Андрей Русанов - Под черным небом

Поучительная проза про войну и ад.
Где–то льются чьи–то слезы и гробы стоят…
А толпа желает больше и еще пожрать…
Скоро–скоро вспыхнут звезды — время умирать!

Мясо, налево! Мясо, направо!
Мясо, под дудку пляши!
Мясо, работай! Мясо, не мешкай!
Мясо, стоять! Не дыши!

Не властно время над тобой,
Запомни сей секрет.
А будешь сомневаться — я не скрою:
Лишь после смерти осознаешь — его нет.

Пустые молитвы грешной души,
Как вопли, как крики звучат…
А ангел смеется, в его рукаве,
Будто кости, судьбы трещат.

Дух и воля стали частью немногих,
Смелость стала частью души…
Беларус, расскажи, есть ли воля?
Беларусь, я молюсь — задыши!

Ты улыбаешься жизни,
Ты улыбаешься смерти,
А истина бродит вокруг…
Впрочем, она мимолетна,
Впрочем, уже была,
Впрочем, цветет сакура…

Когда же душу мою ты отпустишь?
И вовсе не смешно,
И тленом пахнет бытие,
И сакура цветет зимой…

Тихий край мотыльков и болот,
Пелена вдоль бескрайних высот,
Над озерами тихая гладь,
Лишь мое отраженье видать…

В пустоте шаги неслышны,
Только кровь молитвой дышит,
Я смеюсь, а ангел плачет,
Глажу хвост я у удачи…

В этом доме нет зеркал,
Нету отражений…
Я себя в нем потерял,
В праведном сражении…

В тяжелом похмелье забытого города,
Согнувшись под тяжестью взглядов людских,
Бреду, спотыкаясь и ежась от холода,
Душой растворяясь в окнах чужих…

В душе моей свист, в ней воет проклятье,
Сердце сжигает адский огонь,
И грудь мне давно исцарапал распятьем,
Христос, что прибит гвоздями на нем.

Смотрю я на солнце, но вижу лишь тучи,
Так серо плетутся унылые дни…
Так жизнь мы закончим в мусорной куче,
Погибнем впустую, коль будем одни.

Не в деньгах счастье, мой унылый друг,
То тлен и тяжесть, не дающие взлететь…
Послушай, вспомни — ты когда–то здесь
Ребенком был и мог свободно петь!

Раз, два, три, четыре, пять —
Солнышко играет…
Раз, два, три, четыре, пять —
Кто–то умирает…
Раз, два, три, четыре, пять —
Правда есть на свете…
Раз, два, три, четыре, пять —
Не взрослейте, дети…

Жили–были на белом свете,
Жили–были поэт и поэт,
Немного писали, немного дружили
И погибли в расцвете лет…
Мой рассказ банален до боли,
Хоть сквозь слезы пишу я слова.
Первый был мной когда–то понят,
А второй, что погиб, был я…

Опять промелькнула черная тень,
И снова один на краю…
Мое сумасшествие, в этот день
Тебе свою душу дарю…

Исписать бумагу просто,
Измарать хоть всю тетрадь…
Многих жизнь сродни тем тостам:
Выпил — нечего сказать…

Ура–ура–ура, бреду я в темноте…
Как сказочна игра, когда вокруг не те…
А время не торопится, скорее, вспять бежит,
И я — как камень тот, который не лежит.

Узор один на плитке нарисован,
Но разум мой творит с ним чудеса:
Сегодня там война и замок взорван,
А завтра непроглядные леса…

Я учусь разбегаться и падать,
Хотя стоило б сразу лететь…
И учеба моя до маразма
Запрещает мне чуда хотеть…

Я привязан к деньгам,
От них нету спасенья, —
Даже в церковь, порой, дань неси…
Но душе не найти утешенья…
Все богатства миров — лишь гроши…

Улыбаюсь сам себе, словно идиот,
Может, дело все в весне, ведь она идет.
Ярко солнышко зажжет церкви купола.
Нет… Все дело в голове, ни при чем весна!

Одурманен солнцем и свободой
И, раскинув крылья, ввысь парю…
Только вот свобода за щеколдой,
А тем солнцем крылья себе жгу…

Мой стол… Сколько мы вместе лет?
Пусть ты молчишь, пусть ручек давно уже нет,
Пусть стерлась где–то древесина,
Судьбы лишь только середина…

Глубокая ночь… Там в темноте,
Одинокий фонарь вторит шепоту звезд.
Я пытаюсь понять, где же все —
Ветер в небо меня унес…
Так смешна мимолетная слабость,
Так печально затем отвечать…
Ветер, ветер, только ты моя радость,
Нас с тобой среди звезд не догнать…

Снаряды рвутся слишком близко —
Убить может друга и брата…
А мне наплевать — харкаю кровью…
А мне наплевать — я умер солдатом…

Приветливый город пропал в пустоте,
Оставив зловоние окон.
А люди все злые… Рыщут во тьме…
И нет боле той, Синеокой…

Шумная столица?
Что вы, не скажу…
Люди? Единицы…
По себе сужу…

Города–не–спутники стоят на той земле,
Там не рады путнику, что бредет во тьме,
Бырлом напивается в них пустой народ,
Смехом заливается лишь один урод.
И слабы те люди сердцем и душой,
Телевизор кормит их одной лапшой.
Города–не–спутники стоят на той земле…
Городами–призраками скоро станут все…

Город ниже проводов,
Люди тише птиц…
Стойте! Стойте! ОН идет!
Падайте все ниц…

Холодно и мокро за моим окном.
Дождь раскрасил серым не один лишь дом.
Ветер с ним играет, радостно свистя…
В жизни все бывает — у судьбы шутя…

Я точно устал от жизни:
Сегодня глядел на людей,
Пытался всмотреться в души,
А видел одних чертей.

Размалевана чернилами тетрадь,
Ох, придется это разбирать.
Ухмыляясь зеркалу, стою,
Как солдат, расстреляный в бою…

Слово за словом снова бегут
Строки. Постойте, постойте, я тут!
Но за сознанием сложно угнаться…
Есть еще разум… С ним бы остаться…

Кто здесь дурак? Извольте извиняться!
Или на шпагах тотчас же сражаться!
Укол! Укол! Еще! И вот —
Убил я зеркало в живот…

На меня странно действует Родина:
Это слово дарит лишь боль…
Кто сказал мне, что я юродивый?
Я всего только трус… Изволь…