— Мало ли, вдруг Селена на уроках будет награждать опытом за хорошие ответы?
— А? — Боря вытянул лицо, — Батя ничего такого не говорил. Вот то, что она будеть драть нас по самое не балуй, это да!
Я погладил переплёт с тиснением герба Баттонскилла.
— Говорил, что на урок приходишь с сотней опыта, — Боря поморщился, — А вылетаешь с минус двумя сотнями. Она зверюга!
Открыв книжку, я прошёлся по первым страничкам. Так, вступление про то, как разительно отличаются версии истории у нюбсов и игроков. Полистав ещё, я ткнул пальцем наугад.
«Этапы игрового общества».
— Ты уж вслух читай тогда, Герыч.
— Ладно, — сказал я и начал:
«С момента вступления в силу Правил Невмешательства общество игроков тщательно следит, чтобы нюбсы не подозревали о существовании магов.
В жизни магического сообщества можно выделить три исторических этапа:
1) Открытое существование.
2) Тайное существование.
3) Регулирование (современный этап).»
— Офигеть, — сказал Боря, уткнувшись в мобилку, — Почему нельзя было это написать более интересно?
Я отмахнулся, продолжая читать:
«Первый этап самый продолжительный, его относят к древности, и принято считать, что он заканчивается примерно в 1095 году нашей эры (по л.н.), одновременно с крестовыми походами. По л.и. это примерно 10 797 год…»
— Ядрён батон, это завтра нас будут пытать этим? — Боря округлил глаза.
— Что такое эти Эл-Эн и Эл-И? — спросил я.
— Летоисчисление, — сказала Биби.
— Нюбсов и игроков?
Рыжая кивнула и залилась краской, поэтому я не стал спрашивать, откуда она это всё знает.
— Десять тысяч семьсот девяносто седьмой год, — я достал мобильник, пытаясь посчитать, какой тогда получается сегодня год по летоисчислению нюбсов, — Это у нас, значит, две тысячи двадцать один минус…
Я замялся. Математика не мой конёк.
Биби опять вставила:
— Сегодня одиннадцать тысяч семьсот двадцать третий год.
— А от чего ведётся отсчёт?
И Биби, и Бобр с укором посмотрели на меня.
— Братан, ну ты чего?
Я поджал губы.
— С момента первого прорыва, — Биби не стала меня мучить.
Да уж, я мог бы и догадаться.
«Есть множество ключевых дат, которые каждый игрок обязан помнить, потому что они оказывают весомое влияние на наше общество и сегодня. К примеру, даже нюбсы знают о существовании Мерлина, великого мага. Но они не знают, что это именно он вывел основные формулы расчёта выпадания магических предметов…»
— Ой, нет, всё, — Бобр схватился за голову, — Я всё понял. Лучше завтра это послушаю.
Я мельком глянул на страницу, запестрившую пятизначными числами. Даты, даты, даты…
— Я что-то тоже пресытился историей, — мои руки захлопнули книгу, чем принесли облегчение и мне, и Боре.
— А мне интересно, — добавила Биби, — Особенно про гномов.
— Только про себя читай, — усмехнулся Бобр.
Я оглянулся на сейф, где лежала куча барахла. Да, скоро вечер, но ведь можно ещё поискать Кента. Просто поспрашиваю насчёт лута: где, кому, и почём?
А ещё поинтересуюсь алхимией. Сдаётся мне, мы настоящее сокровище выудили из сундука, если Кент согласился на год обеспечивать нас за один золотой.
— Братуха, тут я с тобой, — Бобр сразу же расправил плечи, узнав о моих планах.
Я только поджал губы. Ну да, это ж не книжки читать.
— Я с вами, — послышалось от Биби, — Что? — она удивлённо посмотрела на меня.
Мне не удалось сдержать улыбку. Эта рыжая Манюрова, кажется, вообще за любой кипеш.
* * *
Да, поход по коридорам Батона, если особо не ориентируешься, напоминает поход по коридорам любой старинной академии. Когда из одного пристроя попадаешь в другой, и не понимаешь, это третий этаж, или номер два с половиной?
— А как мы в прошлый раз-то попали в холл Перскома? — удивлялся Бобр, когда мы по десятому кругу попадали в наш же личный холл.
И, как назло, ни одного «сисястого ухолёта» — всех эльфиек как ветром сдуло.
