Я словно невзначай направила кончик палочки на даму средних лет, которая впечатлила туго затянутым корсетом. При широких плечах и шее, она умудрилась сделать талию едва ли не вдвое тоньше моей. Я буквально капельку затянула его чарами, но рывком, а потом «подтолкнула». Дама, с тяжким вздохом, полетела на землю. Другие женщины тут же завизжали, оглушая бросившихся на помощь мужчин. Очередь, которая в основном состояла из галантных кавалеров и исключительно впечатлительных дам, мгновенно из вытянутой линии превратилась в кружок.
Возле заветного окошечка я оказалась в момент, оставив Лейфа в толпе. Протянула припрятанные заранее монеты и шёпотом попросила:
– Два билета, пожалуйста.
– Госпожа! – укоризненно сказала кассирша – девушка примерно моего возраста, но другого сословия. Однако лаврики взяла и с билетами послушно завозилась. – Даме плохо, а вы о билетах думаете!
– Да неужто там что-то серьёзное? – скорбно вздохнула я. – Аристократки гусеницу под ногой увидят и уже вопят.
Работница музея хихикнула, но тут пристыжено прикрыла рот, деловито откашлялась и полушёпотом подтвердила:
– И то правда, живая вон стоит, охает. А вы разве не аристократка?
– Чародейка я, охранница, – доверительно сообщила я, подмигивая. – С графом связалась, а он всё по музеям да галереям – сил моих нет!
– А вот оно что, – заворожено протянула девушка и подала билеты.
Любезно поблагодарив за услугу, я подбежала к Лейфу, пока очередь не опомнилась.
– Ты где была? Я волновался, – тут же набросился вампир, до этого тщетно пытавшийся меня разглядеть в толкучке.
Я с хитрой усмешкой помахала билетами, потом спрятала их в карман и жестом предложила следовать за мной. Лейф сперва молчал, оглядываясь на вновь возникшую очередь, а потом шепнул:
– Не прими за нотации, но ты уверена, что это правильно доставать билеты, пока человеку дурно?
– Я терпеть не могу ждать, – пояснила я манерно, пока он открыл передо мной дверь в музей. – К тому же, она там не умирала!
– Но ты-то об этом не знала.
– Как это не знала? – проворчала я, пока у нас проверяли билеты. А потом, убедившись, что билетёрша нас не слышит, пояснила: – Я безобидные чары использовала.
От возмущения Лейф аж замолчал, а я оглядывала огромный зал, куда мы попали. Вроде бы в нём только лестница. Зато какая! Помпезная, шириной в пол стены и перилами, которые сами по себе произведение искусства.
– Что? – хитро спросила я, когда мы стали подниматься. – Разочарован?
– Да помню я день бала в Арзалии, – хмыкнул он. – Просто размышляю об этической стороне вопроса. Исключительно интереса ради.
Когда мы поднялись на второй этаж, первым нас встретил план здания. Залов оказалось много – античность, средневековье, наше время, отдельные галереи знаменитостей и важных исторических событий, – но я сперва не впечатлилась, зато когда мы увидели размеры первого из них…
– Я не представляю, что искать, – как и в первый раз пожаловалась я, прижимаясь к Лейфу. Бесчисленное количество произведений искусства словно давило.
– Начнём с простого – осмотримся.
– Если все залы такие же, нам и дня не хватит.
– Значит, придём сегодня ночью и ограбим кассу. Наберём себе билетов на неделю вперёд…
Идея подарила умиротворение – даже дышать стало легче. А то как представила, что эту очередь хоть раз понадобится отстоять – поплохело.
Без интереса озираясь по сторонам, я пыталась найти что-нибудь полезное. Однако стоило нам войти в зал посвящённый чародейству, как ситуация в корне поменялась.
Здесь было всё: от истории в картинах, до магических предметов. Самые древние волшебные палочки, которые оказались всего лишь обломанными ветками или точёными кольями, чудодейственные прялки, кристаллы, сквозь которые можно заглянуть в нужное место. У меня просто глаза разбежались. Я подходила к каждому экспонату, читая всё что о нем написано. Если картины меня интересовали из праздного любопытства, то чародейские предметы просто манили. Не знаю, осталась ли в них ещё магия, но они тянули словно магнит. С трудом я могла оторваться от одного предмета и перейти к другому.
