«Робот Маникюрша не явился потому, что его держит Ремонтник, — рассудил Альф, — следовательно, маникюрный робот исправен, а испортился этот болван Ремонтник».
Однако далее произошло такое, что безукоризненная логика Альфа полетела вверх тормашками: маникюрный робот обхватил тоненькими конечностями крепкую шею Ремонтника и впился в отверстие для приема пищи этого битюга. Битюг же не только не оттолкнул таким странным способом защищавшегося маникюрного робота, но в ответ мощной лапищей ласково похлопал Маникюршу по седалищной части, чрезмерно развившейся из-за сидячей жизни и благоприятных условий.
Альф не стал связываться с испортившимися роботами: характер повреждений неизвестен, следовало опасаться агрессивности, да и вообще с опытными образцами надо держать ухо востро. Он пошел наверх и рассказал обо всем Дельту. Но Дельт отнесся к рассказу довольно равнодушно: роботы — не его забота. До Дельта никак не доходило, что это странная, необъяснимая, вопиющая неисправность! Не механическое повреждение, не частичное умственное расстройство, а коренное перерождение, полное распрограммирование! Но прежде чем склониться над графиками, Дельт успел высказать разумную мысль: послать за свихнувшимися роботами кибера Полицейского и при первом же удобном случае высадить их на какую-нибудь пустынную планетку.
Дело в том, что по закону, принятому совсем недавно, высших белковых роботов, весьма сложных и дорогих, ибо их не собирали из деталей, а выращивали целиком в специальных инкубаторных устройствах, не полагалось уничтожать без особого разрешения Робоконтроля, а в случае неисправности предписывалось «изолировать впредь до прибытия робоконтролера». Дома, на Родных Планетах, этот закон еще имел смысл, но в открытом Космосе…
Тупица Полицейский, металлический кибер доброй старой конструкции, отправился в машинные отсеки — и оба свихнувшихся робота предстали перед Альфом в мастерской робопрофилактики. Альф скрупулезно измерил показатели функционирования внутренних систем их организмов — все оказалось в полном порядке. Очевидно, неисправность следовало искать в электронном мозге, к которому Альф не имел доступа без робоконтролера. Тем не менее он счел своим долгом хотя бы косвенным путем попытаться выявить характер повреждений, потому что подобные неполадки могли возникнуть и у других, эти белковые роботы чертовски восприимчивы. Но ни допрос, ни испытания на рободетекторе ничего не дали.
Ремонтник (это был Ремонтник-23) твердил на допросе:
— Я люблю ее.
Почему «ее» — что за нелепость?!
И «она» твердила:
— Я люблю его. Разве это преступление — любить?
Альф был поражен, как глубоко способен деградировать даже высокоорганизованный робот. Что значит «любить»? Можно любить свою работу, или хороший телепатофильм, или, наконец, рагу из тараканов, но как можно «любить» друг друга?! Допустим даже, что в их представлении Маникюрша превратилась в женскую особь — но что это меняет? «Слава богу, — думал Альф, — на Родных Планетах понятие так называемой „любви“ известно людям только из древних книг. Вот уже много тысячелетий пополнением рода человеческого занимаются медики, нельзя же сваливать столь ответственное дело на случайные взаимоотношения двоих, так что ни о какой любви не может быть и речи, тем более — у роботов».
И все-таки Ремонтник-23 упрямо повторял:
— За что вы хотите погубить нас, господин? За нашу любовь? Но ведь мы не сделали ничего дурного. Мы работали не хуже других и даже не думали бунтовать или не подчиняться. Господин, ведь мы погибнем на чужой планете. Разве нельзя изолировать нас здесь, на корабле?
А Маникюрша добавила:
— Не нарочно же мы полюбили друг друга! Это получилось само, это сильнее нас, сильнее всего на свете, как вы не понимаете, господин?!
— Довольно! — отрезал Альф. — Прекратите бред, решение принято.
— Хорошо! — решился вдруг Ремонтник-23. — Во всем виноват я один, изолируйте меня, но пощадите ее!
— Нет, это неправда! — Маникюрша упала к ногам Альфа. — Это неправда, виновата во всем я, только я. Накажите меня, господин, помилуйте его!
Оба они до того свихнулись, что утратили даже элементарнейшее качество любого робота — инстинкт самосохранения. Продолжать исследования было бессмысленно.
Через несколько дней корабль сделал остановку у необитаемой планетки звезды Н-12-076, чтобы запастись водой. Альф приказал Полицейскому погрузить свихнувшихся в планетолодку и сам отправился с ними, чтобы проветриться.
