Это невозможное сочетание чувств поразило Туманного Кота, и он, несмотря на своё всеобъемлющее проникновение, не мог найти решение этой логической ловушки. Впрыснуть адреналину и эйфории было проще всего, но, просчитанные Туманным Котом ожидаемые последствия, не вписывались в логические вероятности и результат был не предсказуемым. Поэтому, кот только ластился к Элайни и Лайни, сам почернел, и, иногда, непроизвольно терял очертания кота, расплываясь внизу бесформенной массой.
В один из дней к Хенку, одиноко сидящему в зале заседаний, подошёл Манк Крион и сказал:
— Я должен тебе кое-что передать, — и протянут ему конверт.
— Что это? — спросил Хенк.
— Это письмо твоего отца, которое я не успел передать Иссидии. Поскольку получатель умер, я посчитал, что письмо твоего отца должно принадлежать тебе.
Хенк разорвал конверт. Почерк был отца — Хенк узнавал бегущие с наклоном буквы.
«Иссидия!
Я не знаю, зачем ты задержала Хенка, но должен тебе признаться, чтобы не было недоразумений. Ты помнишь, какая ты была в молодости — для тебя существовала только политика, интриги и, естественно, дела фрей. Хенк в то время сильно болел и всегда спрашивал о тебе. А когда он выздоровел, я скрыл от тебя то, что наш сын остался жив. Я думал, что так будет спокойнее для него. Возможно, я ошибался. Может потому, что в то время я сильно тебя любил и не мог простить тебе твоё равнодушие. Наш сын, это Хенк. И твой, и мой.
Главный Марг: Артур Крайзер Мирх Баруля».
Хенк побелел.
— Хенк? С тобой всё нормально? — спросил Манк. Хенк глянул на него и ответил: — Да! Спасибо тебе, Манк. Ты правильно всё сделал.
— Хенк, ты говорил с Байли? — спросила подошедшая фрея Эстата.
— О чём? — не понял Хенк.
— Ну как же, трактат об управлении хозяйством, — напомнила Эстата. Хенк совсем забыл, что недавно Эстата принесла трактат по управлению хозяйством двух бывших стран. А он об этом даже и не вспомнил.
— Хорошо, я поговорю, — сказал Хенк.
— Когда! — настойчиво спросила Эстата.
— Поговорю…, сейчас поговорю, — сказал Хенк, и подумал: «Всё равно нужно, когда-нибудь начинать». Он собрался и под настойчивым взглядом Эстаты двинулся на выход. На улице держался небольшой холодок. На берегу Леи хлопали лопастями генераторы Винтика и Шпунтика. Хенк прошёлся по улочкам нового города — Байли демократично расположилась в одном из домиков. В окошках домика горел электрический огонь — вероятно, Байли была дома. Хенк взошёл на крыльцо и постучал. Послышались шаги и дверь открылась:
— Хенк? — Байли стояла в дверном пролёте, освещённая сзади светом. На её плечи был накинутый длинный вязаный платок.
— Входи, — сказала она, пропуская его вперёд. Хенк шагнул, улавливая на ходу её запах, сдерживая себя, чтобы не сжать, обнять и застыть, вечно вдыхая её ароматную сущность. Они прошли в зал и молчали — она возле декоративного камина, пылающего иллюзией огня, он возле стола.
— Эстата предложила новые принципы управления, и хотела бы знать твоё мнение, — начал Хенк, понимая, что говорит совсем не то.
— Я в этом ещё слаба, — подняв глаза на Хенка, сказала Байли, — я полагаюсь на тебя.
Они снова замолчали. Наконец, Хенк решился и сказал:
— Байли… ты не ответила на моё письмо,
— Я почитала бы за счастье быть с тобой, — сказала Байли и опустила голову, — но не могу.
— Почему? — спросил Хенк, подходя к ней. Глаза Байли наполнились влагой и она зарыдала.
— Что? Что? — бросился к ней Хенк. Вздрагивая и запинаясь, она рассказала о Шерге и своём заточении. Хенк обнял её и сказал:
— Не бойся, я с тобой, — он прижал её к себе и добавил, — а Шерг своё получит.
* * *
— Что за хрень?! — выругался капитан первого ранга Багров Семён Иванович, вглядываясь в перископ. — Валентин Андреевич посмотри.
Капитан второго ранга Соколов Валентин Андреевич взялся за ручки и привычно посмотрел в перископ.
— Нифигасе! — только и смог сказать Валентин Андреевич. — Может, всплывём?
— Андреич, ты вообще, — возмутился Багров, — мы уже на боку лежим. Поднимаемся на палубу, посмотрим.
— Включить дренаж.
— Есть дренаж.
Капитаны надели бушлаты и поднялись на палубу. Лодка лежала посреди реки поперёк, преграждая естественный путь воды, только на носу и корме вода неширокими потоками прорывалась сквозь запруду. Дальше она текла под добротным, каменным мостом через реку. На берегу начинался пригород, а дальше виднелись стены древней крепости. Сзади, на другом берегу, виднелось странное цилиндрическое здание, высотой с двухэтажный дом, всё чёрное и блестящее.
— Куда это мы попали, Семён Иванович? — приподнял шапку Соколов.
— Вот и я о том же, — задумчиво сказал командир, — пошли-ка ты Валентин Андреевич людей в ту крепость, узнать, что к чему.
Валентин Андреевич отдал команду и вскоре, по переброшенному трапу на берег высыпали десяток моряков с автоматами.
— Товарищ капитан, разрешите обратиться, — на мостик выбрался старшина Попельный.
— Что тебе? — повернулся Багров.
— Это я виноват, не доглядел, — покаялся старшина.
— Что не доглядел? — не понял капитан.
— Матрос Курочкин, кнопку нажал, — объяснил старшина.
— Какую кнопочку? — недоумевал капитан.
— Кнопочку… «Связь с камбузом»… недоглядел, — пытался объяснить старшина Попельный.
— Старшина, какая в пи-пи кнопочка, — взорвался Багров, — ты видишь, что мы тут сидим в пи-пи, а ты тут с кнопочкой. Иди от меня, пока я добрый.
Старшина, вздохнул и скрылся внизу. Возвратились разведчики.
— Ну, что? — спросил капитан.
— Город Тизер, речка Таун, — доложил мичман Серов.
— Ну, — торопил Багров.
— Жители говорят, что это Страна Маргов и Фрей, — с сомнением доложил мичман, — и они не знают ни о России, ни об Америке. У них вообще, кроме этой страны, ничего нет, — закончил он с облегчением. Багров понял, что попал, что больше ему на корабле никуда не ходить. В люке появился старший мичман Весенин:
— Товарищ капитан, связь есть, ELF!
— Давай, — вздохнув, сказал Багров и взял наушники.
— Здорово Семён Иванович, — пророкотал в телефон, командующий северным флотом вице-адмирал Владимир Иванович Кораблёв, — ну ты и спрятался, мои орлы никак не могут тебя обнаружить. Молодец. А ты где?
— В Стране Маргов и Фрей, — честно сказал Багров.
— Ха-ха-ха-ха, — закатился командующий, — ну ты и лис! Хорошо, я на «Петре Великом» к тебе плыву, ты где?
— В стране Маргов и Фрей, — повторил Багров, понимая, что это последние его слова перед отставкой.
— Багров, кончай бузить! Где! — рыкнул вице-адмирал.
— Владимир Иванович, это, наверное, американцы виноваты, — оглянулся Багров на цилиндрическое здание сзади, — здесь их станция, а передатчик на Аляске — HAARP.
— Капитан, ты что, пи-пи, Ты б-пи-пи, ё-пи-пи тебя, вы что там нажрались? Да я тебя рас-пи-пи-пи мать, в рот тебя пи-пи-пи, за-пи-пи тебя в пи-пи!!! Я тебя в Гаджиево пи-пи-пи, пи-пи, пи-пи-пи пи-пи…
Капитан выключил телефон.
* * *
Карета въехала в Боро на рассвете. Рядом с ней бежала лошадь чёрного цвета, неопределённого пола, переругиваясь на ходу с Васей Филимоновым. Розария, поражённая философскими познаниями лошади, весело смеялась, но поддерживала в спорах Васю, а не лошадь.
Иван Иванович Петров спал сном праведника на переднем месте, подогнув под себя ноги, а во сне ему снилась его жена, Мария Ивановна, которая стояла над ним и грозно приговаривала: «Ты съел моё мясо!» Потом Мария Ивановна превратилась в лошадь, а Иван Иванович растерянно подумал: «Лошади мяса не едят им нужно овса… овса… овса», — и от этого проснулся.
— Ваш товарищ овса хочет, — сказала лошадь Васе, глядя на Ивана Ивановича своими душевными глазами с большими ресницами. Иван Иванович смотрел на лошадь и не мог понять сон это или явь. Лошадь была явно не глупа, но разговаривала, а это смущало Ивана Ивановича.
— Поедем к тётушке Ненции, — сказала Розария и выбралась из кареты объяснить вознице, как дальше ехать. Они стояли на въезде, возле нового города, Иван Иванович и Вася тоже выбрались, чтобы размять ноги. Вид на прекрасные домики поразил Васю, и он спросил Розарию:
— Это что за город?
— Это Боро, как бы новая столица, — объяснила Розария. Они уселись в карету и поехали к тётушке Розарии, а лошадь одиноко осталась на улице. Лошадь рассматривала город, раскидывала сеточку и сразу определила нужный объект — он находился в двухэтажном зелёном домике недалеко от дороги. В этом домике, как-то так получилось, жили Сергей, Элайни и Лайни. Сергей ночевал внизу, в гостиной, а девушки занимали две комнаты на верхнем этаже.
Туманный Кот ночевал, где хотел и был желанным гостем везде. Иногда был с Сергеем и, когда тот во сне его прижимал, недовольно ворчал: «Я тебе не Элайни». Лошадь подошла к дому и постучала копытом в дверь. На крыльцо вышел Сергей и, улыбаясь, сказал:
