Теперь мы с ней постоянно ходили с палочками и делали люмосы, качаясь дальше. Это было удобно, потому что все считали наши палочки просто фонариками со светодиодом и батарейкой. И никто не обвинял нас в настоящем «колдунстве». Когда мы создали палочки, Гермиона начала меня обгонять в каче. Похоже, её палочка оказалась удачней моей.
Наконец съемки закончились и Гермиона радовалась, что ей не нужно носить больше огромный парик преувеличенной лохматости. Гермиона в гриме Гермионы казалась самой себе карикатурой на себя. А я даже привык ходить в очках с простыми стеклами. И потом на разные выступления ездил в очках, сохраняя имидж ГП.
Однажды на выступлении в кинотеатре, кто-то бросил букет неудачно. И я скастовал вслух «вингардиум левиоза» и переправил букет прямо в руке Гермионы. Зал замолк, ошалев от моего фокуса, а потом еще больше взорвался аплодисментами, считая это блестящим трюком подготовленным заранее. Дескать «у них там все на ниточках подвешено!». Гермиона не осталась в долгу повторила трюк с другим букетом уже в мои руки. А потом мы целых два букета кинули в руки Руперта.
После чего оба побледнели и были в предобморочном состоянии, истощившись полностью. И кое-как отбивались от вопросов спутников, как мы подготовили трюк от них в тайне.
— Это просто магия, — отмахнулась Гермиона от обиженного Руперта, который тоже хотел быть частью номера с «фокусами».
Кстати, во время этих многих встреч со зрителями, мне приходилось работать имиджмейкером Эммы Ватсон. Хотя заклятье элегантности на нас и не действовало, но то, во что пыталась её нарядить мама, меня сильно удручало своим безвкусием. Если бы не мое вмешательство, то симпатичную девочку превратили в огородное пугало.
Я даже рассказал Гермионе все, что знал об Эмме Ватсон уже после съемок, как и об Редклифе. О том, что Эмма почти всегда умудрялась одеваться дико и безвкусно, за редкими исключениями. О том, что Редклиф, увлекся горячительными напитками и снискал славу щедрого спонсора движения борьбы за права гомосексуалистов.
О том, что этими связями в среде извращенцев, он и себе и Эмме предопределил дальнейшие провальные роли в спорных постановках режиссеров из той тусовки. Где Эмма, являясь одаренной актрисой, играла не в своем амплуа, малолетних шалав, бандиток, сестер печальных педиков, и вообще в бессмысленных постановках на уровне провинциального капустника. А Редклиф вообще стал исполнять одиозные роли каких-то зоофилов бегая голым по сцене. И выкалывая глаза лошадям.
— Ты говоришь, она одаренная актриса? — не понимала Гермиона: — Тогда почему она играла в провальных фильмах? Разве не от актера зависит, как он сыграет?
— Бездари пытались за счет ярких имен звезд обеспечить себе успех. Это обычное дело, — объяснял я: — У них были деньги, и не было талантов. Но покупать таланты тоже нужно уметь! Можно купить микроскоп и колоть им орехи. Есть четко выраженные амплуа, в которых актер талантлив. И любое иное использование актера чревато. У Эммы был феерический талант для детского кино, и использование её в фильмах педерастов было бесполезно и даже вредно. И для самой репутации Эммы и для успеха фильмов. Второй Лайзой Минелли она не стала. Но при этом закрыла себе карьеру в сказки и детские фильмы. Лайза Минелли выглядела бы в роли Гермионы как неуместная дура. Также неуместно выглядела и Эмма в роли типа «Кабаре». Все равно, что учительница латыни в борделе. Актер не может сыграть все на свете. У каждого есть амплуа. Это как светлый волшебник не способен к темной магии и наоборот. Кстати, амплуа Эммы подтверждало даже не умение носить эротические наряды, которые ей шли как корове седло. Зато классические строгие формы на ней сидели идеально. Ей нужно было соглашаться только на исторические фильмы о 19 веке. Или сказки. Или детские комедии. А педерасты пусть бы искали свою новую Лайзу Минелли. Думаю, их тоже в избытке может найтись. Эклектика путь к провалу. Жанры смешивать нельзя.
— В принципе я поняла, — утомленно сказала Гермиона: — Теперь осталось все это поскорей забыть.
— Почему? — обиделся я за свои перлы мудростей.
— Потому что я не хочу быть актрисой! — отрезала она: — Я не намерена торчать в этом мире до старости. Еще несколько месяцев, пусть год… и мы станем магами, преодолев этот этап ученичества.
Фильм «Гарри Поттер и философский камень» с нашим участием, несколько отличался от того, что видел я. Отсюда я сделал вывод, что мы в ином мире. Сколько этих миров? Тысячи? Миллионы? Но фильм мне понравился. Гермиона была не такой кривлякой, а Гарри Поттер не такой вялый. Только Руперт остался каким был. Как и многие иные актеры.