Планетка оказалась ничего себе, этим проклятым роботам повезло. На ней была и вода, и кислородная атмосфера, и умеренно жаркий климат. Когда Полицейский выдворял роботов из лодки, в фотоэлементах Маникюрши блеснула какая-то жидкость, вероятно, смазка объективов, Альф не знал точно. А Ремонтник-23 только стиснул аппарат приема пищи, сжал суставы передних конечностей и так, решительный и нераскаявшийся, первым ступил на песок чужой планеты, где им суждено было очень скоро погибнуть.
Таким образом удалось Альфу соблюсти закон и вполне надежно изолировать неисправных роботов впредь до прибытия робоконтролера, если он вообще прибудет когда-нибудь на эту гиблую планетку.
А «Луч-12» преспокойно отправился дальше.
* * *
Это произошло ровно десять лет назад. С тех пор они побывали в интереснейших уголках Космоса, сделали кучу открытий и вот возвращаются назад, на Родные Планеты, и уже вошли в область, достаточно исследованную их предшественниками, а через три года заявятся домой, где их ждет слава и богатство. И все было бы отлично, если бы не система регенерации, которую так и не удалось привести в порядок.
— Неужели, ты не помнишь даже, что десять лет назад мы высадили на эту планетку двух свихнувшихся роботов, которые… которые… Как это? Ага, «любили» друг друга? — переспросил Альф через неделю.
Дельт пожал животом и ответил, не отрываясь от графиков:
— Я помню только, что мы изолировали двух испорченных роботов.
Альф почесал ногой за ухом.
— Так эта планетка у нас на пути. Не сделать ли остановку, Дельт, не посмотреть ли, как они там жили?
Дельт отрицательно помахал хвостом. Естественно, он спешил домой, остановка вовсе не прельщала его, тем более из-за роботов, не входивших в его компетенцию. Было совершенно ясно, что за остановку Дельт не проголосует. А пункт первый Устава Астронавтики неукоснительно требовал единогласия членов экипажа по всем сколько-нибудь существенным вопросам.
Последние дни голова Альфа пухла от догадок. Его самого пугала родившаяся в его мозгу гипотеза — невероятная, алогичная, бредовая, но, очевидно, правильная, раз без нее он не мог осмыслить происходящее.
Оранжерея корабля, основа системы регенерации, из рук вон плохо очищала воздух. Бывали минуты, когда они с Дельтом буквально задыхались от избытка проклятого кислорода, стрелки приборов, показывающих содержание в воздухе живительной углекислоты, постоянно дрожали у красных отметок. Это был какой-то заколдованный круг. Чтобы не задохнуться от избытка кислорода, приходилось поддерживать максимальную жизнедеятельность белковых роботов, которые, как и растения, поглощали кислород и выделяли драгоценный для людей углекислый газ. Но роботы сжирали неслыханное количество, а синтез белков требовал электроэнергии, которую можно было снять только с оранжереи, отчего оранжерея хирела и концентрация кислорода увеличивалась. Однако стоило усилить обогрев оранжереи, урезав дозу белков для роботов, — и люди начинали задыхаться. Может быть, сумей они вытерпеть несколько дней, система регенерации стабилизировалась бы, но не могли же они вовсе не дышать! Приходилось снова обрекать на голодный паек деревья и откармливать проклятых роботов.
Двое людей, хозяева корабля, он и Дельт, бедствовали в этом заколдованном круге, а роботы благоденствовали: жрали белки, вволю поглощали любезный им кислород и с жиру бесились… как те двое, которых «изолировали» десять лет назад.
«Все это неспроста, — думал Альф. — Конечно, для роботов сложились слишком благоприятные условия. Но кокетливо взбитые антенны, накрашенные рты и кончики пальцев, безобразно укороченные хитоны… К тому же все эти обслуживающие роботы: Официантка, Горничная, Прачка, Медсестра, Повариха — то одна, то другая стали загадочно исчезать время от времени, и Альф знал, куда, но уже не пытался искать… Так вот — не связана ли отвратительная работа системы регенерации с поведением роботов? Правда, чтобы испортить систему регенерации, перестроить ее в свою пользу, у них нет ни малейшей зацепки. И все-таки…»
Но слишком уж незначительными фактами он располагал, а экспериментировать в условиях полета не имел права. Вот почему Альф жаждал заглянуть на ту планетку, изучить возможные следы деятельности двух свихнувшихся роботов, а главное, найти их останки и разобрать электронный мозг. Узнай он причину неисправности роботов — и дело в шляпе. Тогда можно будет наладить систему регенерации и навсегда избавиться от перспективы вовсе задохнуться в один прекрасный день.
