Ознакомительная версия.
Завтра она отправится обратно в горы. Три недели дома были насыщенными, и не только окотами. Роланд пригласил Тиффани в замок на чай. Вышло немного неловко, как это часто бывает, но удивительно было видеть, как он успел за пару лет превратиться из неуклюжего увальня в дерганого юношу, который терял нить беседы от одной улыбки Тиффани. А еще оказалось, что в замке есть книги!
Роланд застенчиво преподнес Тиффани «Словарь необычайнейших слов и выражений», но и она не упала лицом в грязь, поскольку догадалась еще в горах заказать Закзаку нож. Гном, может, в магии ничего и не смыслил, зато оружейником был великолепным. Шляпу в разговоре очень тщательно обходили стороной. А придя домой, Тиффани обнаружила в словаре закладку на странице, где среди слов на букву «К» было еле заметно подчеркнуто карандашом: «Книксен: неглубокий реверанс, примерно треть от обычного; в настоящее время вышел из употребления». Она покраснела в темноте своей комнаты. Пока ты, вся такая умная и гордая, наблюдаешь за людьми и делаешь выводы, они тоже наблюдают за тобой и делают выводы. И когда тебе об этом напоминают, то всегда застают врасплох.
Тиффани записала это в дневнике, который уже распух от приклеенных на страницы трав, клочков бумаги с пометками и закладок. Его топтали коровы, в него ударяла молния, его роняли в чай. И глаза на обложке у него не было. Глаз отвалился в первый же день. Теперь дневник был настоящим дневником ведьмы.
Она перестала носить шляпу, по крайней мере на людях, потому что тулья основательно погнулась о низкие притолоки, а потолок спальни вообще привел «Небоскреб» в полную негодность. Но сегодня Тиффани надела шляпу, хотя ветер так и норовил унести ее и приходилось держать поля обеими руками.
Она пришла туда, где торчали из земли четыре ржавых колеса и пузатая железная печурка. На печке было удобно сидеть.
Безмолвие разливалось вокруг Тиффани, живое безмолвие, а тем временем овцы резвились со своими ягнятами и мир поворачивал к лету.
Зачем люди покидают родные края? Чтобы вернуться. Чтобы посмотреть на них новыми глазами и увидеть новые краски. И те, кто остался дома, тоже смотрят на вернувшегося иначе. Вернуться туда, откуда ты пришел, — не то же самое, что никуда не уходить.
Тиффани смотрела на овец, мысли текли плавно и быстро, и она вдруг поняла, что ее переполняет радость — она радовалась ягнятам, жизни, всему. Радость по сравнению с весельем — все равно что море рядом с лужей. Радость — чувство такое огромное, что едва помещается внутри. И радость Тиффани прорвалась наружу смехом.
— Я вернулась! — закричала она холмам. — Лучше, чем была!
Тиффани сдернула с головы шляпу со звездочками. Это была неплохая шляпа, в самый раз для работы на публику, хотя из-за звезд она и казалась игрушечной. Но это никогда не была ее шляпа. И не могла быть. Единственная шляпа, которую стоит носить, — та, что сделала ты сама. Купленные или полученные в дар не годятся. Тебе нужна шляпа для тебя одной, сделанная по твоей мерке. Будущее, принадлежащее только тебе, не чье-нибудь чужое.
Тиффани подбросила шляпу как можно выше. Ветер аккуратно поймал ее. Шляпа на миг нырнула к земле, но тут порыв ветра подхватил ее, закружил, завертел, понес над лугами — и она умчалась навсегда.
Тогда Тиффани сделала себе шляпу из неба, села на железную печку и стала слушать, как завывает ветер у горизонта. Солнце садилось.
Тени становились все длиннее, и из кургана неподалеку вылезали маленькие фигурки, шли к священному месту и вместе с Тиффани смотрели на закат.
Свершилось обыкновенное чудо: солнце село и пала теплая ночь.
На шляпе проступили звезды.
Теория подобия, упомянутая в этой книге, существует и в нашем мире, хотя в настоящее время о ней знают в основном историки и врачи. Сотни, а возможно, и тысячи лет люди верили, что Бог, который, разумеется, создал все сущее, пометил каждое свое творение, чтобы человечество могло понять, к чему его приспособить. Например, золотарник желтый, значит, должен помогать от желтухи (во многом приходилось полагаться на метод проб и ошибок, но некоторые пациенты все же выжили).
По удивительному совпадению Белая Лошадь на Меловых холмах очень напоминает Уффингтонскую Белую Лошадь, которую можно увидеть неподалеку от деревни Уффингтон, на юго-западе графства Оксфордшир. Ее длина — 374 фута, возраст — несколько тысяч лет, и целиком ее можно оглядеть только с воздуха. Из этого следует, что:
а) древние художники рассчитывали, что на Белую Лошадь будут любоваться боги;
или:
б) люди изобрели способ летать гораздо раньше, чем принято считать;
или:
в) люди в те времена были намного, намного выше, чем теперь.
