Чтобы как-то скрасить пронзительно-синий цвет физиономии криминалиста, Локи решил покрасить ему щеки местными румянами в виде отварной свеклы. В итоге после недолгих манипуляций личико Попова вдобавок к синему приобрело еще и ярко-малиновый оттенок. Дядюшка Лис решил, что это перебор, поскольку теперь Андрей походил не на подружку невесты, а на саму Хель, владычицу царства мертвых. Решив, что пугать Смертью етуна еще рановато, Локи с сожалением махнул рукой и вместо нескольких минут позволил путешественникам отдохнуть почти час.
– Слушай, Сеня, – лежа на травке, проговорил Попов еле слышным голосом. – Что-то мне вся эта затея подозрительной кажется. Ну, скажи на милость, как мог огромный етун пробраться в Вальгаллу незамеченным и своровать молот Тора? Наверняка у этого Трюма среди асов сообщник есть.
– Я тоже думал об этом, но изменить ничего нельзя, – кивнул головой Рабинович. – Остается надеяться, что никто в Асгарде не видел, как мы переодеваемся. Иначе нас впереди ждут большие неприятности.
– Спасибо, утешил, – грустно вздохнул Андрюша и, оказавшись не в силах ворочать языком, проглотил парочку оскорбительных терминов в Сенин адрес, а затем закрыл глаза.
Когда Попов наконец-то стал выглядеть несколько краше покойника, Локи, у которого свербило в известном месте, приказал в срочном порядке грузиться обратно в Торову телегу. Андрюша обреченно посмотрел на колесницу, погрозил козлам, подозрительно косившимся на него, кулаком и с тяжелым вздохом вскарабкался в повозку. А когда Сеня решил проверить, как там себя в куче тряпья чувствует неприхотливый Горыныч, оказалось, что всеядный птеродактиль слопал уже половину приданого. От укоризненного взгляда Рабиновича Ахтармерз, максимально уменьшившись, стыдливо забрался на самое дно мешка и не подавал признаков жизни до жилища Трюма.
Встречать «невесту» к воротам вышел сам хозяин замка. Впрочем, так назвать жилище Трюма можно было исключительно из-за несусветных размеров. На самом деле это здание было точной копией дома Тьяццы, который, в свою очередь, был увеличенным вариантом жилища Хрюмира, представлявшего собой брата-близнеца покоев Форсета, и так – без конца, ввиду скудности местных архитектурных изысков.
Хозяин вышеозначенного скандинавского строительного шедевра также не сильно отличался от единственного етуна, виденного до сих пор путешественниками. Трюм был волосат и внешне мало отличался от чучела Кинг Конга. На плечах великан носил рыжеватую шкуру, видимо, отобранную посредством «гоп-стопа» у одинокого беззащитного мамонта, а на голову надевал некое подобие автомобильной цистерны, разрезанной пополам безруким сварщиком. Етун стоял в воротах своего замка и, щуря подслеповатые глазки, и без того едва различимые под густыми бровями, встречал свадебную процессию радостным размахиванием обеих рук.
– О господи! И за эту образину мы нашу красавицу выдавать везем?! – с горечью в голосе воскликнул Рабинович, чем вызвал приступ трясучки у несчастного Тора.
– Я это, блин, в натуре, рад конкретно, – растроганно приветствовал гостей скандинавский предок Элочки-людоедки. – Давайте я невесту, чисто, за руку возьму.
Тор, скрипя зубами, словно оба его козла одновременно, протянул етуну заскорузлую ладонь и вынужден был под руку с этой обезьяной прошествовать к пиршественному столу. Следом за молодыми и остальные члены свиты «невесты» прошествовали в пиршественный зал. При этом Сеня буквально давился от смеха, глядя на светящегося от счастья Трюма. Он вместе с Локи тащил длинный шлейф платья «невесты». Следом Жомов нес мешок с приданым, занятый к тому времени исключительно Горынычем, а Попов с Ингвиной замыкали процессию. Причем воительница шла, как и подобает охране, с обнаженным мечом.
Гостей на свадьбе оказалось не так уж много: что-то около пятидесяти разношерстных великанов всевозможных калибров и полов. Зато стол был накрыт так, будто накормить собирались по крайней мере половину личного состава какого-нибудь Запупыренского военного округа. Молодые уселись во главе стола, «подружек невесты» усадили рядом с ними, остальные гости расположились где попало. И Тор, видимо, пытаясь унять расшалившиеся нервы, тут же принялся запихивать съестное под вуаль, проглатывая неимоверное количество пищи с громоподобным хрустом и чавканьем.
Поначалу гости и жених одобрительно поглядывали на молодую, радуясь ее аппетиту, а затем, когда Тор умял заднюю часть крупного оленя, запив жаркое двухведерной бочкой местного пойла, их умиление стало превращаться в недоумение и добралось до негодования к тому моменту, когда Громовержец закусил выпивку десятком жирных лососей. Видя, как «невеста» поглощает съестные припасы, обескураженный неожиданными убытками Трюм удивленно поинтересовался:
– Невеста-невеста, а почему ты так много жрешь?
– Моей хозяйке так не терпелось побыстрей добраться к прекрасному жениху, что она пару суток маковой росинки в рот не брала, – прежде чем Тор успел что-нибудь ляпнуть, протараторил Локи. – К тому же нервный стресс у нее. А вообще-то она лишь святым духом питается. Выйдет утром на лужок, наловит себе святых духов и грызет их весь день потихоньку.
Гостей это объяснение весьма удовлетворило, тем более что ко всяким огородным вредителям в виде святых духов они относились крайне отрицательно. Трюм же и вовсе расцвел, узнав, что на питание будущей жены не придется тратить ни гроша. Пожелав немедленно расцеловать такое сокровище, етун откинул покров и оказался нос к носу с озверевшей мордой Тора. Несчастный подслеповатый жених едва не подавился слюной от такого жуткого зрелища и резко отпрянул, накидывая кучу тряпок обратно на морду аса.
– Невеста-невеста, а какого хрена у тебя так морду перекосило? – оторопело пробормотал Трюм. А Тору опять не дали ответить. В этот раз роль Копеляна за кадром взял на себя Рабинович.
– Нет, ну ты молодец! – возмутился он. – Сам попробуй столько сожрать после голодовки. Желудок так скрутит, что морда еще хуже перекосится. А вообще-то моя хозяйка писаная красавица. – И добавил вполголоса: – Как на ее личико посмотришь, так и хочется его описать.
Гости рожу Тора не видели, а туповатый жених посчитал эту отмазку вполне приемлемой и удовлетворенно кивнул. Трюм, видимо, решив молодой дать возможность прийти в себя после стольких тяжестей и невзгод, перенесенных на пути к брачному ложу, хлопнул в ладоши, велев всем веселиться. Гостям иного и не требовалось, поэтому разномастная орава троглодитов-переростков тут же приступила к массовому поглощению алкоголя и съестных припасов, вызвав у Трюма на лице горькую мину от расстройства за бессмысленно пропадающее добро.
Менты тем временем изо всех сил пытались разглядеть среди всевозможного оружия на стенах замаскированный магией Мьелльнир. У Рабиновича ничего путного из этой затеи не получалось и он сначала принялся тормошить Андрюшу, требуя от признанного волшебника очередного проявления сверхъестественных способностей, а затем стал приставать ко мне, пытаясь заставить искать молот. Я несколько секунд с грустным выражением смотрел на своего хозяина, а затем и вовсе повернулся к нему спиной… А что вы хотели? Разве можно в этой несусветной вони от немытых тел почувствовать хоть какой-нибудь запах?
Ингвина так же пыталась оказать посильную помощь в поисках и непрестанно вертела головой из стороны в сторону, стараясь рассмотреть в пиршественной зале хоть какой-нибудь подозрительный предмет. Даже Ваня Жомов поочередно прищуривал то один, то другой глаз, надеясь по-снайперски вычислить искомую мишень, но и у него ничего не получалось. Все потихоньку начинали звереть, и лишь один Локи вел себя абсолютно спокойно. Он умеренно поглощал угощения, не забывая ободряюще улыбаться путешественникам. Дескать, ищите-ищите. У нас еще масса времени!
А Тор совершенно окаменел за столом, с трудом выдерживая оглаживание собственных ягодиц загребущими лапами Трюма. Чайник у него потихоньку начал закипать, сдвигая набок крышу. Бедный ас готов был взорваться, разметав вокруг столы, скамейки и гостей, а похотливого женишка и вовсе запустить на околоетунгардскую орбиту. Тор еле сдерживался, и появление рядом с ним Ангрободы, страхолюдной сестрицы Трюма, отнюдь не улучшило его настроения.
– Короче, кошелка, я тут главная, – зашипела етунша на ухо «невесте», пока ее братец, закатив глаза, пребывал в блаженной нирване, не прекращая возвратно-поступательных движений заскорузлыми клешнями вдоль отсутствующей талии аса. – Снимай свои побрякушки и гони их сюда, если не хочешь, чтобы я тебе сразу после свадьбы райскую жизнь устроила.
Тор зарычал, тем самым выведя жениха из прострации. Трюм удивленно посмотрел сначала на Тора, а затем перевел взгляд на Ангрободу, не успевшую еще убрать загребущие лапы от украшений невесты. Етун сразу понял, что происходит, и одобрительно улыбнулся любимой сестренке. Укоризненно покачав головой, он пробормотал:
