Ознакомительная версия.
Вернувшись в небольшой уютный номер, Марк разобрал свой чемодан, развесил одежду на плечиках в шкафу. Налил воды в поилку клетки. Потом положил Кузьме печенье и несколько уже давненько завалявшихся в чемодане арахисовых орехов.
— Доброе утро, дорогие отдыхающие! — напугав Марка, сказало висевшее на стенке радио. — Говорит радиоузел дома отдыха «Украина». Через пятнадцать минут мы приглашаем всех вновь прибывших на вводную лекцию по курортному оздоровлению, которую прочитает для вас товарищ Семашко. Лекция состоится в актовом зале главного корпуса. Здесь же вы сможете ознакомиться с культурной программой вашего отдыха!
С поспешностью опаздывающего человека Марк просмотрел только что развешенные на плечиках рубашки, выбрал, конечно, белую. Подобрал галстук и снял с плечиков летний костюм светло-бежевого цвета, купленный за день до отъезда. Оделся, причесался. Обратил внимание, что коричневые сандалии не очень-то подходят к костюму, но выбора не было.
— Ну, Кузьма, отдыхай! Я скоро вернусь!
Дверь защелкнулась, и попугай остался один.
Актовый зал был довольно большой, но, к удивлению Марка, уже заполненный отдыхающими. Заметив свободное место в четвертом ряду, артист ринулся туда и опередил, видимо, туда же шествовавшего толстяка в серой бо-бочке и широких парусиновых штанах.
На стене была подготовлена трибуна для лектора. Бабушка в белом халате поднесла и поставила там графин с водой и стакан.
Марк огляделся по сторонам — интересно было рассмотреть лица, которые теперь почти месяц будут окружать его, отдыхать рядом, и, может быть, даже с кем-то из них он подружится.
Обычная публика. Мужчин намного больше, и вид у них какой-то пышущий здоровьем. Женщин мало, вот сзади в двух рядах от Марка — красивая брюнетка, но рядом с ней еще один здоровяк, наголо побритый и скуластый. Хотя, может быть, он и не с ней…
Марк обернулся, чтобы осмотреть вторую половину зала.
— Товарищи! — раздался приятный баритон со стороны трибуны. — Товарищи, прошу внимания!
На трибуне уже стоял лектор — плотный невысокий мужчина в сером костюме, в тяжелых очках на носу. Правда, очки он тут же снял, и еще раз осмотрел аудиторию.
— Здравствуйте! — пробасил он. «Действительно, удивительно приятный голос!» — подумал Марк.
— Я хочу поговорить с вами о солнце и о море. — Лектор приподнял подбородок, показывая таким образом возвышенность этих двух слов. — Ну а теперь скажите мне: почему мы все так любим лето? Почему каждый мечтает взять отпуск для отдыха именно летом? Предрассудок ли это, мода, или же в этом лежат какие-то резонные причины? В любви к лету лежат глубокие биологические основания…
Голос лектора завораживал Марка, и ему становилось жарко, словно находился он не под влиянием лекции, а под влиянием сильного гипнотизера. Он ослабил удавку галстука, расстегнул верхнюю пуговку белой рубахи. Поудобнее развалился на стуле, упершись руками в мягкие подлокотники, обитые коричневой клеенкой.
— …в основе их лежит любовь к солнцу, как к источнику жизни, — продолжал говорить-петь баритон. — Природа — лучший целитель!», — говорили еще древние римляне. И это — правда. Посмотрите на ростки картофеля в темном подвале: они бледны и худосочны. Посмотрите на детей, живущих в подвальных помещениях: они также бледны и малокровны, как ростки картофеля в подвале. Но стоит только вытащить ростки картофеля на солнечный свет, стоит только переселить ребятишек из темных и сырых подвалов на солнце — картина резко меняется: чудодейственное солнце вливает в них жизненную энергию. Вот почему все, у кого не стали мозги «дыбом» от подражания идиотской моде — «бледности» и «томности», — стараются загореть летом. Загар — внешний знак улучшения здоровья человека. Вот почему все тянутся к солнцу, начиная от деревьев и кончая людьми. Вот почему все мы должны воспользоваться летом…
Марк уже слушал с закрытыми глазами. Предвкушение отдыха было похожим на сказочный сон, на ощущение счастья. Как давно он не сидел в зале, слушая когонибудь! Как давно он не был обычным слушателем, крупицей публики, аудитории. И как это приятно — на тебя льется внимание лектора, над тобою звучит его приятный, раздающийся ради тебя голос. Голова опустилась на правое, замученное попугаем плечо. И сам он изменил позу, привалившись набок, вправо.
Сидевший там человек — невысокий, кругленький, с мягкими неявными чертами лица и короткой стрижкой русых волос — отодвинулся тоже вправо, посмотрев, однако, « на Марка без неудовольствия, а скорее с пониманием.
Лектор продолжал. Заинтересованность, прочитываемая на лицах публики, разжигала его.
— …Нет ничего отраднее, как видеть бронзовые тела обнаженных до пояса экскурсантов, пробивающихся по живописным горным дорогам или по берегу моря, под палящими лучами южного солнца. Нет ничего радостнее, как видеть целые «поленницы» коричневых тел, расположенных по морскому пляжу в часы купаний! Как червяки-гробовики белеют между ними не подвергшиеся еще загару тела «новичков». И как бы для усиления эффекта действия южного солнца присоединяется в Крыму и на Черноморском побережье действие моря. Море, освежающее тропическую жару южного климата, море, представляющее собою зрелище, исключительное по красоте; море, дающее такое наслаждение при купании; соленая вода, так I укрепляющая нервы и оказывающая влияние на кровеносную систему, — это море тянет к себе экскурсантов, тянет больных, привлекает отдыхающих. Солнце и море — вот сочетание, одинаково прекрасное и одинаково полезное. Задача всех органов, как государственных, так и общественных, — всячески поддерживать тягу к солнцу и морю и, всячески облегчать трудящимся возможность восстановить и укрепить свою работоспособность этими целительными силами природы. Плох тот профсоюз, который не поможет в этом своим членам; плох и государственный орган трудящихся, если он не поможет в этом трудящимся; плох тот житель нашего государства, кто не постарается собственными усилиями и на собственные средства воспользоваться летним временем…
В это время какая-то женщина в задних рядах зала разразилась приступом кашля, и лектор, по-жирафьи вытянув голову, отыскал ее пристальным взглядом, и тут же пронеслось баритоном над головами в ее сторону: «Будьте здоровы!» — …Отдохнуть, подлечиться, — продолжал он, когда в зале снова стало тихо, — закалить себя летом, особенно на южном солнце и на берегу моря — очередная задача нынешнего дня. Это должно стать сейчас предметом стремлений всех трудящихся, ибо и солнце, и море действуют разносторонне и энергично: они и закаляют, и лечат!..
После лекции Марк, присоединившись к потоку отдыхающих, «приплыл» в просторную столовую.
— Товарищ Иванов? — произнесла вслух главная диетсестра, изучая курортную карточку новенького отдыхающего. — Печень не болит? Желудок?
Марк решил не жаловаться.
— Нет, здоров, — сказал он.
— Ну и прекрасно, товарищ Иванов. Тогда, пожалуйста, столик номер 15, вон там у окна, с видом, можно сказать. Любое место занимайте, только, пожалуйста, вы уж все время там и сидите, чтоб порядок существовал.
Обретя свое место за столом, Марк почувствовал себя приятно и расслабленно. На столике, покрытом белоснежной скатертью, стояла на ножке вазочка с хлебом и рядом, под ней, другая, маленькая вазочка с салфетками.
Подъехала к столику трехэтажная тележка с горячей пищей, и толкавшая ее официантка — невысокая загорелая девочка с длинной черной косой, улыбаясь, поставила перед Марком тарелку с супом.
— Тут уже кто-нибудь сидит? — спросила она, кивнув на пустые пока места.
Марк пожал плечами.
— Ну ничего, сейчас сядут! — сама себе произнесла она и поставила на стол еще три тарелки с супом.
Наклонившись, Марк вдохнул поднимавшийся над тарелкой аромат.
Куриный суп с вермишелью — не глядя вспомнил он такой мягкий и нежный запах. Взял в руку ложку из нержавейки — блестящую, с выдавленной на ручке башней Кремля. Чуть помедлил, настраивая себя.
Вкус супа ласкал язык, и даже глотать было жалко. За стол присели еще трое отдыхающих — сначала низенький кругленький коротко остриженный мужчина, сидевший рядом с ним на лекции, потом пожилые супруги: пышная женщина, необычайно розовощекая, в легком фиолетовом платье, и ее муж, большущий, лысый, здоровый и большерукий, в синей бобочке и спортивных штанах.
— Приятного аппетита! — пожелал им Марк.
Они улыбнулись.
Кругленький мужчина оказался начальником треста общей утилизации. Фамилия его была Валтузов.
Глава семьи Евсюковых поменял много ответственных работ. Сейчас он заведовал кожевенным заводом под Москвой. Жену его звали Клавдия Степановна.
На второе симпатичная официантка привезла бифштексы с тушеной капустой.
Марк не мог не нарадоваться качеству горячей пищи. Клавдия Степановна не разделяла его энтузиазм, говоря, что он, должно быть, никогда не был женат. Это была правда.
Ознакомительная версия.
