Ознакомительная версия.
— И официально оформил с ней брак? — уточнила я.
— Она сама сходила в ЗАГС, — поморщился бывший супруг, — и принесла оттуда мой паспорт с соответствующими штампами.
— Значит, мы снова не муж и жена! — с иронией провозгласила я.
— Значит.
— Ты очень любишь ее, Сережа?
О Господи, как хочется дотронуться до его волос, чтобы привести их в порядок!
— Не знаю, ничего не знаю, — покачал головой дамский угодник. — Мне плохо и холодно с ней, но и без Анжелы я не могу существовать. Будто нечистая сила соединила нас вместе, чтобы развести с тобой.
— Нечистая сила! — привлекая к себе пристальное внимание молчаливого больничного сообщества, закричала я. — Это снова он, Мадим, это он разлучил нас!
— Кто? — не понял меня изменник.
— Я расскажу тебе все, но не сейчас, только не сейчас, — стараясь унять внезапно возникшую аритмию, простонала я.
— Хорошо, — преданно заглядывая в мои глаза, покорно согласился Смирнов. — Прости и не покидай меня, Алиса.
Я просидела возле Сергея довольно долго, вызывая к нему острую зависть со стороны скучающих по женскому полу неприкаянных мужичков. Они с усмешками косились на нас, невнятно шушукались и ехидно хихикали. Но мы, погруженные в свои проблемы, не замечали недоброжелательное окружение, а потому, как в прежние времена, крепко взявшись за руки, говорили, говорили и говорили. О детях, о внуках, о его работе.
Та самая юная сестричка, которая успешно представлялась взрослой тетей, укоризненно взглянув на сладкую парочку, предложила ей мирно разойтись и не нарушать больничный режим, с чем парочка вынуждена была согласиться.
Каждый день, проводимый в стенах стационара, приносил нам радость. Ко мне подселили полную тетку, обожающую чеснок и пельмени, регулярно прибывающие к ней в надежных черных целлофановых пакетах. Она, как пьяный мужик, жутко храпела по ночам, но я спокойно игнорировала дьявольские звуки, так как впереди маячила новая встреча с бывшим мужем.
— Отче наш, — прилежно молилась я на сон грядущий, — иже еси на небеси…
Сергея перевели в палату, и к нам приходили наши общие детки с нашими общими внуками. Мы целовались и радовались тому, что снова находимся все вместе.
— Да святится имя твое, — обращаясь к небесам, повторяла я утром и днем, — да приидет царствие твое…
Только один раз Сереженьку навестила молодая жена. Она равнодушно оглядела дружное семейство, невесело усмехнулась и пропала, как будто ее никогда и не было.
— Да будет воля твоя, как на небеси, так и на земле, — взывала я к Господу, умоляя рассеять злые чары могущественного элементала.
А на следующий день после исчезновения Анжелы, явился Мадим. Словно предгрозовой ветер, ворвался он в мою палату, до смерти напугав прожорливую соседку, изощренно смакующую любимое смердящее блюдо.
— Ну и запах! — закрывая нос кружевным платочком, попятился к двери могущественный посетитель. — Почему ты не сообщила, где находишься? Я облетел половину мира.
Пышечка отложила лакомства и разъяренным быком уставилась на обидчика.
— Прости, — забираясь под одеяло, пролепетала я, — просто не хотела тебя беспокоить.
— Детский лепет, — глазами сравнивая меня с землей, прорычал Страшная Сила.
Объемная соседка уже не без интереса наблюдала представление, разыгрываемое для одного зрителя, коим она и являлась. Заметив торжествующее любопытство в ее взгляде, Мадим щелкнул пальцами. Резво вскочив с насиженного места, любительница национального русского кушанья, прихватив тарелку с чесночным содержимым, закружилась в веселом гопаке и вихрем вылетела из «театра» в узкий больничный коридор, населенный тоскующими по женскому полу, зевающими мужичками.
— Зачем ты нас снова развел с Сергеем, Ветров? — осторожно выползая из-под укрытия, прошептала я.
— Он сам предпочел тебе другую, — поморщился Страшная Сила.
— Неправда, это твоих рук дело! — покрываясь красными пятнами, вспылила я.
— Даже если и так, — облизал пересохшие губы элементал. — Для достижения цели хороши все средства, пусть они и не нравятся кому-то.
— Следовательно, для того, чтобы заполучить бессмертную душу, ты решил сделать несчастной всю нашу семью? — ужаснулась я.
— Разве ты не богата, Алиса? — удивился Повелитель Стихий. — Разве у тебя безобразный, сварливый супруг, мучающий тебя придирками? Чего тебе не хватает?
— Доброты, Мадим, — осуждающе покачала головой я. — Доброты и честности.
