Естественно! Нету тела - нету дела. Это нормальная практика, но лейтенант Кларенс выглядел искренне огорченным.
- У них, небось, все люди наперечет, - утешил я его (нельзя же говорить человеку, что он дурью мается), - Особенно те, что еще способны делать дело. Последние четыре года активность потустороннего растет, а штаты старые, урезанные. В Редстоне дело стронулось, только когда гули съели прежнего начальника "очистки". Без шуток.
- Но вы-то приехали! - вскинулся Кларенс.
Правильнее было бы сказать - вляпался.
- У меня брат учится в вашем интернате, сводный.
Мой Лючик в этом змеином логове! Его необходимо оттуда забрать. Но куда? Где гарантия, что другая школа будет лучше? И где гарантия, что все пропавшие не живут счастливо где-нибудь на Южном побережье... Гм, вместе с самоубийцами. Только без паники: у меня есть две недели на то, чтобы разъяснить эту фигню и сделать выводы, но времени в обрез.
- Что ж, ваши подозрения вполне понятны, лейтенант, - хотя на нежить это ни разу не похоже, скорее уж на маньяка-убийцу, - будем работать. У вас есть какая-нибудь информация о пропавших?
- Конечно! - он снова заулыбался. - Я составил подробные досье.
Он достал откуда-то из-под стола картонную коробку и принялся извлекать из нее пухлые папки.
- Я могу взять это с собой?
- Да.
- Еще одна просьба: пусть мое участие в деле остается секретом. Зачем зря пугать обывателей? Присутствие черного мага и так серьезное испытание для их нервов.
Это помимо того, что меня могут перестать пускать к Лючику.
- Конечно, я понимаю, - кивнул лейтенант с видом заправского заговорщика.
- А если спросят, что я тут делал, вы скажете, что присматриваете за опасным типом.
Он закивал в два раза энергичней. На том и расстались. Уже в дверях я задал мучавший меня вопрос:
- Скажите, а кто у вас работает в группе устранения опасных феноменов?
Его взгляд стал немного виноватым. Уй!
- Понятно. Спасибо. До свидания.
А ну-ка, ходу из этого дурдома! Я взял одну папку - больше все равно не прочитаю, просто любопытно было, что в принципе полиция может знать о человеке, который ничего предосудительного не совершал. Шофер, представившийся Альфредом, повез меня обратно к мадам Паркер. Он не удержался от того, чтобы вступиться за шефа:
- Вы не подумайте, сэр, мистер Кларенс относится к своим обязанностям очень серьезно. Он много делает для города.
- Угу. Например, на ниве защиты животных.
Громко возражать Альфред не стал, но было видно, что он сердится:
- Вы думаете, если человек добр, то в нужный момент он не сможет проявить твердость?
Я тяжело вздохнул и ответил откровенно:
- Белый физически не в состоянии выполнять ту работу, за которую он взялся. Успешно, я имею в виду. Вам просто повезло, что здесь ничего не случалось! Я, на вашем месте, купил бы какую-нибудь методичку по правилам общения с потусторонним (краухардское отделение их сейчас много выпускает) и рассчитывал только на себя. Так всем будет спокойнее.
Альфред замолчал, оставалось надеяться, что он хотя бы задумается над моими словами.
Через полчаса я снова сидел на веранде пансиона мадам Паркер, однако состояние блаженного пофигизма не возвращалось. Вот еще одно подтверждение тому, что нет рая на земле! Но Лючик не должен почувствовать изменение моего настроения, ни к чему пугать малышей. Я вздохнул и начал воскрешать в уме формулы медитации - мне предстояло продемонстрировать миру чудеса самоконтроля.
Миссис Хемуль наблюдала в окно второе пришествие черного мага, о котором воспитанники шептались с самого утра. Ужасный монстр, добродушно улыбаясь, помогал брату потрошить свертки с подарками (учитывая количество последних, это был поистине титанический труд). Мистер Фокс напряженно сопел за плечом директора, непрерывно потирая ладони и нервируя ее этим безумно. Происходящее не привлекало бы столько внимания, если бы Лючиано пришел на волнующую встречу один, но белый из Краухарда (словосочетание, не умещающееся в сознании) привел с собой друга.
- Петрос не готов общаться с посторонними! - шепотом возмущался мистер Фокс на ухо начальнице. - Вы же знаете, какой он чувствительный!!
Худенький, болезненный мальчик считался дальним родственником завуча и предметом его постоянной заботы.
Миссис Хемуль была склонна не согласиться с коллегой: со сверхъестественной проницательностью, за какие-то пятнадцать минуть черный успел втереться в доверие к ребенку, всучил ему кулек конфет и большой стеклянный шарик с новогодним единорогом. Красивый, переливающийся всеми цветами радуги предмет совершенно очаровал малыша. Усевшись прямо на дорожку, Петрос восхищенно любовался бегом иллюзорной лошадки, горстями зачерпывая в кульке конфеты и, не глядя, отправляя их в рот. А ведь до этого болезненно стеснительный мальчик НИЧЕГО не брал у незнакомых людей! Если бы дело происходило не на территории интерната, миссис Хемуль первая бросилась бы спасать ребенка от аморальных посягательств.
Лючиано неожиданно обнаружил, что в распакованном виде подарки занимают вдвое больше места, и процесс пошел в обратном направлении.
Возможно, будь ситуация в интернате не столь тревожна, миссис Хемуль пошла бы навстречу пожеланиям завуча (что-то несет угрозу? - прочь его!), но школа в Михандрове была больна, и прописать ей лекарство не смогли лучшие эмпаты. Что говорить, если сама директор оставила своих детей (двух чудных близнецов) в Артроме, когда отправлялась сюда. Пока родители верят Совету попечителей, но если тревожные признаки, замеченные комиссией, не будут устранены за год, власти закроют интернат - никто не захочет отвечать за возможную гибель воспитанников - и старейшее учебное заведение округа перестанет существовать. Осталось меньше шести месяцев.
Но почему?! Во имя Силы, что они делают не так? Интуиция практикующего мага (и мага не слабого) подсказывала миссис Хемуль, что разгадка ближе, чем можно подумать, и этот странный черный будет ее частью. Он возился с детьми уже полчаса, и со стороны создавалось впечатление, что непрерывная болтовня малышей ему даже нравится. Это ненормально! Ни одного резкого слова, агрессивного жеста. Индифферентен, словно кошка.
Петрос требует внимания, хватается грязной ручкой за рукав светлого пиджака. Вот, сейчас... Нет, наклонился, слушает, с серьезным видом отвечает, ненавязчиво обращаясь к обоим мальчикам, объединяет их разговором и оставляет обсуждать сказанное друг с другом. Тонкий прием! Бурно жестикулируя, Петрос роняет шар. О! Стеклянный предмет безвредно скачет по дорожке - защитная магия. Предусмотрительно... От такого владения ситуацией становилось как-то не по себе.
Миссис Хемуль приняла решение:
- Вы не правы, мистер Фокс! - заметив перемену ее настроения, завуч слегка напрягся, - Я считаю визит мистера Тангора самой большой удачей этого года. Возможно, он - последняя возможность оздоровить ситуацию в школе, мы перепробовали все и только к черным за помощью не обращались. Если вы имеете иное мнение, потрудитесь оставить его при себе, либо апеллируйте сразу к Совету попечителей. Пока я здесь директор, мистер Тангор сможет свободно посещать интернат и общаться с любым из его воспитанников.
- Петрос не нуждается во вмешательстве грубого, эгоистичного...
- Петрос серьезно отстает в развитии, даже с поправкой на пробуждение Источника. Согласитесь, когда период первичной фрагментации сознания затягивается до десяти лет, это уже тревожно! Лючиано - единственный, с кем он мог регулярно общаться, а его брат - первый, в присутствии кого он не прячется в раковину, как перепуганная улитка. Советую это ценить.
Отношения с завучем были испорчены, миссис Хемуль поняла это по тому, как обиженно дернулся подбородок мужчины. Принято считать, что озабоченность иерархией - прерогатива черных, но все люди - братья, и у белых тоже иногда "играет кровь". Мистер Фокс считает ее безответственной соплячкой. Ничего не поделаешь, возможно, позже он поймет ее мотивы, хотя в его возрасте... Вряд ли.
Глава 30
Командировка имела все шансы превратиться в курорт. Почему нет? Я вставал на рассвете, делал кое-какие упражнения, завтракал, возвращался в номер чуток вздремнуть, а к десяти - в интернат, пасти моих белых. Казалось бы, в чем смысл, что может привлекать взрослого черного в обществе белых малолеток? То, что, при минимуме усилий, они буквально смотрели мне в рот и ВОСХИЩАЛИСЬ, а это было как бальзам для моего израненного самолюбия. Правильно говорил дядька-покойник, жажда власти у меня просто зашкаливает.
Нет, я вспоминал, конечно, о разговоре с лейтенантом Рудольфом, но не рассчитывал же он, что один-единственный черный решит все его проблемы? На мой взгляд, гораздо результативнее было бы собрать народ и прочесать окрестности города: может, пропавшие просто в какую-нибудь яму провалились. Ага, все девять человек... С моей стороны попытки разобраться в ситуации больше напоминали ловлю черной кошки в темной комнате. Совершенно контрпродуктивная деятельность.
