Андрей Русанов - Под черным небом

Этим миром овладела дикая тоска,
Он раскрашен черно–белым, будто бы доска.
Черным мелом… Да с размахом… По всему листу.
Я рисую в бесконечность просто полосу…

Адский холод,
Горло разрывает кашель…
Мир уже не дорог,
А конец не страшен…

Я улыбаюсь десять раз себе и снова
Паяца вижу праздничный колпак…
Смеешься ты… Но, Боже, так, увы, не ново
Заметить прошлое в моих глазах…

Призрачный вальс, ты так прекрасен —
Вихрь, смятенье, немного опасен…
Пламенем кружатся пары седые —
Просто смотри и не думай о мире…

Вдыхая яркий свет от звезд,
Я окунаюсь в море грез
И, улыбаясь вышине,
Вдруг растворяюсь в тишине…

В доме напротив горит огонек
Там кто–то, как я, стоит у окна,
Там кто–то, как я его, видит меня.
Там кто–то как я, но вовсе не я…

Иные города, бывает, поутру
Пьянят меня асфальтовым рассветом.
Там голуби загадочным дуэтом
С метровыми тенями вдаль бредут…

— Садись, внучок, садись, садись,
Послушай мой рассказ.
Два солнца в мире у меня,
Но он давно погас.
И нету там уже тепла,
Хоть жарко летним днем.
Погибла вся моя родня,
Хоть вместе мы живем.
Мне улыбнулся старый дед,
Налил еще чайку.
Морозным был тот ясный день, —
Я понял, что умру.
И тут же улыбнулся вдруг
Старик из–под усов.
Мне руку приложил ко лбу:
— Тебя я проведу…

Оранжевое небо — как вам передать?
Ведь это то, о чем я не могу сказать…
И вовсе не проблема в моей нехватке снов,
Нет никакой дилеммы, нет никаких основ.
Вы, право, удивитесь, если поняв меня,
В том небе растворитесь:
Там не нужны слова…

Перья облаков в несколько рядов,
Месяц освещает полусонный город…
Тихо у свечи, рыжий кот уурчит,
И играет ветер старой белой шторой…

Те звуки, коим объясненья нет,
Способны нас отправить на тот свет…
И будоражит нерв порой
Давно забытый низкий вой…

Кровавый отблеск затухает на дверях,
Старинным саваном истлела штора,
Гуляет ветер в перепуганных свечах…
А я творю: такое мне, увы, не ново…

Опустошение всему виной,
Но это ложь, обман и предрассудки…
Я слишком занят был войной,
Чтобы домой вернуться хоть на сутки…

Размытое время ночных дорог
Отражается пустотой мысли.
Отдых вне тела, в душе продрог.
Бьюсь о стену пустого смысла…

Скажи–ка мне, сердечный друг,
Во что ты веришь больше —
В те вещи, что сейчас, вокруг?
А можешь сделать больше?
Ты вспомни детства красоту,
Поверь моим словам:
Все сказки здесь,
А в пустоту
Давно уходишь сам…

Иногда мне снится осень,
Хлопья снега летним днем.
Вещий сон? Их много очень.
Все случается потом…

Киев.
Глубокая ночь.
Капает дождь.

Раскрашено небо красками туч,
И пляшет унылый дождь.
Давай помолчим и кофе попьем,
Ведь ты опять не придешь…

Мы пели песни у костра, устав от всех дорог,
И отдавалась нам весна, пуская на порог.
Под звездным небом, в тишине, мы пили молча ром,
А мир наш полон был друзей, и лес был отчий дом…

Загадай желанье мне, сердцем все услышу,
В этой дивной синеве я — как дождь по крышам…
Разрисую неба холст нитью серебра,
Вспыхну ярче тысяч солнц только для тебя…

Под светом фонарика в левой руке,
Вдоволь насмотревшись на звезды,
Я рисую миры на тетрадном листке,
И в них уношусь тотчас…

Пора улетать! Пора улетать! Пора улетать домой!
Довольно! Хватит в небо стучать своею кривою метлой!
Я ветра быстрей и легче души, а в сердце пылает огонь!
А ты, дурачок, дыши, дыши!
Проснись, и я буду с тобой!

Я не из тех, что нравится толпе,
Стихи мои пусты для многих.
Люблю я раствориться в тишине
И ненавижу кланяться всем в ноги.

Небо цвета незабудок, облака, как корабли…
Мерно тренькают колеса в такт движения земли.
В блеске солнца тонут листья, разбиваясь о стекло,
Ветерок траву колышет, принеся с собой тепло.
А пейзажи чудны, дивны: там подсолнухов моря,
Здесь дубравы, лес старинный, Днепр бурлит непобедимый…
И бегут–бегут поля…

Сквозь меня прорастает трава,
Чертят небо горящие птицы,
Шаг вперед лучше шага назад,
Ну, а смерть может с каждым случиться…

Нас на поле целая рать,
Только нам одного не понять,
Только нам одного не понять,
Как до неба рукою достать.
А на небе том в самой выши
Есть березы и есть камыши,
Есть неведомый, милый мне край,
Там есть дом, на столе каравай.
Жизнь на поле осталась немногим,
Трудно нам и не видно дороги,
Трудно нам и не ясно в тиши,
Как на небо попасть без души…

Как труден путь седых времен
На поле бранном средь ворон,
Как холодна та сталь клинка,
Что спела песню у виска…
А ты живешь, не зная дней,
Храним иллюзией своей…

Вечером водка, утром кофе,
Днем чей–то бред, ночью пустые слова…
Пуля в патронник, ветер в голову,
А в серые глаза мороз минус 50…
И тишина…

Вдали горит мой огонек,
В разрыве неба синем,
Как же сказать, что я зажег
Тот пламень негасимый?
Вокруг довлеющая тьма,
И время сна грядет,
Дай, Боже, силы мне сказать,
Когда она падет.
Там, в облаках, луч золотой,
Тут всплеск зеленых вод,
Там птицы щебет озорной —
Горит мой огонек!

Реки времен развернулись вспять,
Сердце кричит в груди…
Иногда мне хочется что–то сказать,
Порой — просто тихо уйти.
Скоротечен как тлен, неба яркий песок,
Незаметно седеют родные виски…
Пытается мертвое солнце взойти,
Там, где когда–то был жизни росток…
Скажи, скажи мне в тишине,
Где тень далеких гор,
Тот мрак чудесный в темноте,
И кто плетет узор?

В полумраке забытого города,
Там где ветви тенистых аллей,
Стоит дом, его прошлое дорого,
Хранит память он многих людей.

В весеннем поле полумрак,
Не слышно ничего.
Лишь запах прошлых передряг
Чуть–чуть кривит лицо.
На этой пашне нет травы —
На ней взошла печаль.
Взвиваясь, ветер пустоты
Слова уносит вдаль.
Я тихо говорю ему,
Рукой прикрыв глаза,
О том, что правит зло вокруг,
О том, что смерть близка.
А он смеется, и в ответ
Звучат его слова:
Каким бы ни был этот свет,
Ты знаешь — жизнь близка.