Тогда единственно верным решением стало выйти на улицу и дойти до входа уже по двору.
* * *
Нижний холл Перскома был довольно оживлённым, не то, что у нас. Ну, правильно, тут игроки уже перезнакомились, и я не удивился, что многие сидят парочками и без особой стеснительности целуются.
Всё было заставлено диванами и стульями, и я подозревал, что студенты притащили это из своих личных холлов. Ну, преподы не ругают, и ладно.
— Хы, — Бобр ткнул пальцем.
Тотем, лидер группы Кента, сидел в дальнем углу и отчаянно тискал в объятиях какую-то блондинку. Та особо не сопротивлялась, и они не отрывались друг от друга всё то время, что мы шли по холлу.
Огромные статуи Аима и Рандома, лучом целящие в герб школы, до сих пор производили на меня впечатление, когда мы втроём прошли под ними.
— Эй, нубы, чего тут забыли? — послышался насмешливый голос.
Я обернулся и улыбнулся какому-то парнишке, который от скуки держал на кончике пальца настоящий меч, пытаясь поймать баланс.
Мимо нас пронеслась чёрная пантера, и я на миг замер. Не каждый день видишь кошку размером с телёнка, да ещё понимаешь, что ей загрызть тебя раз плюнуть.
— Чего уставились? — сказала пантера грубым мальчишечьим голосом, — Не съем, не боитесь.
— Клык, хватит выпендриваться! Эта форма у тебя ещё очень долго будет, до следующей профы, — крикнул кто-то.
Мне на плечо опустилась рука:
— Это ты, что ли, сын Чекана?
— Ну?
Я поднял голову. Высокий, холёный аристократ. Выглядел даже позаносчивее нашего Анатолия, если подумать. А ведь похож, и волосы такие же светлые.
К нам начали поворачиваться головы — слова этого аристократа услышали многие.
— А что, реально, это же он.
— Похож.
— Эй, чего ты здесь забыл?
Положивший мне руку на плечо поднял примирительно ладонь, замахал другим:
— Тихо, тихо. Вы же не хотите по минус триста опыта?
Количество возмущающихся резко убавилось.
— Какие минус триста? — удивлённо спросил я.
— Гномозека очень беспокоится, чтобы тебя не обидели, — аристократ поджал губы, — И ты, смотри, моего младшего брата не обижай.
Я кивнул. Понятно, всё-таки это брат Толи. Блин, а он ведь не говорил, что у него связи на втором курсе. Вот же зараза…
— Анатолий и так у нас ущербный, — поморщился собеседник, — А тут ещё это. Отец не доволен, бардов у нас ещё не было.
— Он — отличный бард, — упрямо ответил я.
— Это точно, — радостно кивнул Боря, — Толян круто поёт.
— Толян? — вопрос прозвучал так, будто это самое «толян» самое ужасное ругательство, которое можно придумать, — То есть, ты хочешь сказать, что потомок дворянского рода Лекаревых, великой династии именитых целителей, которые имели ход ко двору императоров… Это, простите, Толян?
— Э-э-э… — Бобр пожал плечами, — Ну да.
Рука ушла с моего плеча.
— Да уж, Баттонскилл переживает не лучшие времена. Отец не будет рад это слышать, что наш младшенький позорит семью.
— Э, — Боря сжал кулаки, — Я чего-то не понял. Ты что про Лекаря сказал?
Мне сразу пришлось схватить Бобра за плечо, Биби не растерялась, и повисла на другой его руке. Нам больше проступков не нужно.
Многие персики стали вставать своих мест.
— Всё, всё, я молчу, — Бобр набычился, но опустил взгляд.
— И молчи. Деревенщинам слова не давали.
К счастью, Боря проглотил эти слова. Но рисковать больше не стоило.
Я в коем-то веке начал понимать, какие великие проблемы у Толи в семье. Конечно, изменить я навряд ли что смогу…
— Эй, Тотем, — крикнул я, понимая, что до целующегося Ромео можем и не дойти.
Он оторвался от своей блондинки, посмотрел на меня с лёгкой неприязнью, потом снова припал к её губам.
— Вам здесь не рады, плееры, — сказал кто-то за моей спиной.
— Гончар, у тебя должок передо мной, — зло бросила ещё одна деваха, — Мой отец был в том рейде!
