– Э-э-э, так вы, значит… вы, значит, предлагаете…
– Я предлагаю конкретное дело. Где за вами, Дэн, будут чисто организационные вопросы. Планету там подходящую подобрать, с юристами обговорить, в оффшоре зарегистрироваться, спонсоров потупее найти. Ну да не мне вас учить, как подобное проворачивать. А я займусь пока техническим обеспечением. Надоело, понимаешь, суп жидкий постоянно хлебать. Размаху мне хочется. Воли. И чтобы без дураков-чиновников.
– Но…
– Фигня. Перед боссами отчитаетесь, всё честь по чести. Пущай они себе запускают процесс. По-тихому, лет так на десять-пятнадцать, а мы годик-другой подождем и тоже запустим. Свой отдельный проект, но с трехкратным, как минимум, ускорением. А потом начнем сливки снимать уже как независимые производители.
– Так, значит, все-таки есть у вас кое-какие секреты? Не для публичной огласки, – наконец-то врубился Смит.
– Конечно. Что ж я, по-вашему, идиот что ли?
– Да. Не ожидал. Никак не ожидал я от русслийца такого… такого…
Мериндосец вытер внезапно вспотевший лоб и откинулся на спинку дивана, переваривая полученную информацию.
– Русслийцы бывают всякие, – подытожил я, пожимая плечами. – Ну так что? По рукам?
– По рукам, – решительно ответил «партнер», руки, впрочем, не подавая. «Что ж, видимо, не принято у них ручкаться. Ну да и фиг с ними, как-нибудь обойдусь».
– Тогда давайте сразу определим наши доли в концессии. Чтобы потом не ругаться по мелочам.
– Согласен. Давайте. Это разумно, – окончательно заглотил крючок оппонент.
Последующие пять минут мы увлеченно делили шкуру медведя. Неубитого, естественно. Поначалу я настаивал на шестидесяти процентах, но Смит меня все-таки переторговал. Понизив в итоге мою долю до сорока, впрочем, не повышая при этом свою – демонстрируя тем самым «честный» подход и желание соблюсти паритет в правах и обязанностях. Оставшиеся двадцать процентов было решено разделить между привлеченными спонсорами проекта. То есть я, конечно, понимал, что меня тупо разводят и все пайщики-миноритарии в конце концов окажутся в обойме «партнера», но… пришлось изображать лоха, жадного до капиталов. И потому настоял на том, что, во-первых, сорок минус один – это блокирующий пакет, во-вторых, что «общество» будет закрытым, то бишь никакой допэмиссии, и, в-третьих, что, как минимум, половина прибыли гарантированно пойдет на выплату дивидендов. С чем мериндосец, после некоторого раздумья, согласился.
Короче, мистер Смит стал исполнительным директором будущего концерна, я – техническим, и мы «ударили по рукам»…
– И все же, Эндрю. Как вы собираетесь в разы уменьшить сроки получения готового продукта? – поинтересовался «партнер» по завершении дележки «портфелей».
– Элементарно, Дэнни, – усмехнулся я, потягиваясь всем телом. – Помните, что я говорил про вызревание газзона в сланцевом слое?
– Да, было такое.
– Так вот. Дело все в том, что это лишь первый шаг.
– Первый?
– Да, всего лишь первый, но не единственный. Мы с вами спустимся глубже.
– То есть… то есть… реакторы следует заглубить? – сообразил мериндосец. – И насколько глубже?
– В нижележащие слои. Так сказать, за сланцы. Дороговато, конечно, но… овчинка стоит выделки. Думаю, километра-полутора хватит. Плюс стоит добавить в атмосферу немножечко меркаптана – хуже точно не будет.
– Засланцевый газзон, – задумчиво пробормотал Смит. – Да, расходы, конечно же, возрастут.
– Несущественно, – отмахнулся я. – Но зато срок, Дэнни, срок. Четыре года, максимум, и мы начнем отбивать затраты. Причем, быстро. И, кстати, хорошее вы название придумали. «Засланцевый газзон». Хм, мне нравится. Вы молодец, Дэнни.
– Предлагаю назвать нашу компанию «Засланец лимитед», – торжественно объявил мой визави, надувшись от гордости.
– Поддерживаю, – так же важно ответил я, едва сдерживаясь от смеха. «Да уж, ограниченный засланец – это сильно». – А теперь надо бы договориться о связи. Ну, в смысле, пока все не устаканилось, нам придется несколько ограничить прямые контакты. По крайней мере, на ближайшие года два.
– Согласен, – кивнул Смит и задумался.
– Ну что, есть какие соображения? – спросил я его спустя примерно минуту, устав ждать.
– Есть, Эндрю. Есть. Несомненно есть. – медленно проговорил мериндосец, отрываясь от размышлений. – Вот только…
– Что только?
– Вы, Эндрю…м-м… книжки читать любите?
Глава 44. Великий писатель
«Хм, это что, дежавю? Кажется, подобный вопрос мне уже задавали. Совсем недавно. В кабинете товарища подполковника. Интересно, очень интересно… мать вашу».
– Ну, в общем… да, – осторожно ответил я, глядя в глаза собеседнику. – Люблю. Читаю. Много.
– В таком случае, вам должно быть известно, что многие литераторы и их, так сказать, поклонники регулярно общаются на разного рода сетевых форумах. И чем популярнее писатель, тем обширнее его, хм, переписка.
– Факт. Есть такое.
– Так вот. Вы вполне можете стать одним из этих поклонников. И никто, заметьте, никто ничего не заподозрит.
– Кажется, понимаю, – протянул я, правда, не совсем пока понимая, куда клонит мой оппонент. – А… а кто же тогда писатель, если я стану этим самым… э-э, поклонником?
Мистер Смит снисходительно улыбнулся и протянул мне маленькую карточку, украшенную витиеватым тиснением.
– Дэн Манибраун. Писатель-романист, – прочёл я вслух написанное на визитке. Ниже шли адреса сетевых ресурсов – видимо, тех самых литературных форумов, предназначенных для общения великих творцов с толпами почитателей.
«Опаньки! Вот это номер! Ай да Пётр Сергеевич, ай да… собачий сын! Такую комбинацию разыграл. А ведь как пел, хитрован. Мол, сам никуда не лезь, интерес к этому писаке заграничному проявляй только когда возможность представится, типа, по ходу дела, случайно. Экий шельмец, в темную меня использовал. И подвел прямиком к клиенту… Вот только не ясно пока, что за игра тут идет. В чем смысл партии?.. Ну да не беда, скоро узнаю. А сейчас… исполню-ка я, пожалуй, просьбу товарища подполковника. Одно маленькое, но очень ответственное поручение. Ха-ха».
– Так, значит, вы и есть тот самый… Дэн Манибраун?! – добавив в голос немалую толику восхищения, произнес я, поедая глазами «партнера».
Мистер шпион довольно осклабился, принимая восторг за чистую монету.
– Да, Эндрю. Тот самый, – ответил он с деланной скромностью. – Просто это еще один мой псевдоним. В данном случае литературный.
– Обалдеть! – выдохнул я почти экстатически. – Сам Дэн Манибраун! И где?! Здесь, рядом со мной! О-бал-деть!
– Ну полно, полно вам, дорогой друг. Хватит уже славословить, – мериндосский агент поднял руки в примирительном жесте, давая понять, насколько он целомудрен и прост в «обычной», так сказать, жизни. – Хотя, не скрою. Подобное слышать приятно. Весьма. Жаль только, автограф я вам дать не могу, сами понимаете.
– Ну конечно понимаю, как не понять. Издержки профессии, конспирация и всё такое.
– Да, мой друг. Именно конспирация, – подтвердил шпион, вновь разводя руками, вроде как с сожалением. – Но, если хотите, могу выслать вам кое-какие книги по почте. Наложенным платежом, с оплатой по факту.
– О да! Это было бы замечательно. Но… м-м… – тут я слегка замялся, изображая смущение.
– Что? Какие-то проблемы с доставкой в Синеговию? Или… – «творец» хитро прищурился. – Ага, понял, хотите немного подзаработать. Это правильно, подпись автора дорогого стоит. Но для вас я могу сделать скидку на опт. Процентов, так… э-э… пять или даже… семь, где-то так.
– Спасибо, – с чувством поблагодарил я «великого Манибрауна» и сразу же перешел к безудержной лести. – У меня ведь, знаете, много знакомых, и все они вашими книгами просто зачитываются. Практически до дыр. Лично я, не побоюсь этого слова, считаю вас самым талантливым автором современности. Вы уж простите меня за столь откровенное мнение, но… что есть то есть.
После этих слов «борзописец» буквально расцвел. Расцвел и поплыл.
– Ну-у, это уже перебор, Эндрю. И вовсе я не самый-самый. То есть в ТОП-10 я несомненно вхожу, но чтобы самый лучший… нет, с этим я категорически не согласен.
– Ваша скромность делает вам честь, сэр. И я еще раз убеждаюсь в том, что вы настоящий джентльмен.
– Хм, – мериндосец опять задумался. – Может, я смогу вам чем-то помочь? И лично вам, и вашим друзьям? Например, э-э, на презентации какой-нибудь выступить? Возьму недорого. Или, скажем…
– А знаете, Дэн, – перебил я размечтавшегося о халяве «творца». – Я тут совершенно случайно вспомнил…
