— Все до последней капли, парень, и без остановок. Иначе тебя ожидают неприятности. Пей, приятель.
Он оглядел нас, облизнул губы и запрокинул бутылку. Уровень жидкости в бутылке начал понижаться. Бечер выпил почти все, и его желудок взбунтовался. Он пошатнулся и упал на колени. Когда рвота прошла, Гораций Бечер медленно встал и облокотился на машину. Его лицо приняло желтовато-серый оттенок.
— Ты в плохой форме, — сказал Сэнди. — Нужно тренироваться. У кого есть идеи?
— Кувырканье, — предложила Нан.
— Не думаю, что я…
— Придется, Гораций. Вперед!
Шак приблизился к продавцу черепицы. Гораций перекувыркнулся. Второй кувырок тоже удался, но он ушибся спиной о камни. Бечер остановился, пытаясь отдышаться. Его била дрожь. Сэнди приказал продолжать. Теперь он кувыркался не так быстро. Когда задержался возле Шака, пытаясь восстановить равновесие, тот сильно пнул его в зад. Гораций быстро кувыркнулся и вскочил на ноги. Рубашка на спине была красной от крови.
— Делай это каждый день и будешь жить долго, — посоветовал Сэнди. — Будешь кувыркаться каждый день?
— Да, сэр, — ответил Гораций.
Он перестал сопротивляться и безропотно принимал унижения. Он надеялся выдержать, вот и все.
Нан опустилась на колени перед чемоданом, извлекла оттуда футляр с туалетными принадлежностями, достала тюбик с кремом для бритья и нажала кнопку. Длинный червь пены выполз на камни. Она улыбнулась нам с Сэнди.
— Дай мне ту желтую рубашку, — велел Сэнди. Голден снял с себя рубашку и надел желтую. Она была ему очень велика и болталась, как на пугале.
— Старомодный цвет, — пожаловался он.
— Зато очень яркий, — успокоил я его.
— Могу списать и машину, — предложил Гораций. Он повторял эту фразу-талисман, как молитву, без всякой надежды. Мозг, парализованный страхом, не был в состоянии придумать ничего другого. — Я могу списать ее.
Сэнди подошел к рюкзаку и вытащил пистолет. Его голубые глаза играли за стеклами очков. Вид оружия поставил все точки над «и». Я медленно поднялся. Нан стояла, наклонив голову. Шак не двигался. Его лицо ничего не выражало.
Сэнди схватил банку с кремом и бросил в продавца. Она ударилась в грудь Вечера и упала на землю.
— Подними ее, Гораций. Прекрасно! Я люблю тебя, Гораций? Ты спинной хребет нового Юга. Отойди от своей славной машины. Дальше. Молодец! Сейчас мы поиграем в Вильгельма Телля. Поставь банку на голову, Гораций.
Глаза Вечера расширились от ужаса.
— Вы не можете…
— Поверь мне, дружище, я снайпер. Ставь ее на голову. Я люблю тебя, Гораций, продавец, игрок в боулинг, примерный семьянин.
Бечер стоял с закрытыми глазами, держа руки по швам и слегка раскачиваясь. Сэнди закусил губу. Я увидел, как ствол пистолета совершает круговое движение. Держа оружие в вытянутой руке, Голден тщательно прицеливался.
Пистолет выстрелил негромко, как игрушечный. Гораций дернулся, и банка упала на землю. Сэнди велел ему поднять ее и снова поставить на голову. Еще раз прицелился. Раздался второй негромкий хлопок. Во лбу
Горация, слева, появилась маленькая черная дырочка. Продавец сделал шаг вперед, как бы пытаясь сохранить равновесие, и рухнул на землю.
С этого момента для нас началась абсолютно новая жизнь. Мы очутились в положении людей, которые ходили взад-вперед через широкие двери, но они вдруг захлопнулись в тот момент, когда люди находились в неблагоприятной для них стороне.
Нан странно пискнула. Она стояла, уперев руки в бока. На лице было отсутствующее выражение, словно после оргазма.
Сэнди выстрелил в воздух и спрятал пистолет в карман.
— Сто тысяч парней так похожи на него, что их не отличить даже под электронным микроскопом, — проговорил он. — Я люблю их, каждый их атом, люблю копаться в их маленьких скучных жизнях. Одним больше, одним меньше… Их необходимо убить всех сразу и сразу же зарыть. Но их целый сонм, не меньше китайцев, так что одному не одолеть.
Не знаю, целился ли он в лоб. Да это и не имеет особого значения. Мы собирались убить его, мы уже чувствовали запах смерти. Беспомощность Вечера толкала нас все дальше и дальше. Когда я садился в машину, ноги дрожали. Случилось! Небо уже никогда не будет таким голубым. Когда происходит такое событие, кажется, что нашел то, что давно искал.
Мы помчались на восток. За руль сел Сэнди, рядом с ним — Нан, а мы с Шаком расположились на заднем сиденье. Через пять миль мне стало ясно, что Сэнди классный водитель. Он словно слился с машиной.
— Ну как, студент? — поинтересовался он.
— Не знаю.
— Ну-ка достань нашу портативную аптечку, Нано, — приказал он девушке. Я нехотя проглотил свою порцию. Границы реального мира начали терять очертания. Через пятнадцать минут «Д» вдохнул в меня новые силы, и происшедшее показалось смешным. Я загудел, как высоковольтная линия под током. Мы убегали от заходящего на западе солнца, которое удлиняло тени. Взлетев на гребень высокой волны, мы с Сэнди по очереди читали стихи — реквием в память Горация Бечера, торговца черепицей. Мы заставили Шака и Нан подпевать нам. Заправляясь, смело шутили с парнем на заправке. Старина Гораций лежит мертвый в пустынной прерии, и его не найдут и через месяц.
У нас были деньги и машина, которая летела со скоростью девяносто миль в час. Каждая минута приближала нас на полторы мили к Новому Орлеану.
Шак крепко заснул. Мы пробивали бесконечную дыру в сгущающихся сумерках. Нан крутила ручку настройки радио, меняя станции и не убавляя громкость.
И вдруг в приемнике прогремело имя Горация Бечера. Сэнди выровнял вильнувшую машину, ударил Нан по рукам и опять настроил приемник.
Со всех частот стекались новости. Женщина из Кристалл-Сити любила животных и ненавидела стервятников. Она имела привычку ездить и искать этих птиц, которые медленно кружились над умирающими животными.
Таким образом она спасала жеребят, телят, овец, раненых собак. Она увидела низко кружащихся черных птиц и таким образом обнаружила мертвого мужчину, разбитую черепицу, следы шин, разбросанные вещи, бумажник. Самые наглые стервятники уже рвали лицо мертвеца. Женщина прогнала птиц, накрыла труп брезентом, положив по углам камни.
Она нашла телефон и позвонила в полицию. Очень быстро воспользовавшись документами из бумажника, полиция передала по радио описание и номер машины. Через час к ним явился какой-то водитель грузовика и сказал, что видел голубовато-серый автомобиль, выезжавший на шоссе как раз в том месте, где обнаружили труп. Я тоже вспомнил какой-то грузовик. Он проехал мимо, когда мы уже набрали скорость. Водитель заявил, что машину видел менее часа назад, она направлялась на восток, и в ней сидели двое мужчин и женщина. Это произошло без четверти шесть.
Теперь у нас было все, что нужно, но мы не могли этим воспользоваться. Шак монотонно ругался. Сэнди съехал на обочину, выключил фары в радио.
— Эта машина нам теперь едва ли пригодится, — заявил он.
— Пойдем пешком? — спросил Шак.
— Нужно разделиться, — настаивала Нан.
— У нас есть машина. За ночь мы можем уехать далеко, — рассуждал Сэнди. — Очень важно поскорее выбраться из этих мест. Что-то мне расхотелось ехать на восток. Там болота, очень мало дорог, их легко перекрыть. Поехали в Нью-Йорк. Отличный городишко. В нем легко можно затеряться.
— На этой машине? — поинтересовалась Нан.
— Кто сказал, на этой машине? Давайте повернем на север, поедем по нормальной второстепенной дороге и где-нибудь обменяем машину.
Мы включили свет и достали карты. Нашли хорошее место для разворота и тронулись в долгий путь к Нью-Йорку. Я заменил Сэнди, чтобы он немного поспал. Мне хотелось побыстрее избавиться от «форда». Каждая пара фар таила потенциальную опасность.
К двум часам ночи мы проехали более пятисот миль и прибыли в маленький городок под названием Лафкин. Над придорожной закусочной красовалось множество знамен. Наверное, в Лафкине что-то праздновали. Мы проехали с сотню ярдов и остановились. Сэнди с Шаком отправились на поиски подходящей машины. Сэнди сказал, что мне это еще предстоит изучить. Мы с Нан остались в «форде», прячась от света проходящих машин.
— Я говорила, говорила ему, что лучше разделиться, — с негодованием бубнила Нан. — Так нет же, ему нужна толпа, публика.
— Можешь уйти в любой момент, хоть сейчас, — предложил я. Она сказала мне, какую непроизносимую вещь я могу себе сделать. Наступило враждебное молчание. Я продолжал вспоминать, с каким волшебством в шелушащемся красном лбу Вечера появилась черная дырочка с маленьким пенным ободком крови вокруг.
Внезапно подъехала машина с выключенными фарами и остановилась перед нами. На мгновение загорелись тормозные огни, и послышался голос Сэнди.
