— Доктор, присмотрите лучше за Байли.
А тело Серого положили на лавочке у кормы, прикрыв голубым, с треугольными звёздами, плащом стратега Вейна. Леметрия, Чери и Фогги подошли к Байли, в нескольких словах рассказали, что происходит в Боро, о фрее Эстате, о Хенке, и о строительстве нового города. Байли слушала отрешённо, не прерывая, как будто думая о своём, только вспоминание о Хенке вызвало у неё мимолётный интерес. Вперёд вышел Фогги, поклонился и протянул Байли конверт:
— Главный Марг просил вам передать письмо.
Байли бросила на него быстрый взгляд, взяла письмо и отошла в сторону. Разорвала конверт и впилась взглядом в текст. Смотрела на эти размашистые буквы, и ничего не понимала, разглядывая их, как замысловатый рисунок. «Хенк! Хенк!» — стучало у неё в голове, не давая ей сосредоточится. Байли закрыла глаза, собралась и вновь взглянула на письмо.
«Здравствуй Байли!
Я не знаю, дойдёт до тебя письмо или нет, но в любом случае это не изменит моё отношение к тебе. Где бы ты ни была, что бы с тобой ни случилось, ты должна знать, что свою жизнь сейчас и в самом далёком будущем я не представляю без тебя. Знай, что в любой момент, все, что у меня есть, я отдам тебе без остатка, с благодарностью и любовью.
Я предлагаю тебе свою руку и сердце.
Будь моей женой.
С бесконечной нежностью
Хенк Баруля. »
Слёзы капали с глаз, и последние слова растворялись в них. Непривычно шумело в голове, но всю душу охватило безмятежное светлое облачко. Она быстро вытерла глаза и лицо, постояла ещё немного, потом обернулась к послу.
— Спасибо вам…
— Фогги, — подсказала Чери. Байли кивнула ей.
— Спасибо вам, Фогги. Передайте Хенку…Главному Маргу, что я скоро буду в Боро и лично поблагодарю его за приглашение. Фреи доставят вас в Боро.
Фогги поклонился и отошёл в сторону.
— Леметрия и… Чери, — сказала Байли, подзывая фрей к себе, — вы доставите посла в Боро, как можно быстрее. А мы прилетим за вами. И ещё… Байли задумчиво посмотрела на фрей, — вы знаете фрею Арис?
— Да, — ответила Леметрия, — мы встретили их по дороге.
— Ага, — обрадовалась Байли, — и Манк Криона знаете?
— Да знаем.
— Так вот, не посвящая в это посла, главной вашей задачей будет догнать фрею Арис и Манк Криона и уничтожить письмо, которое они везут, — Байли посмотрела на них, сомневаясь, — вам понятно?
— Не беспокойтесь, Ваше Величество, — подала голос Чери, — нам может помешать только наша смерть.
— Спасибо, девочки, — сказала Байли, обнимая их за плечи, — я этого не забуду. Кстати, а чей этот мальчик, — Байли показала на Парка. Леметрия покраснела и сказала:
— Это мой брат, Парк, удрал из дома, подобрали его по дороге.
— И куда же он удирал? — слабо улыбнулась Байли.
— В Академию.
— Ну, так берите его с собой. Скажете Хенку, что я просила за него.
— Спасибо вам, — Леметрия присела, чтобы поцеловать Байли руку. Та смущённо выдернула её и сказала:
— Ну что ты, мы же с тобой подруги. Спасибо вам обоим.
Леметрия и Чери забрали Парка и Фогги, и поднялись на флаэсину. Леметрия хотела подойти к Перчику, попрощаться, но, увидев его огорчённое лицо, решила не беспокоить, всё равно они встретятся в Боро. Поэтому стала за штурвал и вдавила чёрный кристалл до упора. Флаэсина голубем взвилась в небо и понеслась на северо-восток.
* * *
Автор книги, сидел на берегу Днепра, возле Каневской ГЭС, и ловил рыбу, когда третье отражение второй репликации перенесло его, вместе с куском Днепра, в Страну Маргов и Фрей, рядом с холодильником. Автор возмущённо сказал:
— Вы что, опен корень, совсем оборзели? Ведь я же автор!?!?
— Извиняемся, накладочка вышла, — сказали Судьбы Времён, засветив в воздухе огромными совиными глазами, и положили автора на прежнее место. А в отместку за свою поруганную честь взяли и перенесли к холодильнику всё ОРУ, вместе с Иваном Ивановичем и дежурным ОРУ. Дежурный ОРУ Вася Филимонов высунул голову в окно, увидел кругом внезапно наступившую зиму и сказал:
— Ну что, Иван Иванович – доигрались?
Иван Иванович озадаченно вышел на улицу, долго смотрел на провода ЛЭП, уходящие из ОРУ и заканчивающиеся в метрах пятидесяти от него прямо в воздухе, как обрезанные. Трансформаторы гудели, воздух шуршал от высокого напряжения, а провода никуда не шли. Здания Каневской ГЭС не было, не было и Днепра – вместо него была какая-то речушка, и маленький старинный городишко с крепостью на том берегу.
— Вася, ты видишь тоже, что и я? — спросил Иван Иванович вышедшего Васю.
— Вообще-то, Иван Иванович, сейчас обед и я дремлю. Вы мне снитесь, — успокоил его Вася.
— А ты мне тоже снишься? — спросил с надеждой Иван Иванович.
— Если я вам снюсь, Иван Иванович, то это значит, что вы повысите мне зарплату.
— Так ты, Вася, прогулял два дня, — опешил Иван Иванович.
— На это была уважительная причина, — грустно сказал Вася.
— Какая, Вася? – с сочувствием спросил Иван Иванович.
— У меня был кризис, я переживал за ваше пропавшее мясо.
— Шути, шути! Лучше пойдём вон в тот городок да у людей спросим, — сказал Иван Иванович, и они пошагали в направлении Тизера. Навстречу им, по первому снежку, ехала пустая одноконная телега, которой управлял, весёлый возница, поющий под нос незамысловатые повторюшки.
— Не подскажете, товарищ, где Каневская ГЭС? — спросил Иван Иванович.
— Здесь такого нет, — ответил возница и поехал дальше.
— Иван Иванович, кто же так спрашивает, — сказал Вася и крикнул вознице: — А как попасть в столицу?
— Идите по этой дороге, только долго придётся идти, — прокричал возница и хлестанул лошадь.
— Вот видите, Иван Иванович, как нас далеко послали! Язык до Киева доведёт. Найдём столицу – будет и Канев, будет и Каневская ГЭС.
И они потопали в Фаэлию.
* * *
Розарии Дюмон надоело ждать Перчика в Фаэлии и она решила сбежать из-под присмотра матери и найти Перчика, где бы он не был. Для этого юное создание сочинила письмо матери от своей тёти из Боро, в котором тётя Ненция слёзно просила свою сестру, маму Розарии, прислать ей племянницу на зиму, сетуя на своё одиночество. Вся сложность заключалась в копировании почерка тёти, а за образец было взято старое её письмо.
Такая уловка, несмотря на её простоту, сработала и через неделю Розария, слушая напутствия матери, садилась в обыкновенную карету, нагруженную всем необходимым и укомплектованную, к тому же, возницей. Розария поцеловала на прощанье маму, чмокнула отца и с тем уехала.
Как только они выехала за городские ворота, она вдохнула воздух свободы и улыбнулась. Хорошо! Падали редкие снежинки, за окошком мелькали поля, рощицы и редкие деревни. Колёса выстукивали дорожную мелодию и вскоре в этом стуке явно появилась новые аккорды: «Пер-чик, Пер-чик, Пер-чик». Розария развеселилась и подпевала вновь возникшую мелодию с любовью и непонятным томлением в груди.
* * *
Пойманному динозавру Лайни выделила самый лучший вольер. Слухи о невиданном существе распространились в Боро мгновенно, и перед вольером всегда находилась толпа восхищённых зрителей. Динозавр быстро привык к зрителям, к новой маме, которая кормила его, хорошо спал, и ловко выманивал у зрителей лакомства.
Это зелёное полутораметровое создание протягивало руку сквозь прутья ограждения и ждало, когда кто-нибудь положит в неё орех, сушёные фрукты, лепёшку, в общем, не брезговал ничем. Потом склоняло свою голову в поклоне, чем приводило в восторг зрителей.
Сергей, оторвавшись от работы, пришёл к Лайни, посмотреть её чудо. Увидел и удивился.
— Так это же эораптор, — воскликнул он, увидев динозавра.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Лайни.
— Да мы когда с Элайни… — он замолчал, глянув на Лайни, — …с моей Элайни…
— Да ничего Сергей, — подбодрила его Лайни, — я всё понимаю. Давай, чтобы не путаться, тоже зови меня Лайни.
— Когда мы с Элайни были на планете динозавров, — продолжил Сергей, — так там эти эорапторы тучей бегали. А я когда-то на Земле этим делом интересовался.
— Понятно, — сказала Лайни, — так я на табличке напишу – эораптор.
Они помолчали, потом Лайни, подсела к Сергею поближе, взяла за руку и тихо спросила:
— Что-то долго они?
— Ага, — сказал, Сергей, — я тоже соскучился.
— Ох, Серёженька, — засмеялась Лайни, обняла и чмокнула его в щеку, — хоть тебя чмокну, вспомню своего. А то ты знаешь, что-то беспокоит меня, а что – не пойму.
— Всё будет хорошо, Элайни…— Сергей, засмеялся и сказал, — а что, Лайни – тоже звучит красиво.
Они обнялись и так постояли немного, вспоминая своих. А потом разошлись по своим делам.
* * *
Возле штурвала чаще всего стояла Леметрия, иногда давая рулить Парку, а Чери и Фогги добросовестно сидели под навесом на корме, наблюдая за окружающей обстановкой. Иногда. Когда глаза не туманились от поцелуев и что-то видели. Леметрия насчёт их высказалась однозначно:
