– Как пожелаешь, – поклонился Ханнер. – Я сказал все, что хотел.
– А мы всесторонне обдумаем сказанное. – Итиния подошла к нему, взяла за руку и, наклонившись, подняла с пола брошенный Ханнером бархатный капюшон. – Надень это.
Ханнер без особой охоты, но все же подчинился и опять погрузился в темноту.
Кто-то – вероятно, Итиния, но убедиться в этом Ханнер не мог, – крепко взял его за плечо, заставил повернуться налево и повел прочь. Ханнеру показалось, что прошел он таким манером изрядно, ярдов тридцать – сорок, и все это время его плечо цепко сжимала направляющая рука. Потом его незримый проводник остановился.
– Протяни руку, – велел он. Как и ожидал Ханнер, это был голос Итинии. Он послушно протянул вперед руку.
– Теперь шагай вперед, – сказала Итиния и отпустила его плечо.
Ханнер шагнул вперед – и задохнулся от напора ощущений.
Сквозь бархат колпака пробивался яркий, очень яркий свет – совсем не такой, как в сумрачном зале с колоннами. Слух Ханнера уловил далекий городской шум. Чародейская сила тоже вернулась к нему: особым, магическим образом он осязал токи воздуха и строение окружающего пространства.
Ханнер поспешно сорвал с головы бархатный капюшон. Он находился в небольшой, уютно обставленной комнатке – определенно не той самой, куда совсем недавно доставил его летающий ковер. В этой комнате были высокие окна с кружевными занавесками, и в эти окна лился чуть наискось яркий солнечный свет. Стены были выкрашены в белый цвет, отчего комната казалась еще светлее. С одной стороны стоял плетеный диванчик, а вокруг него – с полдюжины небольших столиков. В комнате было две двери – одна вела явно наружу, другая, расположенная напротив, – скорее всего в другую комнату.
Ханнер подошел к окну и увидел снаружи пышно цветущий сад. Мощеная дорожка, с двух сторон обсаженная хризантемами, прихотливо извивалась между клумбами и аккуратно подстриженными кустами.
Сад был Ханнеру незнаком.
Где же он очутился? Да где угодно! В Этшаре, в загородном доме какого-нибудь мага или в дворцовом саду Малых Королевств. Ханнер не понимал, чего от него хотят, зачем доставили сюда; разве Итиния не сказала, что отправляет его домой?
В особняке дяди Фарана он подобной комнаты не видел, да и сад казался совсем незнакомым, ну да маги хорошо умеют устраивать маленькие сюрпризы. Ханнер толкнул дверь, ведущую внутрь дома. Она оказалась запертой.
Он мог бы открыть эту дверь – чародейская сила снова была при нем, но решил вначале проверить другую дверь.
Дверь в сад от легкого толчка распахнулась настежь, и Ханнер вышел наружу, моргая от яркого света. Солнце склонялось к западу, уже касаясь городских крыш.
Тут Ханнер услышал скрип и, подняв глаза, увидел, что на него сверху вниз смотрит горгулья.
– Кто ты такой? – вопросила она таким голосом, точно камень скрежетал о камень. Впрочем, сообразил Ханнер, так оно и было.
Он оглянулся на дом, из которого вышел, и обнаружил, что на каменном фасаде восседает еще с полдюжины горгулий – явно одушевленных.
– Я – Ханнер-Чародей, – ответил он. – Где я нахожусь?
– В саду Итинии с Островов, – ответила горгулья. В каменных устах «Итиния» прозвучало как «Ишиния».
Теперь Ханнер сообразил, в чем дело: у Итинии, само собой, был способ мгновенно возвращаться домой из того загадочного места, где они беседовали. Скорее всего это Переносящий Гобелен, который всегда доставляет человека в строго определенное место. Итиния выбрала для этой цели комнатку своего дома.
– Это дом в Этшаре Пряностей, на Нижней улице? – спросил он у горгульи.
– Да, – ответила та.
– Вот оно что! Ваша хозяйки сказала, что отправит меня домой, и действительно – я живу совсем неподалеку. Не скажешь ли, как пройти на улицу?
– Ступай направо, – ответила горгулья. Показать направление ей было нечем – крылья и когти для этого были мало приспособлены. – Увидишь дорожку, которая ведет от дома к воротам. Не забудь опустить за собой щеколду.
– Спасибо, – сказал Ханнер и хотел было поклониться, но вовремя спохватился, ощутив себя последним дураком – кто же кланяется одушевленному камню? Чтобы скрыть свое смущение, он повернул направо и торопливо пошел к выходу.
Минуту спустя он был уже на Нижней улице, а через двадцать минут – у Дома Чародеев. Кирша, поджидавшая Ханнера у окна, прикрыла его магической защитой от враждебной толпы зевак, чтобы он мот благополучно войти в дом
–Ну, как дела – жадно спросила она, едва Ханнер вошел. – Что сказали маги?
– Это трудно объяснить в нескольких словах, – ответил Ханнер Кирше и другим чародеям, которые прибежали узнать новости. – Маги еще не приняли окончательного решения, но я искренне надеюсь, что они поймут нашу точку зрения и разрешат нам остаться.
– Можем мы чем-нибудь помочь? – спросил Йорн от порога гостиной.
– Да, – ответил Ханнер. – Я сказал магам, что Совет чародеев примет на себя ответственность за всех чародеев Этшара. Это значит, что мы должны разыскать их и уговорить принять наше главенство. Я хочу, чтобы все вы, кому это по силам, вышли в город искать чародеев. Некоторых мы знаем – они уже были здесь прежде, – но ведь должны быть и другие. Найдите их и скажите, что Совет чародеев требует от них подчинения нашим правилам.
– А не может это дело подождать до ужина? – осведомился Берн с порога столовой.
Ханнер вдруг осознал, что голоден как волк.
– Думаю, что может, – согласился он.
Потом оказалось, что дело может подождать и до утра. Весь вечер Ханнер и чародеи обсуждали задачи Совета, решали, кто и куда пойдет завтра. Ханнер в душе надеялся, что Гильдия магов быстро даст знать о своей решении, ко этого так и не произошло.
В середине вечера наверху, там, где располагались спальни, послышался какой-то шум, постукивание и шорох. Ханнер поспешил наверх, чтобы выяснить, в чем дело.
Таинственный шум доносился из хозяйской спальни. Ханнер рывком распахнул дверь.
Окна, выходящие в сад, были раскрыты настежь, и теплый вечерний ветерок шелестел пологом кровати. Тело Манрина, вместе с покрывалами, в которые он был завернут, исчезло.
Что ж, одной заботой меньше; к тому же это означало, что по крайней мере одну просьбу Ханнера Гильдия исполнила. Ханнер тщательно закрыл окна и вернулся в гостиную.
Этой ночью Ханнер не спал в постели Фарана – слишком уж свежи были воспоминания о мертвом Манрине. Так что ночь он провел в другой спальне, где его сон дважды нарушали душераздирающие крики – Дессет снились кошмары.
После второго пробуждения, стоя вместе с Дессет у дверей ее спальни, Ханнер строго сказал ей:
– Больше никакого чародейства! Даже по мелочам! Ты слишком близка к тому, чтобы услышать зов.
– Знаю, – сказала Дессет – и тут же подсвечник выскользнул из ее пальцев и поплыл по воздуху. Ханнер перехватил его.
– Может быть, тебе бы стоило уехать подальше на юг, – сказал он. – Чем дальше ты окажешься от Алдагмора, тем слабее будет зов.
– Но ведь мы все здесь! – возразила Дессет.
И тут Ханнера осенило.
– Знаешь, – сказал он, – есть такое место, где ты перестанешь быть чародейкой и зов тебя не достанет. Правда, я не думаю, чтобы тебе захотелось там жить.
– И где же это место? – изумленно спросила Дессет.
Ханнер вдруг сообразил, что не может ей ответить.
– Ты все равно не сможешь туда попасть, – сказал он. – Там бывают только маги. – А сам подумал, что не худо бы в дальнейшем побеседовать с Гильдией и о возможности предоставлять чародеям волшебное убежище вне мира.
После этого разговора они разошлись по спальням, и остаток ночи прошел без происшествий.
Утром с полдюжины чародеев отправились в город разыскивать себе подобных. И почти сразу же добились некоторых успехов, о чем и сообщили Ханнеру прежде, чем снова отправиться в город. Как выяснила Шелла, особое чародейское зрение могло быть использовано и для поиска других чародеев.
Когда посланцы Ханнера находили своих собратьев, они всякий раз говорили следующее: «Мы представляем Совет чародеев. Сейчас мы ведем переговоры с Гильдией магов, и нам нужна поддержка всех чародеев, которых мы можем отыскать». После этого они, как могли, отвечали на вопросы и убеждали найденных чародеев в пользе солидарности.
Все чародеи, с которыми разговаривали посланцы, уже столкнулись с ненавистью и злобой. Тех, кто раньше был в Доме Чародеев, но ушел оттуда после гибели Фарана и Манрина, дома встретили не слишком гостеприимно. Тогда некоторые из них ушли снова и попрятались кто где – одна группа, к примеру, укрылась на Стофутовом поле, где ее отыскал Зарек.
Все эти чародеи с интересом выслушали известие о создании Совета. Одни сразу согласились присоединиться, другие предпочли подождать и посмотреть, чем все обернется.
Только совсем немногие захотели вернуться в Дом Чародеев, но это Ханнера устраивало как нельзя лучше: тем меньше народу попадет под удар, если правитель Азрад снова попытается изгнать чародеев из города.
