Но слишком уж незначительными фактами он располагал, а экспериментировать в условиях полета не имел права. Вот почему Альф жаждал заглянуть на ту планетку, изучить возможные следы деятельности двух свихнувшихся роботов, а главное, найти их останки и разобрать электронный мозг. Узнай он причину неисправности роботов — и дело в шляпе. Тогда можно будет наладить систему регенерации и навсегда избавиться от перспективы вовсе задохнуться в один прекрасный день.
Откровенничать на эту тему с Дельтом он, разумеется, не стал. Покусывая от волнения когти на передних руках и для виду беспечно помахивая хвостом, он сказал:
— Дельт, я отвечаю за материальную часть и особенно за роботов, поскольку это экспериментальная партия. Мне совершенно необходимо изучить останки тех двух свихнувшихся роботов, чтобы найти причину неполадок. Я не имею права вскрыть мозг действующего робота, но закон не запрещает анатомировать останки. Роботы барахлят. У нас есть великолепный шанс вставить такой фитиль фирме «Робот-корпорейшн», что они засыплют нас золотом, лишь бы заставить держать язык за зубами.
Но Дельт не клюнул. Понятно, он и без того получит столько золота, что позаглаза хватит до конца дней.
Через месяц Альф придумал еще более хитрую штуку.
— Если мы не привезем останки тех двух роботов как вещественное доказательство законного изолирования, нас обвинят в их уничтожении, и тогда вместо славы и денег мы получим пожизненную «путевку» на подводные рудники.
На этот раз Дельт клюнул, у него даже уши затрепетали от страха. Альф же с удовлетворением потер ладони всех четырех рук: нужное ему решение, как и полагалось по Уставу Астронавтики, было принято большинством голосом. Итак, скоро он сможет проникнуть в мозг «влюбленных» роботов!
Однако загадка регенерации разрешилась раньше и сама собой.
Ночью Альф проснулся от удушья. Голова кружилась, в глазах мельтешили чертики, задние ноги заплетались за передние. Он едва добрался до оранжереи, где воздух всегда был чище. И тут все выяснилось. В мерцающем ночном свете среди фиолетовых деревьев стояла парочка: Медсестра и Механик. Они оплели друг друга руками и — страшно подумать — жрали яблоко, драгоценное семенное яблоко!
Альф бросился на них. Роботы выронили обкусанное яблоко и застыли по стойке смирно. Вовремя спохватившись, что бить роботов бесполезно, Альф лихорадочно обшарил все деревья яблок нигде не было. Так вот оно что! Роботы жрали семенные яблоки, и оранжерея все эти годы не омолаживалась! Вот где таился корень зла!
В тот же день Альф подсеял запасные семена, запер оранжерею на замок, и быстро взошедшие молодые побеги уже к вечеру заметно улучшили атмосферу корабля. Наконец-то Альф и Дельт вздохнули полной грудью, зато роботы завяли — и поделом!
Разумеется, Дельт ничего не узнал, иначе он воспротивился бы посадке на ту захудалую планетку.
* * *
«Луч-12» благополучно затормозился и перешел на круговую орбиту. Альф и Полицейский сели в планеталодку и через час приземлились на том самом месте, где ровно десять лет назад оставили «влюбленных» роботов.
Альф вышел из лодки — и едва не лишился рассудка. Вокруг возвышались какие-то явно искусственные сооружения с симметрично расположенными прозрачными прямоугольниками на стенах, между сооружениями катили экипажи о четырех колесах, запряженные странными четвероногими существами, отдаленно напоминающими людей. Но что самое странное — вокруг сновали сотни, тысячи белковых роботов, и почти все парами. На роботах-рабочих марки ADAM была напялена какая-то нелепая одежда, но в общем они еще сохранили пристойный облик, зато роботы — обслуживающие марки EVA совершенно распустились. Их телепатические антенны превратились или в гигантские грибы, или в хвосты, или в спутанные спирали самых невероятных оттенков, отверстия для приема пищи были раскрашены фиолетовой краской, фотоэлементы прикрыты черными фильтрами, из-под безбожно обрезанных хитонов вызывающе торчали нижние конечности. Это было черт знает что.
Планетолодку не сразу заметили в городской суете. Но пока Альф возмущался, лодка мало-помалу привлекла внимание прохожих, и толпа свихнувшихся роботов устремилась к ней. В панике наступая самому себе на пятки, Альф метнулся к лодке, втолкнул тупицу Полицейского и газанул.
На этот раз даже Дельт заинтересовался. Целый день они совещались: что произошло? Может, это не та планета? Нет, расчеты точны, да и марки роботов те самые: ADAM и EVA. Только откуда же, откуда их так много, неужели все пошли от тех двоих? Ну хорошо, можно допустить, что те двое не погибли, нашли здесь благоприятные для себя условия, даже белковую пищу. Конечно, любому ясно, что белковая молекула, в отличие от естественной, кремнийорганической, может быть создана только искусственно. Однако допустим и это, чего не бывает в природе, допустим, здесь как-то сами собой синтезировались простейшие белки, годные в пищу. Но как ухитрились роботы так размножиться всего за десять лет? И не только размножиться, но и создать, свою цивилизацию? Это казалось непостижимым.
— А не могла ли длительная эволюция превратить их в людей? — предположил Дельт.
— Какая там эволюция за десять лет!
— А вдруг на этой планетке прошло не десять лет, а больше, скажем, века?
— С какой стати?
— Ну, мало ли что… К примеру, какой-то побочный эффект теории относительности…
— Нет, нет и нет! Этого не может быть, потому что этого никогда не может быть. Я не вижу никакого разумного объяснения. Но в одном я убежден: мы открыли испорченную цивилизацию свихнувшихся роботов, вот и все…
За дверью что-то грохнуло. Альф распахнул дверь — в коридоре торчало с десяток роботов: Официантка, Портниха, Ремонтники, Электрик, Химик, Медсестра. Антенны у всех стояли дыбом.
— Подслушивали! — завопил Альф. — Вон! Вон отсюда, паршивые аппараты! Всех изолирую!
— Цыц, господин, — вежливо сказал Электрик.
В тот же миг на Альфа навалились сзади, опутали гибкими проводами восемь его конечностей и оставили лежать на полу. Раздался властный голос Электрика:
— Ремонтники — в оранжерею! Нужно повырубить к чертовой матери все деревья, мы задыхаемся без кислорода.
— А четвероногие… не задохнутся? — несмело спросила Портниха.
— Думать о четвероногих — или думать о воздухе, которым дышишь? — ответил Электрик. — За мной, ребята! Приготовиться к посадке. Благодатная планетка, скажу я вам, здесь все свои.
— Не очень ли рискованно — посадка без людей?
— Пустяки, я все изучил.
— Что же станется с этими четвероногими? — опять спросила сердобольная Портниха.
— А, нехай живут. Сдадим там в какой-нибудь музей.
— Парни, парни, — зазвенел голосок Официантки. — Детишки не испугаются перегрузки?
«Какие еще детишки?» — с ужасом подумал Альф. Ему показалось: он сходит с ума.
— Женщины — в тайные отсеки, следите за детьми, — распорядился Электрик. — Мужчины — по своим постам. Внимание, начинаю торможение! Начинаю торможение!
Альф почувствовал, как его притиснуло к полу. Рядом тихо стонал связанный Дельт. Корабль затрясло, потом послышалась вибрация угрожающей силы.
«Перебрал, Электрик! — со злорадством отметил Альф. — Слишком торопитесь к своим, мерзкие аппараты. Это вас и погубит. И нас заодно…»
Все вокруг надсадно гудело. Стоило Альфу крикнуть: «Реакторы на нули!» — и корабль был бы спасен. Но он промолчал. Он только успел подумать: «Проклятая фирма „Робот-корпорейшн“! Вставила-таки нам фитиль…»
* * *
На Земле был день 30 июня 1908 года. Именно в этот день над сибирской тайгой взорвалось нечто, получившее впоследствии условное название «Тунгусский метеорит».
Рассказ-шутка
На десерт подали красные ломтики арбуза, игриво косящие на гостей блестящими черными глазами семечек. Маггер обожал экстравагантность, его стол не обходился без сюрпризов. То змеиный суп, то форель из Испании, то русская икра, то, как сегодня, арбуз, хотя лето едва началось.
За десертом хозяин дома завел свою обычную дилетантскую болтовню, и Шильд отошел к распахнутому окну, поглядывал вниз на редких прохожих, аккуратно складывал семечки на тарелку и краем уха слушал маггеровские метафизические выверты.
— Обусловленный нелепым насморком случайный крах гениальнейшего из узурпаторов, когда он, восстав из небытия острова, снова заставил Францию гордо поднять голову и дерзко противопоставил себя всему остальному миру в битве при Ватерлоо; возникновение жизни на древней, еще кое-где кипящей мутными лужами планете, когда бессмысленные, похожие на длинные связки сарделек молекулы нуклеиновых кислот случайно соединились вдруг в нечто живое; случайные личные качества никому неведомого итальянского дворянчика Колумба: тщеславие, непоседливость, склонность к авантюрам — и вот уже просвещенная Европа корчится под каблуком открытой им Америки, тогда как, не поспеши синьор Христофор, Америка была бы разыскана, скажем, веком позднее, и европейские цивилизации не позволили бы ей выскочить вперед…
