так, чтобы было видно все самое интересное, и в то же время оставалось в эфирной категории *для детей от шести и старше». Настоящий профессионал.
Но стоило ей узнать мою фамилию, как озорная улыбка интереса сменилась серым равнодушием. Короче, интервью как-то сразу не заладилось и его прервали, переключившись на графиню Болотову.
Жалко! Ведь мне было что сказать! Я махнул графине рукой, она кивнула в ответ и защебетала репортерше, как она любит НАДО. И как много оно ей дало.
Болотова малость привирала, учитывая ее посещаемость полтора раза в месяц, дабы потрясти сочной попкой в шортиках на выездной физ-ре на турбазе.
Ей бы лучше стоило рассказать, сколько её отец дал академии. Особенно как сильно были связаны его любовь к дочери, с наполнением кошельков администрации учебного заведения.
Но с каких пор скучная правда в цене, когда охотнее покупается яркая ложь.
А вот и глава этого балагана, стоит у входа и приветственно жмет всем руки. Высокий с небольшим брюшком тщательно скрываемым за костюмом-тройкой. Черные волосы с проседью зализаны назад, пряча плешь на затылке., воротник рубашки застегнут на шее так туго, что казался петлей, грозящейся придушит нашего дорогого во всех смыслах директора.
— Князев Артём! Крайне, кра-а-айне, рад вас видеть, — он протянул ладонь, мокрую от пота, как и его раскрасневшееся лицо с красными глазками, — очень жаль, что вы не смогли сдать экзамен, а затем его внимание привлекли мои глаза, — так вы пробудились! Крайне, кра-а-а-айне замечательно. В следующем году буду вас ждать на пересдаче, уверен, вы всех нас крайне, кра-а-а-айне поразите.
— Крайне благодарен, — заразился словом-паразитом я, неохотно пожимая его потную ладошку, — но кто знает, что сегодня случится. Вдруг вы меня аттестуете по ускоренной программе. У меня и рейтинг есть в «оХо».
— Посмотрим-посмотрим. Всё в ваших руках, Артём Князев. Все в ваших… — он осекся, заглядывая мне за спину, — Прошу простить, идет госпожа Болотова. Крайне, кра-а-айне рад вас видеть!
Я хмыкнул и не оборачиваясь прошел за широкие ворота с гербом академии. Дорога усеяна лепестками цветов и фантами. Вдоль тропинки, ведущей в сад, мерцали фонари. По центру лужайки бил роскошный фонтан, ну а окружен он был десятками столиков с закусками и пуншем. Чуть дальше располагалась сцена и пара экранов для фотосессий.
Подхватив бокал шампанского, я посмотрел сквозь него. Вместе с игристыми пузырьками взрывающихся на поверхности бокала, в воздух взлетел фейерверк. Рассыпаясь дождем разноцветных искр и приводя в восторг всех, кто задрал головы. Красота!
Но, пожалуй, главным украшением неба был безусловно он. Колоссальный дирижабль. Люксовый отель в облаках. Именно там будет проходить неофициальная часть выпускного.
Правда не для всех. Благородные — на дирижабль. Челядь в Доброкекс.
Се ля ви.
— Тёмыч! — Компашка одноклассников завидев меня поманила рукой, — дуй к нам, скоро фоткаться будем!
— Ого, у тебя есть друзья, — хмыкнул Атари, отвлекшись от созерцания неба, — а я уж думал, ты затворник одиночка.
— Захлопни своё забрало, — процедил я сквозь сжатую в улыбке челюсть и помахал ребятам в ответ, — у меня все в поряде с социализацией.
Но друзей, вот прям корешей, за которых без лишних раздумий я готов встать под когти демона, не было. Банально фишка благородных родов. Вся дружба существует исключительно, пока вы друг другу выгодны. Причем выгоду определяют ваши родители. Говорят: дружи с этим, а с этим вести дел не стоит, с него мы ничего не поимеем. Вот и мой случай ярко эту традицию иллюстрирует.
Стоило свалиться на дно, как никто не стал протягивать руку помощи, все молча пошли дальше, переступая через мою яму неблагополучия. Только сдержанное приятельское общение и никаких серьезных дел. Что ж, в этом театре лицемерия такой расклад меня устраивал. За масками улыбок и дружбы нередко скрывается звериный оскал и нож за спиной. Тем лучше, что ко мне это паучье племя не испытывает никаких чувств. И это взаимно.
Вот только праздно отвисать у меня не было времени, у меня было задание!
Я посмотрел в сторону академии. Сейчас на первом этаже отмечают неблагородные. Возможно в честь праздника их даже накормили чем-то вкуснее овсянки.
Оставлю «Отражало» забирать аттестат, вести светские беседы с однокашниками и позировать для коллективной фотосессии. Там много интеллекта не надо, а улыбка доверчивого идиота в самый раз для выпускного альбома.
Матушка в Париже обрадуется, она любит такую сентиментальную ерунду, как фоточки с людьми, имена которых забываешь спустя пару лет.
***
Ну-с. В холле академии было уютно. Немного народу, основная тусовка в столовой. И пахнет вполне прилично. Мясом.
Я отодвинул трёхметровую шторку, заглядывая за панорамное окно. Вроде мой клон чувствовал себя достаточно уютно в компании людей. Пришлось его сделать в туалете, чтоб не шокировать публику фокусом с раздвоением. Или придумывать легенду о своем давно потерянном брате-имбециле. Из любопытства я глянул в зеркальце:
— Тимох, я так подумал, — Данил, одноклассник, а в прошлом гитарист нашей группы, приобнял чучело за плечо, по стеклянным зрачкам я уже мог с уверенностью сказать, что он как следует накидался, — мож возродим «Чёрный вихрь», а?
— Угу!
— Правда?
Неправда! Я таких обещаний не давал!
— Ля, вцени в чем Морозова пришла! — захихикал Саня, мой одноклассник, — Какой треш. Она б еще голая явилась. Хотя жопа у нее зачетная, тут не поспоришь.
— Угу!
— Ты ж с ней встречался, — пихнул клона Санёк, — че как она, ну, в постели? Горячая?
— Угу!
— А че разбежались-то?
— Нуу…
О! Это че-то новенькое от клона. Неужели он обучаемый?
— Да лан, Сань, отвянь. Не хочет говорить, не надо. Мож у Тёмы, есть планы подкатить. Романтика, дирижабль, всё такое, а?
— Угу!
Нет у меня таких планов! Епт вашу мать. Сейчас эти два дебила сосватают третьего. Аргх! Я со злостью смял зеркальце и убрал в карман. Слушать дальше этот цирк не хочу, пока у меня ниже спины ничего не сгорело.
— И куда теперь? — спросил Атари выглядывая из-за моего плеча, — Ого, там девчушка голая почти… Ниче такая.
Брюнетка-каре, вздернутый тонкий носик, пухлые губки с алым блеском, впалые щечки. Проникновенные синие
