Губы Колона было зашевелились, готовые исторгнуть: «Да, определенность, но ведь все равно может получиться…» О нет! Он потряс головой.
– Что же тогда делать? – произнес он вслух.
– Каким-то образом надо понизить наши шансы, – предложил Шноббс.
Наконец, ему удалось выдолбить небольшое углубление в цементе, рядом со средним прутом. Немного, но для начала пойдет.
– Может, тебе чем-нибудь помочь? – осведомился патриций.
– Нет, спасибо.
– Ну, как хочешь.
Решетка была древней, но прутья глубоко уходили в камень, а под корой ржавчины в них оставалось достаточно железа. Работы надолго, но все-таки это занятие, требующее блаженного отсутствия всякой мысли. Хорошая, честная борьба; ты знаешь, что если будешь вот так отколупывать кусочек за кусочком, то в конце концов продолбишь дыру.
Проблема заключалась в этом «в конце концов». В конце концов Великий А'Туин достигнет границы вселенной. В конце концов погаснут звезды. В конце концов Шноббс возьмет да помоется, хотя последнее, наверное, потребует радикального пересмотра природы Времени.
Но он упорно долбил цемент, пока его внимание не привлекло нечто странное – мимо окошечка, медленно планируя в воздухе, падало что-то маленькое и изогнутое.
– Арахисовая скорлупка? – спросил сам себя Ваймс.
В зарешеченном отверстии возникло лицо библиотекаря, обрамленное трубкообразными челюстями. И одарило Ваймса улыбкой, не ставшей менее жуткой от того, что тот видел ее вверх ногами.
– У-ук?
Орангутан плюхнулся со стены на пол, схватился за прутья и принялся тянуть. На бочкообразной груди в сложном танце напряжения ходуном заходили мускулы. Широкая желтозубая пасть в молчаливой сосредоточенности хватала воздух.
Наконец раздался глухой скрежет, прутья поддались и разошлись в стороны. Отпустив их, орангутан протянул лапы в зияющую дыру. А потом самые длинные во вселенной руки Закона подхватили Ваймса под мышки и одним рывком выдернули наружу.
Стражники рассматривали творение своих рук.
– Отлично, – первым подал голос Шноббс. – Итак, каковы шансы, что человек, стоящий на одной ноге, со шляпой, надетой задом наперед, и носовым платком во рту – каковы шансы, что такой человек попадет дракону в язвимое место?
– М-м-ф, – отозвался Колон.
– Думаю, шансы довольно высокие, – ответил Моркоу. – Хотя с носовым платком мы, наверное, переборщили.
Колон выплюнул платок.
– Решайте быстрее, – заявил он. – У меня уже нога занемела.
Едва устояв на скользком булыжнике, Ваймс оперся рукой о стену и воззрился на библиотекаря. В данный момент он переживал нечто близкое к потрясению. Правда ему повезло, другие люди переживали это «потрясение» в гораздо более неприятных обстоятельствах. Обычно подобные обстоятельства складывались, если кому-нибудь вдруг приходило в голову начать свару в «Залатанном Барабане», в то время как библиотекарю хотелось осушить свою кружечку в тишине и спокойствии и поразмышлять о жизни. А вообще, это потрясение заключалось в том, что библиотекарь, может, и похож на набитую резиновую грушу, только груша эта набита не чем-нибудь, а сплошными мускулами.
– Это было поразительно, – наконец выговорил капитан.
Его взгляд упал на перекрученные прутья. В глазах у Ваймса потемнело.
– Ты случаем не знаешь, где Воунз? – спросил он.
– И-ик! – библиотекарь сунул ему под нос изорванный клок пергамента.
Ваймс с трудом разобрал слова.
«…угодно павелетъ… принемая ва внимание… как прабьет полдень… девитса чистая и высокавороду… соглашение между правителем и гаражанинами…»
– В моем городе! – прорычал он. – И это творится в моем городе, черт бы его побрал?!
Обеими руками он схватил библиотекаря за шерсть на груди и поднял орангутана на уровень глаз.
– Сколько сейчас времени? – рявкнул он.
– У-ук!
Длинная, покрытая рыжей шерстью рука развернулась, тыкая пальцем вверх. Взгляд Ваймса последовал в указываемом направлении. Солнце очень смахивало на небесное тело, которое почти достигло пика своей орбиты и теперь предвкушает долгий, ленивый спуск под одеяло сумерек…
– Этого я не допущу, тебе понятно?! – проорал Ваймс, продолжая трясти орангутана.
– У-ук, – библиотекарь указал на землю.
– Что? Ах да, прости.
Ваймс наконец опустил орангутана, который, впрочем, разумно решил не раздувать проблему. Человеку, рассерженному настолько, что он, сам того не замечая, поднимает триста фунтов живого орангутаньего веса, – такому человеку лучше не говорить ничего лишнего.
Ваймс оглядел дворик.
– Отсюда как-то можно выбраться? – спросил он. – Я имею в виду не по стенкам.
Не дожидаясь ответа, он принялся исследовать дворик. Наконец ему попалась узкая грязная дверь, которую он немедленно вышиб ногой. Она и так не была заперта, но он все равно вышиб ее ногой. Библиотекарь, слегка опираясь на костяшки, следовал по следам Ваймса.
За дверью оказалась кухня, почти покинутая. Персонал в конце концов не выдержал и решил, что предусмотрительнее будет воздержаться от работы в заведении, где имеется рот размером в человеческий рост. За столом сидели двое дворцовых стражников и жевали холодный обед.
– Слушайте, – сказал Ваймс, когда стражники полуприподнялись, – я не хочу…
Но они, похоже, ничего не желали слушать. Один из них потянулся за арбалетом.
– Ну и черт с вами, – Ваймс схватил с ближайшего кухонного стола мясной нож и метнул.
Метание ножей требует искусства, и даже если вы им овладели, надо еще, чтобы повезло с ножом. Иначе он делает именно то, что сделал нож Ваймса, а именно: улетает в неопределенном направлении.
Уворачиваясь от ножа, стражник с арбалетом наклонился в сторону, потом выпрямился и уже было прицелился, но тут обнаружил, что спусковой механизм бережно блокируется чьим-то сиреневым ногтем. Стражник оглянулся. Библиотекарь стукнул его прямо по макушке шлема.
Другой стражник попятился, бешено размахивая руками.
– Нет-нет-нет! – запричитал он. – Мы просто не поняли друг друга! Извините, извините, что вы там говорили? Ой, какая симпатичная обезьянка!
– О боги, – вздохнул Ваймс. – Зря ты так его назвал.
Игнорируя последовавшие затем вопли ужаса, он принялся осматривать полки и столы, пока не нашел огромный нож для разделки туш. Мечи ему никогда не нравились, как-то неуверенно себя с ними чувствуешь, однако нож для разделки туш – дело другое. В нем есть вес. У него есть цель. Меч бывает овеян ореолом благородства (если, конечно, не принадлежит тому же Шноббсу – тогда в нем больше ржавчины, чем чего бы то ни было еще), зато нож для разделки туш обладает огромной практической ценностью – он очень быстро рубит на мелкие кусочки.
Оставив за спиной наглядный урок биологии, – заключавшийся в том, что ни одна «обезьянка» не способна поднять человека в воздух и трясти его, держа за щиколотки, – Ваймс нашел весьма многообещающую дверь и поспешно открыл ее. Она вела на большую, мощенную булыжником площадь рядом со дворцом. Быстро сориентировавшись, он…
В воздухе над головой Ваймса что-то грохнуло. А затем с небес обрушился ветер, сбивая его с ног.
Король Анк-Морпоркский, расправив крылья, сделал плавный разворот и приземлился на дворцовые ворота. Когда он переступил с лапы на лапу, когти его оставили в камне глубокие шрамы. Солнце заиграло на аркообразной спине. Дракон вытянул шею, с ленивым ревом испустил шквал пламени и вновь поднялся в воздух.
Ваймс издал горлом животный – млекопитающе-животный – звук и пустился бежать по опустевшим улицам.
Наследственный особняк Овнецов наполняло молчание. Парадная дверь раскачивалась на петлях, впуская внутрь обычный, плохо воспитанный ветер, который шатался по покинутым комнатам, совал повсюду нос и выискивал пыль на мебели. Завиваясь, ветер поднимался по лестнице, с грохотом распахивал дверь спальни Сибиллы Овнец, звякал пузырьками на туалетном столике и шуршал страницами «Балезней Драконов».
Человек, владеющий основами скорочтения, мог бы познакомиться с симптомами всех основных драконьих болезней, начиная с Аригинального Плоскостопия и заканчивая Яичной Горячкой.
А внизу, в приземистом, теплом и душном сарае, все без исключения дракончики смотрели на Эррола, который сидел в центре своего загона, раскачиваясь из стороны в сторону и тихо постанывая. Из ушей у него медленно валил белый дым. Повисев в воздухе, кольца дыма постепенно опускались на пол. Из глубины взбухшего живота доносились сложные взрывчатые гидравлические шумы, как будто взмокшая от напряжения команда гномов, работающая под проливным дождем, пыталась бурить скальную толщу.
Ноздри Эррола раздувались и даже как будто предпринимали попытки повернуться вокруг своей оси.