Хотя влияние на съемки мы оказывали. Я даже параллельно с фильмом снял свой фильм. Для этого я носил цифровую видеокамеру, и во время отдыха, между дублями предлагал «за печеньки» сниматься прямо в гриме в разных комических сценках актерам. У меня был проект снять нахаляву некий фанфик, с рабочим названием «одержимые».
Все сцены начинались статично, потом переходили в темпоритм немого фильма, а потом ускорялись до темпоритма шоу Бени Хилла, где все носятся как сумасшедшие. Кончалась пробежка, где одержимый догонял свою жертву и они обессиленные глубоко и устало дышали смотря друг на друга.
Часто это была Гермиона гоняющаяся с книгой за Драко Малфоем. Или Рон крысой дразнил Хагрида, который изображал панический страх перед ней. Или все статисты слизерена нападали толпой на Дамблдора, пытаясь его защекотать в усмерть. В общем, забавных сценок было много, и можно было смонтировать нечто в комедийном стиле.
Чем я и занялся на каникулах, потом продав свой «шедевр» на ТВ. И он стал чуть ли не популярней самого фильма. За лето мы с Гермионой подкачали наши способности до уровня в 35 единиц. И были довольны, что теперь способны открывать любые замки алохаморой. А когда мама Эммы Жаклин простудилась, то Гермиона прочищала её дыхательные пути заклинанием Анапнео. Также у Гермионы удавалось «окулус репаро». Так как очки я регулярно ронял и разбивал. Хотя в отношении более крупных предметов типа ваз, её репаро не срабатывал.
И вот мы опять в Оксфордском колледже снимаем сцену пира в Большом зале. Ричард Харрис, наш Дамблдор, выглядит не здоровым. Я вспомнил, что у него болезнь сейчас развивается с лимфатической системой, которая к концу фильма его убьет. Рассказываю об этом Гермионе. Она, в перерыве, вдруг достает палочку, подходит к нему и взмахнув ей говорит:
— «Purificare sanguis»!
— Что это ты делаешь Гермиона? — улыбнувшись, спрашивает Харрис Эмму: — Ты меня заколдовала?
— Нет, я лечу вас! — улыбнулась в ответ Гермиона: — Надеюсь, поможет.
— Спасибо, добрая девочка! — довольно усмехнулся Харрис.
— Что это было за заклинание? — спрашиваю я, когда мы отходим, так как мало читал о медицинских заклинаниях.
— Это заклинание очистки крови. Про лимфу я мало что знаю, но может тоже поможет, — ответила Гермиона: — Жалко если умрет. Хороший дедушка. Его надо регулярно пользовать этим заклинанием. Хотя бы раз в неделю. А мне все равно надо тренироваться. Я ему буду каждый день кровь чистить.
— В принципе может помочь, — согласился я: — В организме все взаимосвязано. А уж кровь и лимфа точно. Он ведь болеет от нездорового образа жизни. Только каждый день ты его не увидишь. Раз в неделю и то не получится, наверное. Он еще в каком-то фильме снимается.
Потом, на следующий день, садимся в автобусы и едем на съемки в кафедральный собор, где в мрачных коридорах снимаем сцены хождения по коридорам. Среди статистов детей у нас уже прочная репутация настоящих колдунов. Они, в отличие от взрослых, легче верят своим глазам. И чаще замечают наши упражнения. И некоторые истинно верующие с интересом следят, не начнем ли мы корчиться у алтаря, под влиянием освященных реликвий.
Но мы рядом с реликвиями наоборот себя чувствуем прекрасно. Магическое истощение сразу проходит. Похоже, там есть в соборе реально волшебные вещи полные магии. По этому поводу мы каждый перерыв активно тренируемся, расходуя себя в ноль различными заклинаниями. Люмоса уже недостаточно. Используем «орхидеус», чтобы выглядеть как стандартные фокусники, доставая из воздуха букеты, которые раздаем окружающим.
После съемок Гермиона обучает меня полезному заклинанию против фанатов, которые начинают утомлять. Нужно сказать «Репелло Инимиготум» как все сразу забывают о нашем существовании. И не могут близко подойти. Действует только на маглов. Но вокруг и так одни маглы. Даже родители забывают о нашем существовании ненадолго. Очень полезное заклинание для тренировок. А то мы уже слишком засветились с Гермионой. Нас уже зовут с гастролями, делать шоу волшебников.
Все-таки хорошо, что у Гермионы прекрасная память. У меня в голове сидят только заклинания из высшей светлой магии, которые сейчас ни к чему. А все слабые заклинания я перезабыл. Теперь приходится брать уроки у Гермионы. Ведь чем мощней заклинание сможешь произнести, тем быстрей растет магическая сила.