Ах да, и еще одно: в нашем мире тоже проводили Испытания Ведьм. Но это было совсем не смешно.
Стр. 8
Килт — колоритная деталь, доставшаяся Нак-мак-Фиглям от шотландских «собратьев». В нашем, Круглом, мире килты носили — и продолжают носить — шотландские горцы: это кусок шерстяной ткани, длиной до колена, обернутый вокруг бедер и плиссированный сзади, скрепленный пряжками и ремешками. Не вздумайте назвать его юбкой, килт — одежда сурового воина! Килт может дополняться специальной сумочкой под названием спорран и особой декоративной булавкой: она крепится внизу и спереди для утяжеления ткани. Килты шьются из так называемого тартана — шерстяной ткани с традиционным клетчато-полосатым узором. Расцветка тартана является отличительным знаком клана или определенной местности (в нашем мире существует более трех тысяч видов тартанов). Но, в отличие от шотландских килтов, расцветка килтов Фиглей символического значения не имеет.
Стр. 9
Валгалла, «дворец павших» — так называется чертог Одина, верховного божества в германо-скандинавской мифологии, в Асгарде, небесном городе богов. Это огромный зал с крышей из золоченых щитов, подпертых копьями, и 540 дверями. В Валгаллу попадают лучшие воины, погибшие в битве с оружием в руках (еще бы! ведь именно им суждено выступить на стороне богов в последней битве между богами и чудовищами); о таком завидном посмертии мечтает любой доблестный воитель. Целыми днями эйнхерии — обитатели Валгаллы — сражаются насмерть, снова воскресают и садятся за стол пировать. Фиглям, большим любителям «драке и пойло жракс», в Валгалле бы, безусловно, понравилось.
Стр. 10
Гюйс — очень важное обязательство, нарушить которое невозможно в силу традиций и магического подкрепления. Не пернатое.
Обыгрывается такое понятие как гейс (др. — ирл. geis, гэльск. geas) — запрет или табу в Ирландии, распространенный в древности и часто упоминавшийся в ирландских сагах. Гейсы назначались в качестве наказания — или, наоборот, при вручении ценных даров (дарование имени, женитьба, вступление на царство), чтобы не прогневить ненароком высшие силы излишним благополучием. Гейсом пользовались как могучим оружием. Так, красавица Грайнне, влюбившись в Диармайда, угрожает ему: «Я наложу на тебя опасные и губительные гейсы, если ты не уведешь меня из этого дома нынче же вечером». Гейсы могли противоречить друг другу, но были обязательны к исполнению (даже если исполнение их того гляди обернется крупными неприятностями). Так, один из величайших героев ирландских саг Кухулин (чье имя означает «пес Куланна») принимает гейс не есть мясо своего тезки, и одновременно находится под гейсом, запрещающим нарушать законы гостеприимства и отказываться от предложенной пищи; однажды он оказывается в ситуации, когда вынужден нарушить либо один гейс, либо другой.
Считалось, что тот, кто нарушил гейс, умрет в день Самайна (кельтский праздник окончания уборки урожая и наступления нового года; начинал праздноваться в ночь с 31 октября на 1 ноября. Позже Самайн трансформировался в Хеллоуин, «Вечер всех святых»). Если гейс нарушал король, на его землю обрушивались всевозможные бедствия; на долю короля обычно доставались гейсы самые разнообразные. Так, в саге «Разрушение дома Да Дерга» на Конайре, которому суждено было стать Верховным королем Ирландии, лежат следующие гейсы: «Нельзя убивать тебе диких зверей Керны», «Каждую девятую ночь не можешь ты покидать пределы Тары», «Да не войдут в твое жилище после захода солнца одинокий мужчина или женщина» — и многие другие. И мы можем предположить, что и на Плоском мире магический запрет, наложенный на главу клана, будет иметь особое значение, а его нарушение — особенно неприятные последствия.
Стр. 17
Мисс Тик занималась тем, что выявляла ведьм.
В Круглом мире род занятий мисс Тик носил гораздо более зловещий характер: «ведьмознатцем» (witch-finder) — «тем, кто выявляет ведьм» — во времена охоты на ведьм в Европе (особенно в XVII веке) называли следователя, который искал и добывал свидетельства против предполагаемых ведьм, чтобы привлечь их к суду. На протяжении всей книги Т. Пратчетт обыгрывает ряд понятий, связанных с охотой на ведьм, используя их в безобидном смысле, вопреки историческому контексту (см. Испытания Ведьм, Испытание Водой).
Ознакомительная версия.
