— Сатия, мы никого не едим и не пьем ничью кровь, — взвыл Мираб, видя мое состояние, близкое к паническому бегству. — И вообще ничем не отличаемся от людей и эльфов!
— И упырей, — писклявым голосом добавила я, удаляясь на безопасное расстояние.
— Что ты к этим упырям привязалась?! — Мираб неожиданно разозлился и резко дернул головой, опасно свесившись с седла, но так и не навернулся. — Лиебе не похожи на полуразложившиеся трупы, мы разумная раса! И даже поразумнее некоторых!
— Какая прелесть! Ты себе не представляешь, насколько мне сразу легче стало, — съязвила я. — Знаешь ли, мне абсолютно без разницы, в чьем желудке я буду перевариваться.
— Тьфу на тебя!
— И тебе доброго здоровья, только не за мой счет!
Долгое время мы ехали молча и бросали друг на друга косые взгляды. В моей голове окончательно все перепуталось, я уже совершенно не понимала, где правда, а где народный вымысел. Разложить все по полочкам и проанализировать имеющуюся информацию у меня не получалось, я только окончательно запуталась.
— Долго нам еще трястись? — первым не выдержал тягот совместного молчания Мираб. — Я устал уже, да и поесть не мешает. У меня растущий организм, он не терпит голода, прошу учесть это на будущее.
— Если ты будешь разговаривать со мной таким тоном, то твое будущее будет очень голодным и коротким, — честно предупредила я.
— Пожа-а-алуйста…
Вот так-то лучше. А то ишь моду взял указывать мне! Вот домой вернется, пусть там и отрывается на своих подданных, а на мне нечего. Но привал сделать действительно не мешало. Сколько еще ехать до ближайшей деревни, сказать было трудно, а организм срочно требовал хоть какой-нибудь еды. Наскоро перекусив и дав немного передохнуть парню от непривычного способа перемещения, мы двинулись дальше.
Ближе к вечеру я с прискорбием поняла, что мы заблудились. Ни одной даже самой захудалой деревушки, на что я возлагала большие надежды, нам так и не попалось. И не то что более-менее приличного тракта, но и еле заметной заросшей тропки не встретилось.
— Мы опять будем ночевать в лесу, да? — грустно спросил эльфыреныш, быстро оценив обстановку по моему мрачному выражению лица.
— Боюсь, что будем, — нерадостно отозвалась я.
За оставшиеся полдня у нас с Мирабом установилось что-то вроде военного перемирия. Мы даже очень мило поболтали на отвлеченные темы. Мальчишка оказался достаточно умным и на редкость сообразительным. Если бы он еще не был эльфырем и наследным правителем, то я бы вообще ни о чем не беспокоилась. Принадлежность его к непонятной и малоизученной расе напрягала, а высокий статус раздражал. Я сама царевна, да еще и саламандра в придачу, уникальное существо, единственное в своем роде, но веду себя куда скромнее, а этого паршивца иногда сильно заносит.
— Там шум какой-то, — неожиданно навострил длинные ушки Мираб, приподнимаясь в седле. За день он уже неплохо освоился с верховой ездой и вполне сносно сидел на лошади. Кстати, коняшка тоже перестала так рьяно от него шарахаться, что не могло не радовать. А то как-то не хочется тратить по несколько часов только на то, чтобы посадить это клыкастое недоразумение в седло.
— Где? — тоже насторожилась я.
— Вон там.
Но, сколько я ни прислушивалась, кроме обычных лесных звуков, различить ничего не смогла.
— Тебе, наверное, показалось.
— Нет, не показалось, — упрямо продолжал настаивать Мираб. — Там точно кто-то есть, и не один. У меня очень хороший слух.
Я недоверчиво покосилась на парня. М-да, с такими ушами быть глухим просто неприлично.
— Хорошо, поехали посмотрим.
Я повернула лошадей в указанную Мирабом сторону. В нашем положении было уже все равно, куда ехать, так почему бы и не туда. В конце концов, мы ничего не теряем. Главное, не слишком сильно отклоняться от южного направления, которое я безошибочно определяла по солнцу.
Через некоторое время мне тоже стали слышны голоса. К ним примешивался звон металла. Там или что-то куют, или дерутся. Больше на ум ничего не приходило.
— Вот, что я говорил! — гордо заявил мальчишка. — А ты мне ни в чем не веришь.
— Тише ты! — шепотом предупредила я, решив, что выдавать наше присутствие лучше после того, как мы разберемся в ситуации. Или не выдавать вообще. — И накинь капюшон, если не хочешь, чтобы твое даже ближайшее будущее приказало долго жить, только уже без моей помощи.
Мираб благоразумно послушался, став похожим на уродливый пенек. Ничего, для посторонних лучше увидеть это, чем ужасного эльфыря собственной персоной.
— Жди меня здесь, я скоро, — прошептала я, спрыгивая с лошади и проверяя арбалет. Меч и так висел у меня на поясе, поэтому проверять его смысла не было. — Присмотри за лошадьми.
— Я с тобой! — В голосе мальчишки послышалась паника. Он тоже спешился, но запутался в длинном плаще и растянулся на земле.
— Нет! Я посмотрю, что там к чему, и вернусь.
И пока Мираб боролся с непослушной деталью одежды, скрылась в ближайших кустах. Ничего страшного с ним не случится. Побудет один некоторое время, не развалится.
В сгущающихся сумерках было довольно сложно пробираться, но звуки становились все ближе и ближе. Теперь я уже отчетливо слышала звон металла, и наковальню с молотом он не напоминал даже отдаленно. Не совсем цензурные и даже совсем нецензурные выражения тоже вряд ли сопровождают какой-либо созидательный процесс. Значит, все-таки дерутся.
Я осторожно раздвинула ветки. На небольшой поляне, через которую змеилась еле заметная тропа (вот удача!), шла настоящая битва, но, похоже, она уже близилась к своей кульминационной развязке. Двое мужчин самого разбойничьего вида дрались на мечах с одиноким путником, наглухо закутанным в золотистый длинный плащ, еще около полудюжины, уже вышедших из строя (подозреваю, навечно), отдыхали вокруг с равнодушием трупиков. Раненая лошадь, скорее всего принадлежащая путнику, хрипло дышала на траве недалеко от меня и уже не пыталась подняться. Бедное животное, а ее-то за что? Вот гады!
— Ничего себе! Один семерых уложил! Вот это да! — раздался у меня над самым ухом возбужденный шепот, и я подпрыгнула от неожиданности, врезав тому, кто стоял у меня за спиной локтем в челюсть. Нечаянно.
— Уй! Ты чего дерешься?! — Мираб кубарем полетел на землю, потирая ушибленное место. — Так и зуб выбить можно, между прочим. Как я есть буду?
— Ничего, на кашках протянешь, их кусать не надо, да и мне спокойней будет, — раздраженно зашипела я на него. — Тебе где сказано оставаться?
— А мне страшно одному, — заныл мальчишка, и у меня возникло жуткое желание стукнуть его еще раз. — Я лошадей привязал, они не убегут. Ой, смотри скорей!
Мираб ткнул пальцем в сторону поляны. Путник уже почти расправился с последним нападающим, но один из казавшихся мертвыми разбойников проявил завидную живучесть и, приподнявшись на дрожащих ногах, целился из арбалета путнику в грудь.
— Что ты застыла? — дернул меня за рукав Мираб. — Стреляй скорее, а то его убьют. Такой воин пропадает!
«Такой воин» нанес последний удар своему противнику, с гортанным хрипом рухнувшему к его ногам, но до стрелка добраться уже не успевал. Расстояние, разделяющее их, было достаточно большим, чтобы успеть выбить арбалет раньше, чем он выстрелит, но и слишком маленьким, чтобы разбойник промахнулся.
— Стреляй же! — пихнул меня снова Мираб, нетерпеливо подпрыгивая на месте.
Я вскинула арбалет и спустила тетиву. Воскресший разбойник рухнул на колени, выронив свое так и не использованное оружие, захрипел и плашмя упал на траву. Из горла торчала оперенная стрела. Это что же, я снова кого-то убила? Какой кошмар!
— А теперь бежим! — проворно вскочил ушлый мальчишка и, подобрав полы плаща, первым бросился наутек.
Путник недоуменно уставился на распростертое и теперь уже окончательно мертвое тело и резко обернулся. Я еще пребывала в некотором ступоре от осознания очередного убийства, но тоже решила не искушать судьбу. Один раз я уже чуть не поплатилась за спасение невинно пострадавших, до сих пор пугаюсь, больше не хочется.
Мы с Мирабом вскочили на лошадей (эльфыреныш на удивление быстро справился с этой сложной задачей) и галопом, насколько позволяли кусты и деревья, понеслись в противоположную от злополучного места сторону.
— Что ты там так долго копалась? Раздумывала, не взять ли этого несчастного в нашу компанию или тоже добить? — проворчал Мираб, когда мы отъехали достаточно далеко и пустили лошадей шагом. Риск, что нас догонит единственный оставшийся в живых путник, свелся к нулю, его лошадь погибла, а пешком вряд ли нормальный человек (надеюсь, что человек) может перемещаться с такой скоростью, тем более в быстро сгущающейся темноте.
— Если ты думаешь, что убивать — мое любимое занятие, то глубоко ошибаешься, — огрызнулась я, чутко прислушиваясь к лесным звукам. — К тому же еще неизвестно, кого мы спасли. Может быть, он сам опасный преступник?
