— Простите... — сказала она, прижимая к глазам беленький платочек. — У меня такая беда, такая беда!
— Слушаю вас, — сказал Губернатор. — Я для того и здесь.
— У меня... — всхлипнула старушка. — У меня пропал без вести любимый сыночек-мальчик! Я боюсь, что с ним случилось... случилось... Вы не могли бы помочь его найти?
— Я вас понял, — сухо и раздраженно перебил Губернатор. — Знаете, сейчас у всех такие же проблемы. И это не повод записываться на прием и отнимать чужое время. Я от вас жду более конструктивных жалоб: на низкую пенсию, на коммунальщиков, на жилищные условия...
— Кхм, — дипломатично кашлянул референт Томас, что вообще-то роботам не свойственно.
Но это подействовало, и Губернатор опомнился.
— Простите меня, — сказал он. — Конечно же, мы постараемся сделать все возможное — сообщите данные о ребенке референту, и мы передадим вашу проблему в соответствующую... соответствующие...
— В полицию Луны, — подсказал Томас.
— Ну а раз уж вы пришли сюда... — Губернатору все еще было неловко перед старушкой. — Давайте я заодно выслушаю и ваши жалобы на коммунальные службы и квартирные условия. И уж тут я обязательно помогу!
— Спасибо, — всхлипнула старушка. — Но жалоб у меня нет.
— Совсем? — удивился Губернатор. — И на коммунальщиков? И на квартирные условия? И на соседей? Так не бывает в вашем почтенном возрасте.
— Нет, — покачала головой старушка. — У меня уже давно нет квартиры, нет соседей и коммунальщиков.
— Где же вы живете? — удивился Губернатор.
— Я живу в зале ожидания космопорта, — кротко ответила старушка, — Все жду, может, найдется мой сыночек, мой родненький... — Она снова заплакала.
— Томас! — строго сказал Губернатор. — Что это такое? Обеспечить гражданку жильем и медицинской помощью!
Когда старушка укатилась, Губернатор еще долго надувал щеки и тер красные виски.
— Томас, там посетителей осталось много? — спросил он.
— Восемнадцать осталось, Виктор Тимофеевич, — отрапортовал Томас. — И сейчас пришел еще один, который требует приема вне очереди.
— Этого выгнать, — распорядился Губернатор. — Пусть учится себя вести.
— Да, но он утверждает, что у него имеется какая-то срочная информация, требует созвать всех журналистов и устроить немедленно торжественную церемонию.
Губернатор вздохнул.
— Как надоели эти сумасшедшие и охотники за государственными грантами! Какая у нас сегодня фаза Земли? Наверняка полноземье, вот психи снова оживились. Магнитные бури, обостре... — Губернатор осекся. — Как ты сказал, Томас? Срочная информация? Ну-ка быстро позови его сюда!
Губернатор оказался против того, чтобы устраивать настолько пафосную церемонию с оживлением его дочки. Он настаивал, чтобы ее сперва осмотрели врачи. Врачи ее осмотрели, но прогноз их был печален: типичный случай навечной парализации. Губернатор в медицине не понимал ничего, поэтому не знал, кого слушать. А Фарлав был очень убедителен и красноречив — он клялся, что выбил у врага не только все оружие и не только разгромил его логово, но и запасся удивительным лекарством от навечной парализации, которое необходимо применять при большом стечении народа и журналистов. «Поймите, иначе не будет того эффекта, клянусь!» — убеждал Фарлав. Губернатору бы поинтересоваться, какой именно эффект имеет в виду Фарлав — для дочки или для себя? Но он не поинтересовался.
Церемония была спешно назначена на той же центральной площади перед Мэрией — на Луне не имелось других мест для церемоний. Был, конечно, еще футбольный стадион «Тихо», но он во избежание шума и беспорядков располагался в кратере, до которого надо было ехать три часа на вездеходах. А поскольку погода в городе под куполом всегда была солнечной, безветренной и без осадков, все важные мероприятия всегда проводились на центральной площади.
Народ собрался довольно быстро — не так уж много событий происходит в лунном городке, да и идти до центральной площади недалеко.
Фарлав, нацепивший ради такого случая особо пышный бант на свой камзол, расхаживал по постаменту, в центре которого стояла медицинская каталка, и на ней лежала спящая Лариса, заботливо укрытая белой тканью.
Фарлав говорил долго. Сперва он рассказывал о себе, о своих талантах, увлечениях и былых победах. Потом он подробно и с чувством описывал свои поиски и сражения. Затем в красках рассказал, как взял штурмом замок Блэкмора, выстроенный на заброшенной планете где-то в созвездии Волопаса. Референт Томас удивленно поднимал брови лицевого щитка, потому что по его информации логово Блэкмора находилось совсем не на планете и не в замке, а просто летало в космосе. Губернатор заметно нервничал — и его можно было понять: сейчас решалась судьбе его дочери. Наконец, не выдержав, он сделал знак Томасу, а Томас аккуратно подошел к Фарлаву и шепотом попросил его закругляться. Фарлав неохотно кивнул.
