— Не хочешь смотреть? — с усмешкой прошелестел невидимый кто-то в ухо.
От неожиданности я подскочил, яростно озираясь в поисках шутника, создавшего для меня этот мир.
— Дать другую картинку?
Мир вновь переменился. Иные дома, архаичный транспорт, вокруг неторопливо прогуливались люди, не обращая на меня ровно никакого внимания…
Я замер, боясь шелохнуться и спугнуть видение, боясь, что все исчезнет в одно короткое мгновение, точно так же, как много лет тому назад.
— Помнишь это?
Я молча кивнул… Еще бы мне не помнить!
Отыскал взглядом среди прочих прогуливающихся одну семью среднего достатка. Эти люди ничем не выделялись из толпы. Но не для меня! Я не мог рассмотреть их лица, скрытые пеленой тумана, но знал, кто они и что с ними произойдет через несколько минут…
— Останови, — севшим голосом произнес я, чувствуя, как растет в горле жесткий комок, — не хочу больше смотреть…
Зачем тревожить старые раны? Мои воспоминания касались только и только меня. Никому другому в них не было места!
— Что так? — насмешливо удивился шепот. — Чудное место и чудное время. Прямо идиллия…
— Останови! — не выдержав, вскричал я. — Иначе…
— Что иначе? — радостно перебил голос.
— Иначе найду тебя! Чего бы это ни стоило!
— М-м, — промычал голос — мир замер. — Решил попугать? Ты ведь уже находил меня. И стоило тебе это не так уж дорого.
Тишина и покой… Покой и полная тишина… Совершенный покой и абсолютная тишина…
Я закрыл глаз, погрузившись в безопасную тьму.
— Расскажи, что было потом? — без злорадства тихо попросил голос.
— А ты не знаешь?
Потом была война… Самая короткая за всю историю человечества! Три часа страха — и свыше полутора миллиардов унесенных жизней, выжженные радиоактивные пустыни и никто не знает сколько поколений слабоумных идиотов… Ни тогда, ни сейчас я не сожалел о безвинно пострадавших — мне до них просто не было никакого дела!
— Я хочу знать, что ТЫ делал дальше.
Лично я?.. Да просто выживал! Что я мог делать еще? Строить планы мести? Кому?.. В той плоскости остались единицы людей, к которым я испытывал ненависть, и до них гораздо раньше добрались другие мстители. Правда, я этого не знал…
Меня никто не интересовал тогда. Был только я. Да еще ленивый Черч. Даже желание — маленькое! — тоже было одно.
— А после? Что ты делал после?
— После чего? — переспросил я, понимая, куда клонит голос.
Открыл глаз и глубоко вздохнул. Земля распростерлась где-то далеко внизу. Я стоял на невидимой опоре среди холодных звезд, равнодушно наблюдавших за мной. Через несколько лет умрет единственная ниточка, связывающая меня с прошлым, и я навсегда останусь таким, как сейчас, — совершенно одиноким и полностью свободным.
— Скольких ты убил?
— Не знаю, — пожал я плечами.
На далекой Земле стремительно вырастали великолепные красные цветы. Материки расходились, не выдержав их огненной тяжести.
— Миллионы… А может, миллиарды… Какой прок знать это?
Люди были для меня пустышками, кусками неодухотворенного мяса, пешками, которые я использовал в своих происках.
— А может, десятки миллиардов? — не успокаивался голос. — Или сотни?
— Какая разница? А-миры нереальны! Искусственная жизнь.
— Почему?
— Потому что их создавал я. Сам создавал — сам и уничтожал.
— Зачем?
Тишина и покой… Я давно забыл, что это такое. А сейчас я был совершенно спокоен, паря в холодном мраке вечной ночи, ни в чем не сомневаясь и ни о чем не тревожась. Как будто свалилась с плеч вся та тяжесть, которую я нес многие века…
— Зачем тебе знать это? — поинтересовался я.
— Чтобы понять.
— Что? Или кого?
— Тебя.
Меня никто никогда не понимал… Даже я сам!
— Кто ты? Бог? Демон? Совесть? — спросил я, усмехаясь.
Моя одежда исчезла. Холод покалывал кожу, но не вызывал никаких неприятных ощущений, скорее, наоборот. Я расслабился, наслаждаясь тьмой.
— Я — тот, кто наблюдал за тобой и пытался понять.
— Что именно?
Я смотрел на безжизненные звезды обоими глазами и дышал полной грудью. Ничто не удивляло и не тревожило…
— Зачем? — прошептал голос.
— Зачем? Я искал.
— Что?
Покрытая черными рубцами кожа сползала с меня, появилась новая — розовая и беззащитная.
Боль… Дикая, адская боль возникла вдруг! Но тоже холодная, нисколько не потревожившая…
— Я искал А-мир, в котором бы не было войны, где бы я смог обрести счастье…
Каким бы я стал, если бы нашел такой мир? Встретил ли бы там живыми тех, кого потерял? Избавился ли бы от боли, голода, страданий?..
— Ты нашел его?
— Нет…
Слой за слоем отсыхала черная плоть, исчезали рубцы, шрамы, даже воспоминания о них…
— Потому и уничтожал?
— Да. Все миры оказались бесполезными — прошлое изменить нельзя.
Прошлое изменить нельзя… Я знал это, но упорно продолжал поиски…
— Зачем?
— Чтобы обрести смысл жизни.
— А люди, которых ты убивал с А-мирами?
Люди?! Скорее тени, старавшиеся внушить мне ложную надежду! Они становились не нужны всякий раз, когда я разочаровывался…
— Разве в них текла не такая же кровь, как в тебе?
— Точно такая, — не стал я спорить, — но они были моими творениями! И я полагал, что могу распоряжаться их жизнями как угодно!
— Неужели? — язвительно уточнил голос.
Я лгал. Самому себе. И меня это устраивало. Раньше…
— Возможно, я не прав. Но почему они должны быть более счастливы, чем я?!
Звезды… Всегда холодные и безразличные… Мне никогда не достигнуть их… Внизу пролетали века. Земля полыхала сотни раз…
— Почему бы нет?
Потому что я не хотел!..
— Что ты ждешь от меня? Чтобы я признал свою ошибку? Чтобы извинился? Перед кем?
Огонь… Красный… Почти как кровь…
Красный — цвет памяти, боли воспоминаний… Не люблю его!..
А дожди тушили пожары…
— Нет. Мне нужно понять тебя. И помочь тебе понять самого себя.
Небо… Темно-синее, голубое, серое, черное… Всегда спокойное, манящее… Аой? Реоку? — Синее или зеленое?..
Я часами лежал на спине и смотрел вверх, но так и не увидел зеленого неба!..
Вода возрождала жизнь из пепла…
— Что мне надо понять?
Я совершенно очистился. Стало немного грустно…
— Как получить шанс.
Цветы… Яркие, благоуханные, бесполезные… Никогда не обращал на них внимания, считая безделицами земли…
А ведь растения, насекомые, птицы, животные, люди — все связаны между собой!..
— Шанс?
Зачем он мне, усталому?..
— Кто ты? — еще раз спросил я.
Жизнь… Она не имеет смысла, если нет цели…
Я потерял свою цель. Разочаровался… И получил долгожданную свободу!
Что дальше? Петля?
— Аой — это синий или зеленый?
— Синий. И зеленый. Единый.
Мне не изменить прошлого. Что бы я не делал, сколько бы козявок не передавил! Все равно обречен на одиночество…
— Не понимаю их единства.
Все исчезло. Я стоял совершенно один посреди ледяного мрака Вселенной. До рождения самой первой звезды еще должны были пройти сотни миллиардов лет. Предо мной медленно и величественно разворачивалась живая материя, распыленная Большим Взрывом на сотни и тысячи парсеков.
— А что было до Взрыва?
— Еще не понял?..
3
Мокрый, голодный, грязный, оборванный, одноглазый, измотанный, я стоял в узком и темном коридоре, вызывавшем какие-то неприятные ассоциации.
Что со мной? Воздействие недосыпания, недоедания и холодной воды проклятого бассейна? Или что-то еще?..
Признаюсь, в моей практике бывали прецеденты, когда, например, снились шикарные застолья, а наутро я обнаруживал, что ночью обожрал весь холодильник… Может, и сейчас — ненароком разорил Сандаля на грибок да и скушал его?
Как бы там ни было, я чувствовал совершенную опустошенность, к тому же жутко болела голова…
— Эй, — слабо крикнул я, — живой кто есть?
Даже эхо не соизволило ответить.
«В конце концов, — подумал я, пожав плечами, — не первый раз! Привычка уже выработалась, однако».
В самом деле, если вдуматься (так не хотелось напрягать мозги именно сейчас!), обыкновение исчезать в самый неподходящий момент и являться в самом неподходящем месте переросло у меня в устойчивую тенденцию, причем с каждым разом ситуация складывается все хуже и хуже!.. Вздохнув и сплюнув под ноги (еще одна новоприобретенная привычка!), медленно направился в сторону коридора, показавшегося более освещенным.
Сколько я брел, сказать не могу даже приблизительно, потому что полностью углубился в свои тяжкие мысли. На развилках поворачивал автоматически, надеясь исключительно на шару. По всей вероятности, времени прошло немало. Так что, когда передо мной выросла массивная дверь, я был не просто уставшим, а очень уставшим.
Толстая железная обшивка вызвала острый приступ депрессии и страстное желание последовать примеру кумиров моего детства — совершить таинственный обряд харакири. По счастью, сначала я решил испытать удачу и толканул дверь. И ведь открылась!
