– Я вернусь! – пообещал он злобно, врубаясь в стремительную воду. – Я обязательно вернусь!
Санниэре. Последний разговор
Он очнулся от щекотки. Сухая трава колыхалась под легким ветром и нежно касалась щеки. Трава яйлы. Ее пряный запах он не спутает ни с чем.
Он глубоко вздохнул и сел. Покосился с удивлением на сидящую рядом эльфийку. Удивляло не само ее присутствие, собственно, оно даже предполагалось. А как иначе он мог бы выжить после попадания в ловушку гномов? Только стараниями управляющей системы, которой он уже приказов отдать не мог, а вот курносочка запросто. Удивляла не сама эльфийка, а ее одежда. Где боевой комбинезон с набором брюликов через высокую грудь? Или хотя бы легкомысленные тряпочки вокруг бедер, как было вначале? Но девушка на этот раз нарядилась в очень легкое, очень красивое, очень короткое платье. С цветочными мотивами в орнаменте.
– Моя служба на дядю закончена! – с вызовом сказала Эль. – Могу я теперь одеться, как мне хочется?
Он внимательно изучил ее наряд, особенно верхний и нижний его обрезы. Отдельно – плетеные сандалии на ногах. Хочется ей, видишь ли. А почему хочется? Ну, это понятно.
– Не для яйлы, – честно сказал он.
Подняться получилось на удивление легко. Если верить ощущениям, так здоровья даже прибавилось по сравнению с началом приключений. А почему? Он прислушался к себе и невесело усмехнулся. Вот оно в чем дело. Он – снова он. В одном теле, в одном мире. Там погиб, здесь выжил стараниями одной курносочки. Столько мечтал, а как свершилось, что-то не радуется. Сашка… как она без него? Да и не только она, а и весь тот бестолковый мир?
«Я вернусь туда, – пообещал он сам себе. – Обязательно вернусь».
– За мой долг жизни, – серьезно сказал он и протянул эльфийке руку.
– Можешь вернуть бартером прямо сейчас! – жизнерадостно заявила Эль, оказавшись в опасной близости от него. – Бери в дружинки, и сочтемся!
И уставилась невинно.
– Экстрим форс, и в дружинки? – недоверчиво спросил он. – Разве из вашей службы уходят?
– А, я немножко законы нарушила, когда тебя вытаскивала, и меня из системы выкинуло! – легко махнула она рукой и встала еще ближе. И руку ему на шею опустила, поганка.
– А без управления системой экстрима полно, а форса уже нет, – вздохнула она. – Ну и кому я такая у дяди нужна? Никому. А вот дружинкой императору… Предложение в силе!
И прижалась легким телом.
Он задумчиво потрогал безукоризненную фигурку. На ощупь так вполне в дружинки подходит. Оно еще и меняться способно. Заманчиво. И Яху он потерял. И умна Эль, а уж как честолюбива! Аллию чем-то напоминает.
Он подумал. И еще подумал.
– Принимается, – сказал он простодушно. – Согласна, не откажешься?
– Мой император! – воскликнула эльфийка и бросилась ему на шею. Ну и уронила, разумеется. Она, конечно, легкая, только он еще легче, подросток же. И не сопротивлялся. Собственно, зачем?
Они стояли вдвоем на перевале. Под их ногами расстилалась прекрасная яйла. Межгорная долина, пятьдесят километров в ширину, полтораста в длину. Десятки мелких речек и одна крупная. Плодородные земли, цветущие луга. Купы деревьев тут и там – одичавшие сады. Каменные города ахархо вдоль склонов. Горные леса. И сверкающие льдами вершины гор вокруг – надежная защита от алчных взоров. Прекрасная яйла. Его песня, его мечта.
– Знаешь, я, кажется, понял ваше пророчество, будь оно неладно, – вздохнул он. – Оно не о принцессе. Никакая йоха даже выдающихся качеств не способна объединить три расы. Для одной – неподъемный труд. Это для коллектива задача. Ну, Хист вроде движется в правильном направлении, у него принцесс уже целая коллекция набралась…
Эль растерянно уставилась на него.
– С языками вечная путаница, – буркнул он. – Правила разные, так они еще и меняются каждые полтысячи лет! В наречиях Ожерелья Океании не везде есть множественное число, только сейчас вспомнил. В смысле, оно есть, но письменно не отражается, там интонационные различия… Короче, не принцесса в пророчестве – принцессы.
– Эре… я…
– Помоги Хисту, – серьезно посоветовал он. – Без вас ему не справиться.
Он наклонился, подхватил с травы верную походную сумку. И легко зашагал вниз по склону. На середине остановился, свистнул. Степной конь обиженно заржал неподалеку – мол, чуть не забыл меня, хозяин! А до того чуть не умер! Он засмеялся и птицей взлетел в седло.
Душа его ликовала и пела. Его труды здесь – завершены! И наконец-то действительно можно пожить всласть! Музыка наполнила его, подхватила и понесла. И тогда он не выдержал и запел, впервые за много дней, в полную силу, во всю дурную мощь тренированных связок. Простые слова о солнце, о высоком небе над головой, о цветущих травах вырвались и полетели над долиной. А к чему сложности? Песня – она и должна быть простой. Что вижу, о том и пою, как-то так.
– Прощай, вольный дух, вечный воин справедливости! – прошептала ему вслед эльфийка и вытерла слезы. – Ты вернешься, я знаю… Но лучше б не возвращался. Голову откручу поганцу.