— ...и о том, как я победил Циклопа, — разнеслось по площади из динамиков, — космическую чумку, и инфляцию, и о моих битвах с космическими драконами, и о прочих подвигах я расскажу, когда придум... когда приду в себя. Приду в себя — и расскажу. А лучше даже издам отдельной книгой мемуаров. Найму каких-нибудь графоманов, пусть мне напишут. Главное сейчас — обещанный приз.
Фарлав сделал паузу, и в это время в рядах послышался шум: там кто-то пытался пробиться сквозь толпу на инвалидной коляске.
— Сыночек! — раздался пронзительный старушечий голос. — Это же мой Фарлавушка! Я нашла его!
Наина, простоявшая всю церемонию рядом с Фарлавом, но чуть в стороне, изумленно вскинула ресницы и покосилась на Фарлава:
— Ты мне не говорил, что у тебя есть наследни... э-э-э, родственники! — пробормотала она.
Фарлав всмотрелся в толпу.
— О нет, только не это... — пробормотал он с огорчением, увидев старушку, словно вспомнил о какой-то неприятности.
Он поднял руки, привлекая внимание.
— А теперь, — заявил он громко и торопливо, — торжественный момент! Перед нами прекрасная девушка Лариса... Но она поражена страшным оружием злодея. Злодея, которого на какой-то малолюдной планетке в каком-то проезжем созвездии я вот этими самыми своими руками отпуст... э-э-э... уничтожил и убил. Но перед тем, как убить его, я отобрал у злодея лекарство! Вот тут у меня было лекарство... — Фарлав полез шарить по карманам камзола. — Щас... Где-то тут... — Он вынул из кармана баллончик и недоуменно на него уставился. — Нет, не это. Ищем дальше... Ага, вот! — Он выудил большой черный конверт, и на площади наступила тишина. — Итак! Я! Потомственный землянин! Принц Фарлав! Принес мир и покой в вашу унылую провинцию! Да произойдет чудо! Чудо инновационных нано-технологий!
Фарлав решительно раскрыл конверт и вынул из него черную плоскую штуку, напоминавшую многократно сложенный лист бумаги. Фарлав аккуратно развернул его — это оказался здоровенный круг — метров пять в диаметре, но почти невесомый. Фарлав его встряхнул, расправил как простынку и недоуменно оглядел.
— Значит, — начал он неуверенно, — излечение парализованной. Ее укрыть, что ли, надо этим одеяльцем?
Снова встряхнув круг, Фарлав накрыл им каталку с Ларисой как покрывалом. Толпа затаила дыхание. Выждав минуту, Фарлав рывком содрал покрывало. Лариса лежала как прежде. Все таким же мраморным оставалось ее лицо. Ничего не изменилось. По толпе прошел ропот.
— А! — догадался Фарлав. — Надо ж наверно наклеечку отодрать...
И он начал отдирать наклейку. Это получалось с трудом. Сперва, как это бывает с любой наклейкой в любом веке, было очень трудно нащупать ногтями край, за который цеплять. Дальше пошло легче — подскочила Наина, и они вдвоем принялись тянуть в разные стороны. Наина тянула бумажку, Фарлав — сам черный круг. Черная масляная поверхность гигантского круга и наклейка расходились медленно, в том месте, где они разлеплялись, пробегали синие искры. Толпа затаила дыхание. Губернатор напрягся, а у робота Томаса вдруг само собой возникло недоброе предчувствие, несвойственное большинству роботов.
— Не-е-е-е-ет!!! — вдруг раздался над площадью крик, полный отчаяния.
Фарлав испуганно поднял голову — и вдруг увидел Романа, который стремительно несся к нему, расталкивая толпу. Фарлав открыл рот от удивления.
— Опять эти роботы?! — взревел он обиженно. — Да сколько же вы их нашлепали, тысячу что ли? Люди! Да что же это делается?! Продажные организаторы снова пытаются отобрать мою победу! Этот мерзавец постоянно мешал мне совершать подвиги! Он хочет помешать и сейчас! Не пускайте его! Это я! Все я! Все моё!
Капрал полиции сделал знак, и наперерез Роману вышли четверо полицейских. Но куда там... Высоко подпрыгнув, Роман растолкал ногами всех четверых — от ударов его ног они разлетелись в стороны как кегли. Роман бросился к помосту... Но не успел.
