У этого плана имелось несколько очевидных минусов.
Во-первых, кое в чем Толкин все-таки ошибался и в реальности некоторые вещи происходили совсем не так, как они были описаны в книге. Вдруг Короля-Призрака завалит кто-нибудь другой и под какой горой трупов тогда прикажете искать моргульский клинок?
Во-вторых, и это больше всего нервировало молодого волшебника, — Джек и Гарри были чужими в этой истории. Лишними персонажами. И если всем остальным действующим лицам был гарантирован мало-мальски благоприятный исход, это не значило, что стрелка и волшебника не могут убить в этом бою наравне с тысячами безымянных воинов, сложивших свои головы за правое дело. Проблема выживания усложнялась еще и тем, что Теоден наверняка сунется в самую гущу боя, вдохновляя своих солдат личным примером, и паре героев из другого мира, хотят они этого или не хотят, придется следовать за ним.
— Я веду прямой репортаж с игры Гондор — Мордор, — наговаривал Мерин на подаренный гринписовцами диктофон. — Игра проходит на поле Гондора, но будет ли ответный матч на территории Мордора, мы пока не знаем. Возможно, ситуация сложится таким образом, что в ответной игре не будет необходимости. Точно известно только одно — сегодняшняя встреча будет крайне интересной. За команду Мордора выступят девять бессмертных форвардов, зато на стороне Гондора играет величайший хавбек всех времен и народов — Гэндальф Белый по прозвищу Парашютист. Прежде чем сделать свой первый ход, сборная Мордора пытается оказать на противника психологическое давление, перебрасывая через стену отрезанные головы игроков второго состава команды Гондора. Защитники отвечают им криками и нецензурной бранью. К сожалению, судья на поле отсутствует, так что подобные выходки могут повторяться на протяжении всего матча. Могу добавить лично от себя — зрители и ваш покорный слуга в том числе очень надеются, что матч пройдет на территории специально подготовленного стадиона, и игра не перекинется на остальную часть города, но быть в этом абсолютно уверенным не может никто. Также очень хотелось бы, чтобы в игре приняла участие сборная Рохана по конным видам спорта, но мы не знаем, успеют ли они добраться до стадиона, прежде чем раздастся финальный свисток. Так, команда Гондора решила обострить ситуацию и задействовала свои катапульты. Огромные каменные глыбы летят со стен в сторону орков. Не хотел бы я оказаться на месте тех, в кого эти глыбы попадут. Есть! Попали! И команда Гондора зарабатывает первое очко. Но что это? Что я вижу? У противника тоже есть катапульты, и он не побоится применить их по назначению… Я вижу снаряд, он летит… Еще один… Еще… Мамочка, он же сюда летит… Ложись! Аааа! Я слишком молод, чтобы умирать… Фу, кажется, пронесло. Так и есть, пронесло. Дамы и господа, у нас небольшая рекламная пауза. Вашему комментатору надо поменять штаны.
На Тропе Мертвых неразлучная троица быстро потеряла счет времени.
Иногда им казалось, что они вошли в зловещую пещеру только пять минут назад, иногда — что они провели здесь уже целую вечность.
В общем, как принято говорить в таких случаях, долго ли они блуждали во тьме, коротко ли, то нам неведомо.
Внезапно перед Арагорном выросла призрачная фигура, через которую просвечивала стена. Фигура отдавала нездоровым зеленым оттенком и была одета в столь же прозрачные живописные лохмотья.
— Стоять, бояться! — сказал призрак. — Кто такие и по какому праву тревожите наш покой, в натуре?
— Я думал, призраки диссидентов должны разговаривать более интеллигентно, — заметил Леголас.
— У нас тут только половина политических, — объяснил призрак. — Половина — банальные уголовники. Вот и поднабрались друг от друга за века-то. Теперь уже не поймешь, где кто. Кстати, мое объяснение не избавляет вас от необходимости ответить на мой вопрос, и больше не пытайтесь заговаривать мне зубы, в натуре.
— Я уже и вопрос-то забыл, — сказал Гимли.
— Я спросил, кто вы такие и по какому пра…
— Я помню, — остановил призрака Арагорн. — Это Леголас, эльф. А это — Гимли.
— Гном, путешествующий под землей в компании эльфа. Такое не часто увидишь. А сам ты кто такой?
— Тот, кто может даровать тебе посмертную амнистию.
— Мельчают земные короли. Не похож ты на наследника Исилдура, в натуре. Поклянись!
— Гадом буду, — сказал Арагорн.
— Зацени перо, в натуре.
Арагорн вздохнул и вытащил восстановленный клинок из ножен. Призрак заржал, как породистый роханский конь.
— Хорошо, что я мертвый, в натуре, — сказал он. — А то бы сейчас от смеха точно сдох. Ты наследник Исилдура или Чапаев, в натуре? Может, еще танец с саблями спляшешь?
Сабля сверкнула в темноте пещеры и замерла в опасной близости от призрачного горла.
— На рукоять посмотри, мертвяк, — посоветовал Арагорн опасным шепотом.
— Bay! — сказал призрак, оценив изящную работу древнего оружейника. — Извиняюсь, ваше величество, в натуре, ошибочка вышла. Чего изволите, сир?
— Сам знаешь. Помогите мне выиграть одну битву, и я объявлю вам амнистию.
— Всем или только политическим?
— Всем, — сказал Арагорн.
— Братва, выходи строиться! — завопил призрак, как будто его резали. — Бугор драться зовет!
Арагорн подумал, что стоит натравить это войско на назгулов и посмотреть, как мертвое вцепится в мертвое и что может из всего этого получиться. А потом войско построилось перед ним, и Арагорну стало не до праздных раздумий.
Он шел по Тропе Мертвых, и армия диссидентов следовала за ним.
Своя пятка есть у каждого.
Ахиллес.
Когда к месту событий прибыла роханская конница, битва вовсю кипела под стенами Минас-Тирита, и, как сказал бы в своем репортаже Мерин, «счет был явно не в пользу хозяев поля».
Несколько огромных осадных башен уже стояли вплотную к стенам. Защитники едва сдерживали напор орков, и было понятно, что долго им не продержаться. Восемь больших черных птиц с длинными клювами вились над полем. Периодически они пикировали на армию Гондора, хватали когтями очередную жертву, взвивались с ней к небесам и бросали вниз. Катапульты продолжали забрасывать камни за стену, а у ворот разворачивался чудовищных размеров таран, сделанный в виде крокодила.
Что касается орков…
Их было много. Их было очень много, что еще можно об этом сказать?
Узрев «бьющийся волнами об утес-город океан орков», храбрые роханские воины немного спали с лица. Они ожидали, что численный перевес будет не в их пользу, но не до такой же степени…
Джек Смит-Вессон намертво прикрутил саквояж к седлу своего скакуна и повесил на грудь два автомата «узи» дополнительно к обычным револьверам. Гарри извлек из кармана волшебную палочку и придал ей размер, по его мнению, более подходящий для битвы.
У молодых волшебников существуют свои представления о боевой трансформации волшебной палочки. Если старшее поколение предпочитает биться полноразмерным посохом, молодежь увеличивает свои волшебные палочки до размеров бейсбольной биты.
Гарри навесил на себя стрелоотталкивающее заклинание, а также мечеотталкивающее и копьеуворачивающееся. Он как раз думал, что бы предпринять по поводу копыт, если он вдруг вылетит из седла, когда Теоден обратился к своему воинству с речью.
— Глядя туда, — Теоден указал обнаженным мечом на беснующуюся орду орков, — кое-кто из вас думает, что будет жить вечно. Когда я был молодым, я тоже про себя так думал. Но чем старше я становился, тем отчетливее я понимал — существует только один путь к бессмертию. Чем бы ни закончилась эта атака, она останется жить в песнях и легендах и переживет не только нас, но и наших детей, внуков и прочих потомков. А посему я говорю вам, воины Рохана, вперед!
И Теоден пустил своего скакуна галопом, увлекая людей за собой. Первыми за ним последовали Джек и Гарри, стремившиеся не упустить престарелого маньяка из поля зрения. А за ними ринулась вся роханская конница — больше восьми тысяч голов, если считать головы и скакунов, и их всадников.
Гэндальф рубился на крепостной стене среди обычных солдат. Он стоял прямо напротив осадной башни орков, и взбирающиеся на стену воины Мордора сразу попадали на старого мага. Мечом Гэндальф рубил орков на части, а посохом спихивал их со стены вниз. Падение с такой высоты на землю было таким же фатальным, как и удар Гламдринга.
Король-Призрак опустил подзорную трубу, через которую наблюдал за действиями Белого мага.
— А вот и Гэндальф, — прошипел он и пальцем поманил своего птеродактиля, пасшегося неподалеку. — Пришло время умирать. Должен остаться только один.
Под ногами орков задрожала земля. Они не сразу сообразили, в чем дело, а когда сообразили, было уже поздно. Орки не успели перестроить свои ряды для отражения конной атаки, и кавалерийский клин Теодена смял их ряды. Сам Теоден по-прежнему был впереди и орудовал мечом, как молодой. Гарри, как мог, отмахивался своей битой, а стрелок раздаривал свинцовую смерть направо и налево.