— Я — добр.
О Боже, что он несет?
— И это говорит тот, кто регулярно устраивает всевозможные катаклизмы на несчастной планете Земля? — обливаясь холодным потом, ахнула я.
— Негативная энергетика уничтожается мной на корню, не причиняя вреда регионам, где ненависть не терзает население, и оно желает жить в мире и согласии, — высокомерно вскинул голову могущественный разрушитель. — Что бы стало с подлунным миром, атмосфера которого почернела бы от человеческой злобы? Да такая звезда взорвалась бы, подобно атомной бомбе, не оставив от себя ничего, кроме никчемного космического мусора.
— Мадим, я хочу жить с мужем в той самой маленькой квартирке, из которой ты унес меня в свой пышный дворец, — после минутной паузы проговорила я. — Я хочу жить так же, как и все обыкновенные люди, не являясь объектом пламенного обожания высшей силы, к которой могу причислить Ваше Сиятельство.
— Я люблю тебя, Алиса! — не дрогнул охотник за бессмертными душами.
— Любовь не эгоистична, — заглядывая в огненные глаза любовника, тихо возразила я. — Оставь меня!
— Никогда! — решительно направляясь ко мне, неожиданно взвыл элементал. — Никогда!
«Как же он красив, даже в гневе, — невольно вспоминая волшебный замок, зеркальное озеро и сладкоголосых соловьев, внутренне застонала я. — Отче наш, иже еси на небеси»….
— Не надо! — хватаясь за то место, где у гомо сапиенсов находится сердце, взревел Повелитель Стихий. — Пощади!
— Анжела подослана тобой, чтобы совратить Смирнова? Она тоже элементалка? — стараясь подавить бунт разрывающегося от нестерпимой пытки сердца, закричала я.
— Да.
— Штампы в паспортах — поддельные? — размазывая по щекам слезы, продолжала орать я.
— Поддельные, — тая на глазах, согласился со мной Мадим. — Я сам подписал себе приговор, любимая, устроив тебе встречу с Иисусом. Я — самоубийца!
— Не говори так, Макс, — неожиданно почувствовав на губах соленую влагу, принадлежащую вероятно мне, застучала зубами я. — Ты еще встретишь любовь, обязательно встретишь.
— Больно мне, — простонал тот, кто, несясь над грешной землей, сжимал меня в крепких объятиях, тот, кто дважды спасал меня от кончины, подстроенной им же самим.
— Я буду помнить тебя, — изнемогая от жалости к коварному соблазнителю, прошептала я. — Я всегда буду помнить тебя. Прости.
— И ты прости Повелителя Стихий, — шевельнуло губами легкое облако. — Я причинил тебе много горя.
— Мадим, — бессильно опускаясь на пол, горько заплакала я, — Мадим, желаю тебе счастья.
— И тебе, — эхом пронеслось где-то рядом.
И я осталась одна в пропахшей чесноком больничной палате, в которой растаял великий дух Страшная Сила, любящий и любимый, но далекий и непонятный мне.
— Алиса, — резко открыл дверь мой настоящий муж, — ты упала? Не ушиблась? Вставай, к нам пришли дети.
— Дети, — вытирая слезы носовым платочком элементала, попыталась улыбнуться я, — дети.
Уже четыре месяца как мы дома, в шестидесятиметровой квартирке со старой, но любимой мебелью, которую когда-то собирались менять. Как я и ожидала, у моих девочек исчезли старательные домработницы. Просто однажды, не предупредив и не взяв жалованья, не пришли на работу. Но Алинка и Олюшка не расстроились, а, засучив рукава, преобразились в добросовестных хозяек. Странным образом в наших паспортах испарились ненужные штампы и записи. Пропали сердечные боли. Верхние соседи, Фарий и Онорина, по выходным дням начали приходить к нам в гости, чтобы посидеть за чашкой чая и поговорить о политике, которой увлеклись оба выходца из прошлого.
— Буду голосовать за Путина, — отчаянно жестикулируя, как-то сообщил компании довольный римлянин — Тиберий не годился этому президенту даже в подметки.
— Да и Людовик тоже, — согласилась с мужем счастливая Онорина. — Представьте себе, он называл себя «Король- Солнце» и нагло заявлял, что государство — это он.
Федор Апполонович стал актером в своем театре, но очень расстраивается, что не может разбогатеть, как прославленные киноартисты. Его милая женушка засияла на подиуме, зарабатывая втрое больше мужа. Ей предложили сниматься в рекламных роликах, что существенным образом отразилось на их семейном бюджете. Супруги Ставровы приобрели «нексию», но артист наотрез отказался сдавать на водительские права, а потому за баранку автомобиля села Онорина.
Ознакомительная версия.
