Евгений был вовсе не против такого приобретения. Мысли его, желания и чувства получили теперь необычайную полноту и насыщенность, заиграли яркими красками, придали всей жизни новый смысл… Вот только если бы не болела она так часто — эта душа!
Сейчас она болела той ноющей, изматывающей болью, которую терпеть-то вроде бы можно, но жизнь кажется невыносимой…
Зукконодорр резко тряхнул головой, сжал кулаки. Он разозлился вдруг на себя — за минутную слабость, за неуверенность и сомнения. Чтобы избавиться от проблем, нужно действовать, а не рефлексировать, не мусолить на разные лады русский любимый вопрос «что делать?»!
Злость придала четкость мыслям и подпитала энергией мышцы. Евгений быстро рассчитал параметры Прыжка, послал команду и откинулся в кресле, положив руки на подлокотники в ожидании толчка.
Мгновения летели, но ничего не происходило. Катер висел в пространстве неподвижно. В обычном пространстве трехмерного мира. В прежней его точке.
Нахмурившись, Зукконодорр повторил ввод.
Ничего не изменилось. Катер не реагировал.
Турин вызвал информационную панель. Все показатели — в норме. Энергии достаточно почти на сотню Прыжков… В чем же дело?
Зукконодорр уверен был в надежности джерроноррской техники — уверен не из каких-то там ура-патриотических чувств, а потому, что она действительно была исключительно надежной! Евгений включил внешний обзор. На фоне немигающих звезд висел яркий, похожий на земную луну шарик Релены. Она и размером отсюда напоминала Луну… Впрочем, Турину было не до ностальгических ассоциаций. Он все еще не верил, что попал в такую глупую ситуацию!..
Диск Релены в многочисленных оспинах кратеров подсказал ему вдруг возможную причину неудачи. Релена — из-за странностей свойств окружающего ее Пространства — тех же блуждающих Переходов — всегда считалась неудобной и даже опасной для навигации. Что, если и сейчас какие-то неизученные свойства сыграли с ним злую шутку?
Предположение казалось правдоподобным. Во всяком случае, оно было пока единственным, и Зукконодорр принялся действовать исходя из него.
Чтобы исключить воздействие Релены, точнее, пространства вокруг нее, Турин решил убраться как можно дальше от этого рябого шарика.
Нажав клавиши, запускающие планетарный двигатель, он облегченно вздохнул — двигатель включился. Это еще больше убедило Турина в правильности его идеи. Он задал катеру максимальное ускорение. Межзвездный кораблик послушно рванулся в космос.
«Чем дальше — тем лучше!» — подумал Зукконодорр. Пусть на это уйдет какое-то время — ничего. Как раз есть возможность досконально обдумать дальнейшие действия.
Евгений гнал от себя мысль, что дело может быть вовсе не в Релене. Скопившееся нервное напряжение вкупе с элементарной усталостью привели к тому, что вместо разработки тактики и стратегии Турин просто заснул. Крепкому сну способствовал размеренный, еле слышимый гул двигателя на фоне всепоглощающей тишины межзвездного Пространства. Той тишины и поистине вселенского покоя, которых имперский разведчик давно был лишен… Ему не снилось ничего. Мозг словно отключился вовсе, отдавшись полноценному отдыху…
Зукконодорр проснулся, когда диск Релены, превратившись в невзрачную точку, полностью смешался с зернистой пылью настоящих звезд. Турин выключил двигатель. Катер обволокла полная тишина — почти физически осязаемая, неприятная и тревожная. Зукконодорр резко, до хруста, потянулся. И этот слабый звук победил тишину, отбросил ее, как одеяло после пробуждения. Уверенность снова вернулась к Евгению.
Он ввел все те же данные и послал команду на Прыжок. Катер двигался по инерции, никак не реагируя.
Турин выругался, что делал крайне редко. Теперь он и впрямь растерялся. Единственное, что пришло на ум, — катер поврежден. Поврежден умышленно и грамотно — так, что межпространственные Прыжки стали для него невозможными, но информация о неисправности не поступает в бортовую систему… Если Роберт «прыгнул» на Релену с Генны, значит, кто-то повредил катер уже на Релене?.. Чушь! Времени было в обрез!.. Хотя… откуда он знает, сколько времени нужно специалисту, чтобы внести изменения в схемы? Ничего нельзя сбрасывать со счетов в этой странной игре, начатой непонятно кем и зачем…
Зукконодорр хлопнул по ручкам кресла, приняв новое решение. Раз до Земли нельзя добраться катером — надо лететь с помощью Силы. Жаль ее расходовать, конечно, но другого выхода нет! Возвращаться к Релене, искать другой катер — лишняя трата драгоценного времени, которого он и так уже потерял предостаточно!
Турин собрался, закрыл глаза, представил конечную точку, дал привычный посыл сознанию и телу и… остался все в том же кресле! Силы — могущественного Дара Неведомого Избранным Джерроноррам — в нем больше не было!
Вот теперь Зукконодорр испугался. Отказ техники — даже самой надежной и совершенной — все же полностью невероятным не являлся, исчисляясь пусть миллионной долей процента на неудачу. Исчезновению Силы дать хоть какое-то объяснение он не мог. Да, Силу можно истратить, но некое зерно ее все же оставалось в Избранных всегда: его можно было напитать новыми соками и взрастить из него прежнюю Силу. А тут Зукконодорр не находил в себе ничего. Он больше не принадлежал к Избранным!
Такого попросту не могло быть! Силой можно поделиться с другим джерронорром — хотя это и запрещалось имперскими законами, — но Силу нельзя отобрать! Нельзя!..
Оставалось одно неправдоподобное и страшное объяснение: Силу, являвшуюся Даром Неведомого, само Неведомое и отобрало… Каким же должен быть проступок Избранного, чтобы подобное могло произойти?! Что совершил он, Зукконодорр, верный слуга Империи? Может, всему виной как раз то, что он перестал быть ей верным? Пусть и не в поступках еще, а в мыслях, согласившись сотрудничать с Аггином — врагом…
Ерунда какая-то… Тот же Герромондорр изменил Императору открыто, но не лишился при этом Силы. А он, Зукконодорр, хоть и засомневался в Императоре, но Империи Джерронорров противопоставлять себя не собирался!..
В чем же тогда дело? Или это Игра Высших Сил, недоступная пониманию?.. Хм, победить в такой Игре невозможно… А кто сказал, что играют против него — рядового, пусть и Избранного, джерронорра? Нет, он, скорее всего, лишь маленький винтик глобального механизма, пешка на многомерной доске триллионноклеточных шахмат. Его смела с этой доски невидимая рука… Ну и пусть! Если он не на поле, это еще не значит, что он вне игры! Наплевать ему, по большому счету, на Игры Неведомого с кем бы то ни было — он должен завершить свою игру, не оглядываясь на Высшие Силы, которым нет до него дела, а ему до них — тем более. Ведь его игра — жизнь. Настоящая. Собственная. В которой, если разобраться, нет ничего более важного, чем еще три жизни — Евы, Гены и Юли. Все остальное — пошло оно куда подальше!..
Зукконодорр ввел координаты Генны. Он был почему-то уверен, что на сей раз Прыжок состоится, но ошибся. Катер вновь отказался повиноваться. Этот удар Турин перенес легче, чем предыдущие. Лишь стиснул зубы и сжал кулаки.
Оставалось одно: возвращаться на Релену и ждать попутного корабля до Генны… То есть сдаться? Пойти на поводу у Неведомого или кого-то там еще? Не выйдет!
— Я пока жив! — крикнул он в обзорный экран равнодушным звездам. Затем откинулся в кресле, закрыл глаза и вызвал жену. К счастью, анамадянские приемопередатчики работали.
— Женя?! — услышал он взволнованный голос супруги. Обруч, сжимавший сердце, немного ослаб.
— Ева, как ты? Нашла детей?
— Нашла… Гену.
— А Юля?!
— Юли здесь нет… Она… Это Юля была на «Звездной пыли»!
— Постой, там везли Марронодарру, принцессу!
— Нет, Женя, нет! Это была Юля! Ее приняли за принцессу и похитили!
— Не понимаю…
— Долго рассказывать…
— И все-таки расскажи.
Еггенодарра стала рассказывать — подробно и в то же время толково, без лишних слов и эмоций. Последнее давалось ей с трудом — речь все-таки шла о собственной дочери. Закончив, она не удержалась от вопроса:
