– Это великий певец О’Пил, – сообщил Конор с благоговением. – Он воспевает наш подвиг!
Арс прислушался.
– И кишки его выпали наземь! – орал старик, перемежая слова взвизгом мучаемых струн. – И пролилась кровь! А затем меч с хрустом перерубил ему ребра! И пролилась кровь! Потом сломалась малая берцовая кость! И пролилась кровь!
– А чего он все про кровь, в натуре? – осведомился Рыггантропов.
– В хорошей песне всегда должно быть сказано про кровь, про кишки и про меч…
Тут Конора и тех, кого он привел, заметили. Из толпы выступил лохматый мужик, юбка которого, с трудом сходящаяся на огромном животе, была оторочена желтой полосой.
– Кого ты пригласил к нам? – спросил мужик, потрясая кружкой и вращая глазами. – Что за юношей доблестных и видом приятных?
– Это гости, – сказал Конор. – Они рады выпить с нами в честь похищения черного козла у зловредных Опойсонов. А зовут их…
– Вася…
– Рыггантропов…
– С-с-с-с!
– Он – Тили-Тили, а я – Арс.
– Ха-ха! – возликовал толстяк. – Выпейте же с нами лучшего горского вискаса, чтобы души ваши возвеселились!
Непонятно откуда появилась девушка с подносом, на котором стояли четыре кружки.
Девушка улыбалась, а в кружках колыхалась темная, пахнущая дымом жидкость.
– Э… – сказал Арс. – Но за нами гонятся свирепые враги. Мы…
– Мы их убьем! – уверенно заявил толстяк. – Сегодня выпьем, а завтра убьем!
– И прольется кровь? – уточнил Арс, понимая, что деваться некуда, и взял с подноса одну из кружек.
– Именно, – радостно кивнул обладатель желтой оторочки. – Пей до дна! Пей до дна! Пей до дна!
Скандирование толстяка подхватили прочие Бухлаоды, и Арс поднес кружку к губам.
Через пять минут гости и хозяева сидели вокруг пахнущего дымом костра, жевали жесткое, пахнущее дымом (как и все остальное в поселке) мясо, а О’Пил исполнял новую (пахнущую дымом) песню.
От старой она отличалась мало.
– И обрушил он сверкающий меч! Череп лопнул, и брызнули мозги! И пролилась кровь! Затем он нанес горизонтальный удар второму врагу, тот поскользнулся! И пролилась кровь!
Песнопения Низких гор напоминали исполняемые под музыку (скорее, под шум) документальные отчеты о схватках, невероятно детальные, нудные и изобилующие тошнотворными подробностями.
– А што ш кошлом? – поинтересовался Вася несколько невнятно по причине того, что зубами увяз в куске необычайно жесткого мяса, которое скорее подержали в дыму, чем пожарили.
– О! – толстяк, оказавшийся вождем и откликающийся на имя Шон, многозначительно вскинул кружку. – Это же черный козел!
Из дальнейшего рассказа выяснилось, что черный козел служил для населяющих Низкие горы кланов чем-то вроде переходящего красного знамени, вручаемого ударникам социалистического труда. Обладающий козлом клан считался самым сильным, злобным и удачливым.
Если козла выкрадывали или отбивали в бою, то он переходил к новым владельцам, и уже они считались самыми злобными и сильными, пока кто-нибудь другой не умудрялся завладеть козлом.
– А если эта… животная умрет? – спросил Арс, осторожно поглядев на козла, издавшего злобное мемеканье.
– Тогда клан, в чьих владениях находится козел, ищет замену – самого злого и большого черного козла из своих… или чужих стад… – проговорил Шон, рухнул наземь и захрапел, ухитрившись не пролить ни капли из кружки.
Веселье меж тем продолжалось, забывшие о гостях горцы пили, ели, дрались и падали.
– Что делать будем, типа? – спросил Рыггантропов.
– Подождем, пока все перепьются, и попробуем удрать, – ответил Арс.
– Давайте выпьем, о доблестные друзья! – брызгая слюной и сверкая красным носом, заорал подошедший к студентам горец. – За то, чтобы кровь врагов проливалась почаще, а в нашем селении было как можно больше… больше…
– Козлов, – подсказал Рыггантропов.
– Точно! – обрадовался горец. – Наполним же кружки!
– Много не пейте, – шепнул Арс.
Вася кивнул, Тили-Тили прошипел что-то невразумительное, а Рыггантропов сделал вид, что ничего не слышит.
Кружки соприкоснулись с костяным стуком.
В черном небе переливались яркие и крупные звезды, в их свете поселок горцев казался полем брани. Тела, застывшие в причудливых позах, валялись повсюду, и лишь громкий храп портил впечатление.
Воздух дрожал от перегара.
В самом центре селения, около кострища, где помаргивали багровыми глазками угли, что-то пошевелилось.
– Эй? – сказало оно. – Вы что, заснули?
– Нет, типахр-р-р-р-р… х-р-р-р-р…
– Проснись! – Арс, сам только что разлепивший глаза, в праведном гневе потряс Рыггантропова.
Тот в очередной раз всхрапнул и сел прямо.
– Что, в натуре?
– Где Вася и Тили-Тили?
– Валялись где-то тут.
– С-с-с-с-с!
– А, извини, что я на тебя наступил, – Арс огляделся. – Ищите Васю. Пока они спят, мы можем удрать.
Могучий горский вискас превзошел силой тех, кто его гонит. Напились и заснули все Бухлаоды, даже певец О’Пил, вроде бы не прикасавшийся к кружке, ухитрился нарезаться.
Только козел мрачно посверкивал глазами из темноты.
– Вздумаешь нас выдать – в человека превращу, – пообещал ему Арс.
Козел испуганно мемекнул и сделал вид, что ничего не видит, ничего не слышит и вообще – просто собирает цветочки.
– Вот и Вася, – сообщил Рыггантропов, без видимых усилий поднимая безвольно висящее тело.
– Эх, я же просил не пить, – вздохнул Арс.
– А он и не пил, типа. Нюхал только. Но я его понесу для начала, а там очнется.
– С-с-с-с-с! Ш-ш-ш-ш!
– Ты прав, пора, – Арс в последний раз огляделся, и три фигуры в длинных мантиях скользнули в проход между домами.
Козел огляделся и начал перегрызать (скорее перепиливать) веревку желтыми тупыми зубами.
Агрогорн ударил половником, высунувшаяся из тумана оскаленная тварь испуганно завизжала и обратилась в бегство.
– Пожалуй, все, – проговорил хозяин «Сломанного меча». – Вон, просветы появились. Скоро выйдем.
Горшо Пуст облегченно вздохнул. Для него путешествие через Монолиты стало настоящим кошмаром. Мало того что пришлось бежать за героями, уворачиваться от выпрыгивающих из тумана валунов и отбиваться от чудовищ, на председателя Клуба любителей реальности свалились заботы о Вагонетке.
А тот, изнуренный длительным отсутствием алкоголя в организме, начал чудить.
Несколько раз пытался взлететь, орал песни и требовал денег на бутылку. Герои предлагали его бросить, но Горшо Пуст упорно отказывался, боясь остаться единственным верным сторонником реальности в окружении совершенно нереальных существ.
Кончилось все тем, что гнома связали, и Горшо Пуст взвалил его на плечо.
Когда туман поредел и из него выступили озаренные звездным светом горы, председатель КЛР издал вздох, достойный вынырнувшего с рекордной глубины кита.
– Надо бы привал устроить, – сказал Чапай. – Хотя бы до рассвета отдохнуть.
– Можно, – согласился Агрогорн. – Только дежурить придется, а то местные жители ловки спящих грабить.
– Я могу сторожить, – сказал вампир.
– Нет уж, лучше я, – проговорил Старый Осинник. – Все равно у меня профессиональная бессонница.
И он одарил Гемоглолюба подозрительным взглядом.
Место для стоянки отыскали быстро и Горшо Пуст с облегчением свалил тяжелого гнома на землю.
Герои не стали тратить время на разговоры, рухнули наземь и мгновенно уснули. Через несколько минут засопел вампир, Вагонетка так и остался в трезвом беспамятстве, а Горшо Пуст неожиданно обнаружил, что заснуть не может.
Ныла спина, судороги подергивали мышцы ног, тело просто молило об отдыхе. Но окружающий мир самым наглым образом мешал нормальному сну – неровности почвы впивались в спину, в холмах надрывалась какая-то пичуга.
Председатель КЛР стал жертвой «синдрома закоренелого горожанина, попавшего на природу».
– Демоны все побери, – сказал Горшо Пуст и сел.
– Чего не спишь? – поинтересовалась, сдвигаясь, пахнущая чесноком тень.
– Ну… – Горшо Пуст глянул на неподвижное тельце Вагонетки и неожиданно решил, что неплохо бы обзавестись союзником понадежнее. – Думаю, что сейчас подходящее время, чтобы открыть тебе природу реальности…
– Потрепаться, что ли? – уточнил Старый Осинник. – Это можно. Это я всегда готов. Ты не стесняйся, давай бухти, как эти… корабли бороздят просторы большого… чего-то там большого…
– Какие корабли? – Горшо Пуст опешил.
– Тебе лучше знать.
– Я хотел сказать про другое… Вот ты веришь, что все вокруг реально?
– А то! – Старый Осинник сунул в рот один из кольев и принялся его задумчиво грызть. – У нас, у героев, все просто – кто не верит тому, что видит и слышит, быстро погибает.
– А тебе не кажется, что не все в окружающем мире правильно? – Горшо Пуст, осознав, что придется штурмовать крепость мозга с очень заскорузлыми стенами, решил атаковать с другой стороны.
