, а лучше район, не попадёт, но вот эта вот проскочила. Чем я таким занимался в той тюрьме для малолетних? Ну…
Я не очень спешу об этом распространяться. По мелочи — рассказывал детям от скуки, как от папы услышал про воспитательницу-маньячку, заставлявшую есть детей кашу до тех пор, пока их животы не лопнут. Ещё показывал, как заточить пластиковые ножи, пытался научить ребят решать дискриминант, знакомил поверхностно с Лавкрафтом…
Нет, я не настолько ударился головой. Не сам. Меня била по голове тотальная скука и медленно наступавшее безумие в компании пускающих слюни карапузов. Честно говоря, лучше бы я всё время был с бабкой Светой, а не в том неоформленном хаосе, из которого родители меня забирать решительно не хотели. Удивительно, кстати, что родичи о моих проделках не узнали — то ли я достаточно хорошо шифровался, умело передавая истории через других лиц, то ли в садике у них там нужно менять персонал. На меня вроде как дети маленькие жаловались пару раз, и эта девочка одна из них, однако…
Реальность жестока и добро не всегда побеждает зло, хе-хе. Кхм, м-да, на самом деле, мне даже немного стыдно за своё поведение. Я, в конце концов, хороший ребёнок, вон себе какую цель поставил, а тут гадости делаю. Неудобно получается.
— Ниче не понял, — веско заметил паренёк, крутя в руках йо-йо. Там на фоне директор уже начал какую-то речь произносить, но его никто особо и не слушал, продолжая перешептываться. Учителя без особой надежды пытались заткнуть мелких бесов, сами, судя по всему, понимая всю бесполезность этого. Хорошая дисциплина.
— Женщины, — пожал я плечами.
Мальчик от такой незамысловатой шутки довольно засмеялся. Девочка же обиженно насупилась.
— Ну и общайся с ним, посмотрим ещё, как долго будешь смеяться… — ушла она, заплакав.
Блин. Взял, испортил первое сентября ребёнку.
Непроизвольно поднял взгляд на палящее солнце, видя, как над школой пролетают чёрные тени, как мелькают какие-то щупальца, как какие-то души просто смотрят на нас, чего-то ожидая. Видимо, не смогли упокоиться, с таким-то номером школы. Хорошо, что я в той книге вычитал, как можно скрывать свою сущность без всяких амулетов, — или, скорее, «втягивать в себя». Жаль, что там не написано, кто автор книги, для чего она вообще нужна, почему я её понимаю и вот в таком вот духе, но, в любом случае, я благодарен такому подарку бабушки, хотя у меня и есть сомнения, что создана она уж точно не для того, чтобы я просто себе спокойно скрывался, живя обычной жизнью. Почти обычной.
Не научись сдерживать сущность, могло бы всякое произойти, и я, будем честными, не хотел бы, чтобы это происходило в толпе детей. На себя, честно говоря, если и совсем не всё равно, то где-то не так уж и далеко, а вот эти вот все цветы жизни, да и родители расстроятся, если коньки отброшу…
Ох, и как я ещё святым не стал.
* * *
— Витенька, что ты здесь видишь? — мило мне улыбаясь, спросила подруга мамы Вера.
Удобно, когда твоя подруга психолог, а сын — псих. И неофициально можно проверить чадо, и новая тема для общения с близкой подругой, и скидки, а если чадо ещё и вылечится в процессе…
Красота.
— Я вижу здесь кляксу, — смотря на карточки, которые она мне показывает, уведомил я женщину.
Тратить каждую неделю час на эту фигню было забавно первые пару месяцев, потом как-то надоело. Если до этого со мной общались, давали какие-то раскраски, мы просто делились новостями, и я думал, что всё это закончится довольно быстро, то потом оказалось, что моё поведение, вот тебе на, явно не соответствует поведению вчерашнего ходка в подгузник, из-за чего пошли уже более серьёзные проверки, какие-то странные диалоги и вот эти вот карточки. Короче говоря, Мрак Виктор Владимирович ещё никогда не был так близок к провалу.
И как те психи в фильмах легко проходят проверки все, манипулируют психологом, открывают им тайны вселенной и прочие вещества? Жулики.
— На что они похожи? — положила передо мной на стол она пару карточек с кляксами.
Тест Роршаха, как же я тебя ненавижу…
— На кляксы, — мысленно закатил я глаза.
— А ещё на что? — не дрогнула ни на миг её улыбка.
— На кляксы.
— Ты уверен?
Я помолчал, мысленно вздохнув. Глаза у неё честные-честные, но она меня уже немного раздражать начинает. Нельзя так издеваться над детьми, нельзя! Если ещё чуть-чуть — бог с тобой, мир жесток, понимаю. Уверен, с таким местом работы над ней собственный кот издевается, спрашивая, кем нужно быть, уча мелких чертей. Только это же уже все равно ни в какие ворота не лезет.
— Тётя Вера, у вас в последнее время есть чувство того, что за вами следят? — сделав умное лицо, интеллигентно поинтересовался.
Женщина от такого вопроса подвисла.
— Что ты имеешь в виду, Витенька?
Мой взгляд непроизвольно покосился на стоящий рядом с девушкой не то неупокоенный дух, не то мелкий ужас (вычитал, что далеко не одно и тоже) — в порванной деловой одежде, без половины лица, с выломанной рукой и торчащим перилом в черепе.
Он появился относительно недавно и всё время смотрит на школьного психолога, что та как минимум подсознательно чувствует. Очередной вуайерист, в общем. Уже привык. Вреда он ей не наносит, из-за чего я его не трогаю (а вдруг родственник какой-то, любовник там, не кидаться же сразу с кулаками?). Не всё же сверхъестественное сразу злобное, в конце концов.
— Недавно умер знакомый вам человек? — почти что в лоб спросил я с невинной мордой.
Лицо женщины вмиг побледнело. Всё же время пялящаяся на женщину жертва автомобильной аварии (ему бы только в нормальную руку руль дать, было бы комично) перевела на меня взгляд.
— Ы-ы-ы… — попытался он там что-то сказать, но у него не получалось. — Ы-ы-ы… — это уже почти что расстроенно.
Может, это со мной перенёсся мой типичный сокомандник из онлайн игр? Это многое бы объяснило.
— Витенька, давай сосредото…
О, кто-то хочет съехать с темы?
Как мило.
— Он умер в автомобильной катастрофе? — перебил я её, непроизвольно улыбнувшись. — У него светлые волосы и карие глаза, немного выше вас? Последний раз он был в деловом костюме? Вы видели его труп? Если вы помните, как он выглядит, я могу описать его, — с той же дружелюбной улыбкой предложил я.
Женщина закашлялась и тут сработала одна из моих новых «способностей», появившаяся буквально недавно, — а может, раньше она была слишком слаба, и я просто не мог в полной мере почувствовать её. Что же за способность?
