— Мой брат прав, — Абу Разир поднялся со своего трона и подошел к столу, на поверхности которой лежала карта. Скользнув по ней своей рукой, он провел ладонью по землям Гуверона и тут же скомкал карту, бросив ее на пол. — Война решит многое, но не все. И это вы категорически не хотите видеть. У меня есть свой план и скоро вы о нем узнаете.
С другой стороны зала, как раз за массивными дверями, послышались многочисленные шаги. В сопровождении многочисленных наложниц и старых служанок, в помещение вошла Севилья. Одетая в длинное сиреневое платье с открытым лицом, он важно прошла прямо к королю и, не скрывая своего «интересного» положения поцеловала будущего супруга. Живот выпирал и красноречиво говорил о приближении появления на свет будущего наследника.
Раскрыв глаза от удивления, все министры и военные советники потеряли дар речи.
«Этого не может быть» — сказал один из них, не заметив как слова пронеслись по громадному залу. Всем было известно о проклятии, наложенном на халифа и что детей ему никогда не видать, но сегодняшнее появление женщины, чье чрево хранило в себе будущего короля, буквально заколдовало всех присутствующих.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он Севилью.
— Хорошо. Вижу ты еще не рассказал о нашем ребенке.
Женщина держалась одной рукой за плечо короля, а другой за живот. Наложницы стояли позади всех возле самого входа.
— Вот как раз собирался, а ты тут как тут.
Абу Разир Повернулся к своим министрам и прилюдно погладил свою будущую жену по животу.
— Вот мое оружие! Оно растет и крепнет. Нам даже не надо будет выводить свои войска, чтобы через каких-то полтора десятка лет Гуверон упал перед нами на колени.
Министры и полководцы продолжали пребывать в шоковом состоянии. Столько лет безуспешных попыток заиметь ребенка с десятками плененных наложниц не приводили к желаемому результату, и вот теперь, когда ребенок был зачат и проклятие окончательно снято, каждый из тех, кто стоял в зале и смотрел на все происходящее, думал чего же ждать в дальнейшем.
Предсказать будущее не мог никто, но одно стало ясно всем: перемены будут. Не сразу, но они войдут в жизнь всех жителей королевства пустыни и станут обыденными, хотя и встретят определенные препятствия среди ортодоксальных священнослужителей.
Но в этот момент король думал только о малыше. О том, каким он родиться и что принесет с собой. Ведь новость о ребенке «проклятого короля» заставит многих соседей заволноваться.
Наследнику будет нужна земля. Другая. песок не может плодить жизнь, он лишь забирает ее. Мы пойдем дальше. В цветущие зеленые земли Гуверона, но сделаем это тихо, без лишнего шума и кровопролития. Ребенок все сделает за нас. Мы обучим его, дадим прекрасное образование и сделаем все, чтобы он был достоин будущих земель.
— Иди, — он ласково обратился к ней, — Тебе надо отдыхать, чтобы будущего наследника ничего не беспокоило.
Она так же посмотрела на него. Абу Разир был сильно младше ее, но все это теряло значение, когда она чувствовала как внутри нее растет жизнь. Она уже и забыла какого это, но он, этот смуглый красавец вернул ей ощущение женственности, которое она потеряла за время жизни в Северограде.
Она поцеловала его и, развернувшись, вместе с остальными наложницами отправилась к входу. Растворившись в песчаном цвете каменных коридоров, они ушли так быстро, что многие из министров не успели этого заметить.
— Почему ты нам не сказал?
Молодой полководец задал вопрос, который интересовал всех, но спросить о котором боялся едва ли не каждый. Лишь брат мог спросить брата и не боятся, что его накажут за дерзость.
Однако вопрос не вызвал раздражения у халифа, наоборот, он был весел, что теперь-то он, наконец, может рассказать о прекрасной новости не боясь сглаза или другого злого волшебства.
— Я ждал.
— Чего?
— Момента, мой дорогой брат. Ничто так не обескураживает как правильно подобранный момент. Люди до последнего не верили мне, а теперь, когда проклятие моего отца снято и я могу надеяться на наследника, мои планы приобретаю совершенно иной замысел.
Король прошел к столу и внимательно посмотрел на военных советников.
— Отложите свои мечи — войны не будет. Пока не будет.
— Но что делать с нарастающим могуществом Гуверона, халиф? Несмотря на все трудности их потенциал растет. Мы же не можем похвастаться такими темпами. На нашей земле ничего не растет и вода ценнее золота. как мы сможем совладать с таким гигантом?