Лейф смотрел больше на меня, терпеливо дожидаясь, пока мой интерес иссякнет. Но не исследовала я и четверти зала, как он съехидничал:
– То есть ты решила и не пытаться управиться сегодня?
– Мы не успеем до закрытия, даже если оббежим всё за пять минут, – отмахнулась я, читая как с помощью волшебного зеркала, сделанного из зачарованного минерала, можно узнать ответ на любой вопрос. – Лейф, я первый раз в жизни вижу столько интересного! Давай уж просвещусь, пока мы тут?
– Мне осмотреть другие залы одному?
– Не знаю даже, – пробормотала я, рассматривая волшебную палочку-булаву.
Богатырь с ней совершил неисчислимое количество подвигов, но признался, что умеет колдовать только на смертном одре. До этого подозревали, что он сын бога. Не Лаврика, конечно, у него таких сыновей быть не могло – щупловат булавой махать, – но кого-то из почитаемых на тот момент.
– Никуда не уходи – здесь встретимся, – предупредил Лейф.
Кажется я кивнула.
Он заходил меня проверять раза четыре. Каждый раз тяжело вздыхал и дальше прохода не совался. Зато в пятый, когда я уже подходила к концу, вампир приобнял меня со спины и шепнул:
– А если бы со мной что-то случилось, пока ты здесь пропадаешь? Госпожа телохранитель?
– Ой, да кому ты тут нужен, кроме меня, – встрепенулась я и, наконец, нашла в себе силы оторваться от экспонатов. На всякий случай даже развернулась – крутанулась прямо в руках Лейфа.
– Вот так сразу и оскорбила, и порадовала, – усмехнулся вампир. – Готова уйти отсюда?
– Ты нашёл что-нибудь интересно? След?
– Даже близко нет.
– Тогда не готова.
Выражение лица тайного советника передать словами было трудно. Прежде чем он окончательно впал в отчаяние, я пояснила:
– Кажется, некоторые из здешних артефактов рабочие. Но я не знаю, как отреагирует та строгая дама, стоящая в дверях, если я попытаюсь чем-то воспользоваться.
– Отвлечь?
– Хотелось бы.
Уж не знаю, о чём Лейф обольстительно улыбаясь спрашивал музейную сотрудницу, но она даже не заметила, как я начала водить палочкой над волшебным зеркалом.
Сперва в кристалле было только моё отражение – я уж подумала, что артефакт не рабочий. Наклонилась поближе и вдруг оказалась в полной темноте, а из неё, словно вспышка молнии, выскочил портрет мага, который я видела в дальнем углу зала. Затем, неразличимым калейдоскопом, мелькнуло ещё несколько картин. И я снова оказалась в музее, среди неслышных разговоров посетителей и стука каблуков.
Больше сдерживать смотрительницу не требовалось, я подошла и тронула Лейфа за плечо:
– Пойдём, хочу кое-что показать.
Он вежливо поблагодарил собеседницу, которая буквально сияла, и откланялся.
– Что-то поняла?
– Я спросила, где кроется ответ на наш вопрос. Мне показали этот портрет.
Мы как раз остановились перед изображением великого чародея
– Не думаю, что это единственная картина-подсказка. Просто остальные я не успела рассмотреть.
– Родерик Вальдемос, – зачитал Лейф, – годы жизни, биография… Написано, что он увлекался живописью, кроме чародейства. И одна его картина, «Таинство аллеи», находится в этом музее, в зале средневековья.
Мы не сговариваясь быстрым шагом отправились в указанный зал. К счастью, вампир уже знал, куда идти, но с поиском возникли сложности – пришлось слишком внимательно читать все таблички. Зато когда мы увидели нужную картину, сразу поняли, что зря этим занимались.
– Таинство, да, – недовольно протянул Лейф, рассматривая на картине уже знакомую мемориальную аллею. Только совсем юную, когда ещё кусты не разрослись.
– Может быть это не она? – в недоумении пробормотала я, наклоняясь к золотистой табличке с гравировкой: – Ну конечно, «Иллюзион», Мариона, – а потом ещё более удивлённо, чем раньше, процитировала: – скульптура античности. Изображает божество-покровителя поэтов и художников.
