— Забрал?! — Тарвин даже не пытается скрыть злорадства. — И как же это возможно? Или в гильдии напортачили с защитной магией?
— Я сам его отдал, — нехотя признается Рон.
На сей раз от хохота сгибается уже золотой. А я-то думала, хуже уже не будет! Мы столько всего пережили с Рондаром, но решись мы составить рейтинг наших злоключений, эти издевки Гульдброка уверенно заняли бы в нем первое место.
Впрочем, кое-какой положительный эффект они все-таки возымели. Правда, оценить его я смогла уже много позже, когда успокоилась, и мне расхотелось поджарить Тарвина, как зефирку на шпажке. А дело все в том, что злость придала Рондару сил. До этого мне казалось, что он еще нескоро придет в себя, — взгляд его потух, голос стал безжизненным и тусклым, но насмешки заклятого соперника подействовали на него лучше любой увертюры бодрости. То ли желая доказать, что ему все ни по чем, то ли чтобы продемонстрировать, что он и без амулета во всем превосходит Тарвина, Рон взялся за тушение лесного пожара с невероятным рвением.
Надо сказать, мы все действовали слаженно, как музыканты из одного оркестра. Самой бесполезной была я: Тарвин летал вокруг, сшибая горящие деревья так, чтобы они падали внутрь, и огонь не перекидывался на соседние сосны, а Найла возводила стену из кристаллов. Конечно, соорудить полноценный купол, чтобы перекрыть огню кислород, она бы не успела, но даже небольшая ограда неплохо сдерживала пламя. Рондар тем временем рыл землю латами, как лопатой, и закидывал полыхающую сухую хвою, чтобы ни одна змейка огня не проползла дальше.
Я честно пыталась ему помочь, но выглядело это так, словно кто-то выдал ребенку совочек, чтобы он занялся чем-нибудь и не отвлекал взрослых. Пока Тарвин, Рон и Найла спасали огромный участок леса, я сумела потушить целый кустик можжевельника. Ну а что: как говаривал наш профессор по боевой музыке, маленьких побед не бывает!
Когда пожар был изолирован, наступил черед Талеи. Она взлетела повыше и принялась читать поэму о дожде. Феи поэзии не всемогущи, устроить потоп или бурю они не могут, однако нам вполне хватило бы и небольшой тучки.
— Хорошо все-таки, что мне досталась фея живописи, — задумчиво изрек Тарвин, слушая патетические завывания ректорессы.
— Даже музыка лучше, чем вот это, — согласно кивнул Рон, и, пожалуй, это был первый и последний раз, когда они хоть по какому-то поводу пришли к единому мнению.
Но как бы приторно и пафосно ни звучали стихи моей тетушки, без них этот лес тлел бы еще долго. Талее удалось стянуть ближайшие облака в большой клубок, и чем громче она декламировала поэму, тем чернее становилась ее самодельная туча. То здесь, то там вспыхивали зарницы, послышались первые раскаты грома… И, наконец, живительные завесы дождя окутали горящие сосны. Зашипела раскаленная древесина, повалил белый дым, и Талея, покашливая, спустилась к нам, преисполненная гордости.
— Думаю, на этом все, — сообщила она привычным профессорским тоном, как будто вокруг одни слабоумные. — Можем лететь по домам. Герд Янброк, вы не возражаете, если за вещами Эйлин я пришлю позже? Бедняжке не терпится вернуться в Тайфо, в стены родной академии…
— Бедняжка в эти стены больше ни ногой! — парировала я. — Я останусь с Рондаром… — я вдруг замялась, осознав, что веду себя уж слишком самонадеянно. — Если он не против…
— Если я не против?! Я не был уверен, что ты меня простишь за все, что я сделал… — Рондар вдруг стушевался. — Я готов умолять тебя снова выйти за меня замуж! В смысле… Не снова, а все-таки выйти… Я чуть не погубил.... И ты имеешь полное право…
— Огненный владыка, Янброк! — скривился золотой. — Ты даже позвать женщину замуж нормально не можешь! Мямлишь, как пьяный орк…
— Серьезно, Тарвин?! — перебила его Найла. — Может, напомнить, как ты делал мне предложение? Я задумалась на две секунды, а ты уже решил, что это отказ…
— Не две секунды! — Даже в полумраке и клубах дыма было видно, что Тарвин Гульдброк густо покраснел. — Ты молчала гораздо дольше…
— И все равно не стоило хвататься за сердце и орать, что оно сейчас лопнет! — фыркнула Найла.
— Не знала, что так опасно отказывать драконам, — выдавила я сквозь смех. — Боюсь, у меня нет другого выхода, Рон! Нельзя допустить, чтобы у тебя что-то лопнуло…
Рондар притянул меня к себе, победоносно взглянув на Тарвина.
— В следующий раз, — взвился тот, — сами тушите свои пожары! Этот лес даже не на моих землях! Летим, Найла! — и, не дождавшись от жены никакого ответа, Тарвин перевоплотился и золотой стрелой взмыл в небо, мгновенно затерявшись в белом дыму.
— Прости, Эйлин, мне пора, — спохватилась лазурная. — На вторую вашу свадьбу меня вряд ли пустят, но ты шли бабочек, буду рада узнать, как у вас дела.
Клюнув меня в щеку, Найла коротко кивнула Талее и, материализовав крылышки, вспорхнула вслед за мужем.
— Тогда и я тоже, — попятилась ректоресса, нацепив вежливую улыбку. — Будь счастлива дорогая. И вы, герд…
— Э, нет! — дернулась я, в последний момент ухватив тетушку за локоть.
Талея уже успела оторваться от земли, но я силком вернула ее обратно.
— Что такое?! — возмутилась ректоресса.
Какое неподдельное удивление, браво! Не удерживай я сейчас Талею, чтобы она не улизнула, в ладоши бы захлопала, как и полагается восхищенному зрителю.
— Ты отлично знаешь, что, — процедила сквозь зубы. — Поэзия поиска.
— Но зачем?! — нахмурился Рондар. — Что ты задумала?
Я выразительно взглянула на него, терпеливо выжидая, пока на моего будущего супруга снизойдет озарение. Само собой, ночка у него выдалась непростая, но неужели он забыл, что потерял кое-что очень ценное?
— Послушай, Эйлин, это все очень сложно… — суетливо затараторила Талея. — Сама понимаешь, на амулете защитная магия… Если я притяну его стихами поиска… Он же прилетит ко мне в руки…
— И тебя слегка шарахнет, — закончила я. — Не вижу проблем!
— Как ты можешь быть такой безжалостной?! — тетушка прижала свободную руку к груди. — Это очень опасно!
— Хочешь поговорить о жалости? — стиснула зубы. — Давай. Скажи, когда ты предлагала отравить Рондара пылью, ты хоть немного ему сочувствовала?
— Эйлин, ты не знаешь, о чем говоришь! Готрид меня заставил…
— Разве не вы пару часов назад назвали его добрым и… Как же это?.. — Рон наморщил лоб, вспоминая нужное слово. — Точно, обходительным!
— Вот-вот, он втерся ко мне в доверие, обаял, обманом заставил… — тетя даже пустила слезу, но я слишком хорошо ее знала. Настоящей актрисе заплакать легче, чем пальцами щелкнуть!
— Давай поступим проще, — прервала классический монолог невинной жертвы. — Либо ты читаешь стихотворение поиска и находишь амулет Рондара, либо я прямо отсюда лечу к ее величеству.
— Ты не посмеешь! — Румянец схлынул с морщинистого лица. — Никто не пустит тебя во дворец кронфей…
— Хранение и намерение использовать фейскую пыль, — принялась я загибать пальцы. — Торговля студентками, сговор с драконом с целью переворота в чужом государстве… На три сотни лет потянет?
— Да я же не отказывалась! — горячо заверила меня Талея. — Отпусти только, я прочту стихи. С радостью помогу герду Янброку…
— Конечно, поможешь, — осклабилась я. — Но ты уж прости, отпускать я тебя не буду.
— А если защитная магия рикошетом ударит по тебе?
— Переживу.
— Эйлин, правда… — Рондар коснулся моего плеча. — Никто прежде не пытался украсть мой амулет, но я слышал, что когда хотели свергнуть прошлого короля… Вор сгорел заживо! В одно мгновение — как молния ударила!
— Я сказала — переживу, — покрепче вцепилась в тетушку, потому что она начала было оседать в притворном обмороке. Вот уж по чему я не буду скучать в Фервире, так это по театру!
Осознав, что переубедить меня невозможно, Талея смиренно поджала губы, а Рон встал поближе к ней, готовый перехватить яйцо двуединости, как можно скорее. Если оно, конечно, призовется.
—Нити судеб во мраке спутаны, Сплетены и туманом окутаны. Ты лежишь вдалеке сироткою, Заплутавши овечкою кроткою. И зову я тебя: «Приди скорей, Вещь, утерянная во тьме ночей. Ты с хозяином связь утратила, Так услышь своего искателя! Ты откликнись на зов, будто ласточка, Прилети ко мне в руки бабочкой!»