Вопрос был очевиден и Абу Разир ждал его. хотя ответ лежал на поверхности, ему были известны умственные ограничения полководцев. которые все проблемы решали войной.
— Вы меня не поняли, — громко начал король, — нам не надо уничтожать Гуверон. Не надо даже завоевывать чтобы получить его богатства. Мы просто дождемся, когда они достигнут пика процветания, чтобы в этот самый момент нанести удар. Никогда королевство так не уязвимо, как во время своего апогея могущества. Они потеряют бдительность, станут ленивыми и малоподвижными. Война только укрепит их силы, а благополучие наоборот — приведет к краху. Вот тогда-то мы и возьмем свое.
Он посмотрел на поверхность стола, где была вновь развернута карта.
— Завоевывать можно не только мечом. Ум — вот главное оружие правителя. На этом все. Можете быть свободны.
Министры разошлись. Шепчась по дороге, они оглядывались по сторонам, боясь, что их могут схватить и бросить в темницу, ведь перечить халифу мог далеко не каждый, а сегодня это позволили почти все.
Он дождался, когда они выйдут и тут же направился по скрытому проходу в стене в покои своей будущей жены. Она была на месте. В окружении слуг, приставленных указом Абу Разира, они, как муравьи, суетились вокруг своей королевы и по первой просьбе делали все, что она пожелает.
Король приказал всем выйти. Через несколько секунд в помещении стало пусто.
Севилья встретила отца своего будущего ребенка в новом платье. Переодевшись, она подошла к нему и крепко обняла. Ей было приятно такое внимание и забота. Все вокруг нее только и делали, что пытались угодить даже самым экзотическим ее прихотям. Она радовалась и в глубине души хотела, чтобы все это никогда не заканчивалось.
Король и женщина сели на край кровати. Из окна подул легкий теплый ветерок и частички песка, несомые нескончаемыми ветрами, влетели в помещение.
— Это будет весть, которая разлетится по всему миру.
— Как думаешь, она принесет людям радость? — Севилья смотрела в его глаза.
— Конечно. Я так долго ждал этого момента, что не могу не нарадоваться такому событию. А раз радуется король, значит грустить другим непозволительно.
Он рассмеялся и заразительный эффект также настиг женщину. Однако вскоре радость о будущем наследнике сменилась грустью.
У нее была дочь. Что скажет она? Как встретит эту новость ее первый ребенок, которому она посвятила большую часть своей жизни. Ведь согласно ее плану, которому уже не суждено было осуществиться, Матильда должна была быть на ее месте. Но вот судьба распорядилась иначе и теперь новая жизнь бьется у нее под сердцем.
Король увидел рассуждения Севильи в ее глазах и сразу же ответил на возникшие в ее мозгу вопросы.
— Не стоит волноваться по этому поводу. Они там, далеко, а ты здесь — рядом со мной. Что толку грустить о прошлом, которое уже невозможно изменить. Надо смотреть вперед и думать о том, что будет дальше. Разве твоя дочь не хотела быть со своим королем?
Она кивнула, соглашаясь с ним.
— Теперь ты моя королева.
Праздничные мероприятия по поводу их женитьбы должны были пройти совсем скоро — король не хотел тянуть с этим делом и постарался подойти ко всему процессу максимально ответственно. Должны были быть соблюдены все мельчайшие нюансы, религиозные, формальные, ведь народ организм привередливый и склонный к суеверию, поэтому ничто не должно омрачать такой праздник.
— Я слышала о готовящейся войне. Твои полководцы действительно хотят этого?
— Они хотят, я — нет, и не позволю этому случиться. Кровь для них вода. К сожалению это единственное, что всегда интересовало их. Мы объединим наши другим путем, без кровопролития и смертей. И наш ребенок станет тем связующим веществом, что позволит нам сделать это.
Наступила тишина. Такая, что можно было услышать как кричат в небе редкие птицы, пролетавшие в это время над замком короля. Они летели на север. Именно туда, куда в далеком будущем придется пойти и ему. Жаль конечно, но его к тому времени может уже не быть в живых. Жизнь в пустыне был зыбка, как песок, и могла закончиться в любой момент. Однако самое важное было сделано — проклятье.
Она так давно висело над ним, не давая спокойно жить. так долго мучило, что никакая радость земная не могла скрыть того горя, что он ощущал внутри себя. Не быть отцом — значит не быть мужчиной.
