Скалли потянулась за мочалкой и…
…замерла.
Что-то не так!
Что не так?
Что-то!
Странная тишина, когда даже капля воды из крана падает бесконечно, неправдоподобно долго.
Нет, не поэтому.
Подмигивание света в плафоне.
Нет, не поэтому.
Оседающая пена, как причудливые облака из иллюминатора аэроплана.
Нет, не поэтому.
Вот!!! Отражение! В зеркале! Вот, прямо напротив, она, Скалли.
Скалли, ты ли это?
Я…
Влажные рыжие волосы, схваченные на затылке заколкой-крабом.
Бледное лицо, пунцовый рот, тени под глазами — свидетельство тяжелой ночи.
Изящная линия шеи и плеч.
Родинка на правой ключице?
Груди, холмиками выступающие над водой.
Все так. И… не так Не так!
У Скалли, как она себя ощущает, одна рука под водой, другая удобно покоится на краю ванны.
А Скалли в зеркале… увлеченно читала, манерно листая глянцевые страницы. Судя по обложке, у нее в руках журнал «Cosmo».
(Вот напасть! «Cosmo» из тех изданий, которые она даже и в руки-то ни разу не брала. Младшенькая сестренка — та да, с нетерпением ждала каждого нового номера и, получив, зачитывала до дыр. Попытки младшенькой приобщить к миру «Cosmo» и старшую успехом не увенчались. Скалли подавай какой-нибудь медицинский вестник с последними докладами ведущих патологоанатомов страны.)
«Зеркальная» Дэйна, «двойник», тот, что прямо напротив, перевернул очередную пеструю страницу, исподлобья глянул на Дэйну и — подмигнул!
Ой!
А что у нас слева?! Скалли, фактически не шелохнувшись, покосилась влево.
Ой!
Левое отражение… набирало номер по мобильному телефону.
Ой!
А правое? Опять же, не шелохнувшись, боковым зрением…
Ой!
Правое отражение уже, судя по кивкам головы с прижатым к уху мобильником, уже дозвонилось. Ку…куда?!
Любопытно, а что делает Скалли позади самой Скалли? Эта мысль отрезвила. Бред! Скалли затрясла головой, и все ее «клоны» будто нехотя повторили движение. Она может поклясться, что нехотя, словно через силу!
Вода подостыла. Накатила свежая волна страха. Предчувствие, предчувствие, предчувствие…
Скалли вздрогнула и резко ушла под воду — с головой. Вынырнула. Из зеркал на нее смотрела она сама. Мокрая, перепуганная. Ни журнала «Cosmo», ни мобильника. Нет и в помине.
Вот-т-т напасть! Галлюцинация!
Да, проще всего и логичней всего предположить — просто галлюцинация! Иначе — какая-то чертовщина! А от просто галлюцинаций можно избавиться. Контрастный душ — неплохое средство…
Она поспешно выпустила воду из ванны, включила душ. Ледяная струя. Теперь кипяток, почти кипяток. Снова ледяная. Снова кипяток… Намылила губку, принялась неистово растираться — сильно, до боли, пока не засаднило.
Вся троица «клонов»-Скалли временами вела себя вполне пристойно: четко-синхронно повторяли все движения за «подлинником». Но стоило ей ослабить внимание, выпустить кого-то из виду, как «клоны» начинали резвиться! То выгнутся, принимая соблазнительную позу. То почешутся. То направят струю душа прямо на Дэйну. Ч-ч-чертовщина! В то время, как «подлинник» намыливал левую ногу, «клон-первый» тер спинку, «клон-второй» — живот, «клон-третий» — руки. Нервы не выдержали. Зажмурившись, Дэйна нащупала полотенце, встала на коврик, быстро обтерлась и накинула халат. Только после этого нашла в себе силы снова открыть глаза.
Пар окутал относительно просторную, но, в общем-то, небольшую, как все ванные, комнату. Стекла запотели. Брошенное белье покрылось теплой росой. Влага. Духота.
Дэйна осторожно подошла к зеркальной стене и провела рукавом по туманной поверхности.
Сердце каучуковым мячиком подпрыгнуло и ухнуло вниз.
Пустота.
Или?
Из белого облака проступила агент ФБР Дэйна Скалли. И! Погрозила наманикюренным пальчиком: мол, сюда нельзя, дорогая. Губы сложились в коралловое колечко, дунули. Зеркало вновь запотело.
Дэйна озадаченно посмотрела на свои обкусанные ногти, без намека на вызывающий алый лак, и — провалилась в пустоту. Да, вот теперь пустота. Ветер и пустота. И более ничего?
Как сказать…
Да никак не сказать! Не — выразить! Ибо — невыразимо…
* * *
Босые ступни ощущали мягкий, словно меховой, ковер.
Дальше, дальше, дальше. Длинный извилистый коридор, будто чешуйчатое тело дракона — вид изнутри. Изнутри?! Кошмар какой! Дэйна упиралась, но шла, словно на незримом поводке. Иногда поводок натягивался, и в воздухе раздавался мелодичный звук китайской музыки ветра. Иногда ослабевал, и тогда она запиналась, теряя силы и направление. Нет уж. Вперед и только вперед! Так надо. Кому?! Кому надо! Мне — не надо!
А вас никто не спрашивает, агент Скалли! Вперед! Шаг. Еще шаг…
И вот она, голова Дракона. Нефритовый зал, с гладкими полированными стенами, в которых, если приглядеться, клубится нечто. Мелькание теней. Лица… Лица? Лица! Чуть сплюснутые и потому ирреальные. Зародыши будущих зеркальных отражений. Боишься, Скалли?
Боится, да. Но не хочет в этом признаться.
Впрочем, тот, кто в центре зала, не нуждается в ее признании. Ему по душе страх и дрожь, пронизывающая тело агента ФБР. Да и агент ли вы, мисс Скалли? А кто вы, м-м… мистер… Простите? Не мистер. Зовите меня просто — И-Ван.
Ах, вот вы какой… мистер И-Ван! Каркающий смех в ответ, почти добродушный. Но с ноткой металла. Старцу И-Вану не привыкать к чужеродному политесу Пусть будет мистер, хотя он предпочел бы просто — И-Ван.
Старец И-Ван пригласил мисс Скалли…
Это называется приглашением?!
Это называется приглашением.
Старец И-Ван пригласил мисс Скалли лишь потому, что она ему симпатична. Старец И-Ван питает некоторую слабость к умным женщинам. Слабость, в которой источник силы…
Женщина, обладающая умом, — драгоценность уже сама по себе. Так старец И-Ван думает.
Вот Э-Ван, средний, — тот ценит лишь поступки, действия.
А Сань-Ван, младший, — тот не сможет устоять перед видимостью. Красивая картинка затмевает суть. Молод еще. Не понимает, что без ума красота — иллюзия.
Мисс Скалли умна, но ее разум спит. Мисс Скалли тоже молода.
О! Утонченная лесть?
Нет. Объективная данность. Во всяком случае, по сравнению со старцем И-Ваном, она молода.
О! А это что? Утонченное хамство?
Нет. Снова объективная данность… И в силу этой данности мисс Скалли подчиняется видимости, не замечая сути, главного. И тем не менее она может быть полезна Триаде. Не может не быть полезна. В ней есть то, что было, допустим, в императрице Ци-си.
Не допустим! Мисс Скалли не допустит! Ци-си? Которая умертвила мужа и сына ради престола?
О, мисс Скалли знакома с китайской историей? Похвально. Но мисс Скалли допускает досадную ошибку. Впрочем, простительную для американки. Императрица Ци-си совершала умертвия не ради престола. Ради ЦЕЛИ. Что значит жизнь двух никчемных людей, когда речь идет о жизни великой империи?! Ци-си была умна, божественно умна. Ей удалось пробудить свой разум. Благодаря ей, зеркало китайской империи не рассыпалось на тысячи мелких осколков. Оно раскололось на три части, выпустив на волю мощь древних богов. После смерти Ци-си наступила новая эпоха — эпоха Триады.
Эпоха насилия, мистер И-Ван! Насилия, насилия, насилия!
Эпоха справедливости, мисс Скалли.
Хороша справедливость!
Какая есть… В мире действует закон справедливости: каждый получает то, что заслуживает. Иногда через тьму и несчастья. Иногда через зло. Победить Триаду, мисс Скалли, невозможно, и не пытайтесь. Оставьте реку времени в покое. Идти против предопределения глупо. Вы согласны идти вместе с нами? Неважно, куда. С НАМИ.
Зачем бы вы мне нужны?
Вы нам нужны. Ум и интуиция — качества, необходимые Триаде. Второе «я» сильнее первого. Третье сильнее второго. Но первое превзойдет третье. Выбирайте, мисс Скалли! С кем вы?
Хитро-желтое лицо старца И-Вана бесстрастно. Слова холодными серебряными монетками падают в сознание.
Скалли пытается за них уцепиться, но — тщетно. Готовый ответ рассыпается на гулкие звуки. Тени в нефритовых зеркалах беснуются, пытаясь подсказать. Старец И-Ван по-прежнему невозмутим.
Так что, мисс Скалли? Понимаю, сделать выбор всегда трудно. В исходе из себя и в уходе в себя нельзя не быть бдительным… Хотите, погадаем на Книге Перемен? Хотите?
Да ей как-то все равно. То есть… она послушно опускается на пол. Я не сказала «да»!
Пустяк! Главное, вы не сказали «нет».
Нет! Нет!
Поздно. Мы уже начали…
В ее руках три монеты. Шесть раз она выбрасывает их на каменный пол.
Старец И-Ван удовлетворенно улыбается, предугадав результат.
Да, так и есть! Слушай меня, Скалли:
Гексаграмма «Бо» — разрушение. Твое внимание слишком долго было сосредоточено на внешнем, поэтому сущность пришла к упадку. В гексаграмме «Бо» пять черт тьмы, и только одна говорит о свете. Тьма надвигается. Она почти рядом.
