— Да.
— И у тебя нет чудесного плана?
— Нет.
— Тогда зачем ты это мне рассказал?
— Потому что прямо сейчас в этом городе ты, вероятно, единственный человек, способный поверить что у меня нет плана! — посетовал Мокрист, — когда я рассказал об этом мистеру Грошу, он просто постучал себя по носу, а это, кстати, то еще зрелище, поверь мне, и сказал: «Конечно, его у вас нет, сэр! Только не у вас! Хохохо!»
— И ты просто надеешься на счастливую случайность? Да с чего ты взял, что она произойдет?
— Всегда что-нибудь происходит. Единственный способ заставить счастливую случайность случиться, когда она тебе нужна, это сильно нуждаться в том чтобы она случилась.
— А я, значит, должна тебе помочь. И как же?
— Твой отец построил «Путь»!
— Он, а не я, — возразила женщина, — я никогда не была в башне. Я не знаю никаких великих секретов за исключением того что механизмы в любой момент могут сломаться. Но это все знают.
— Люди, которые не могут позволить себе проигрыш, ставят на меня деньги! И чем больше я говорю им, что этого делать нельзя, тем больше они ставят!
— Глупо с их стороны, правда? — промурлыкала мисс Добросерд.
Мокрист побарабанил пальцами по столу.
— Ну ладно, — сказал он, — я придумал еще одну причину, по которой ты захочешь мне помочь. Это все довольно сложно, так что я прошу тебя, пообещай сидеть спокойно и не делать резких движений.
— И ты поверишь такому обещанию?
— Да. Думаю, через несколько секунд тебе захочется убить меня. Пообещай не делать этого.
Он пожала плечами.
— Хм, наверное, будет интересно.
— Обещаешь? — настаивал Мокрист.
— Ладно. Надеюсь, будет весело, — мисс Добросерд щелчком стряхнула пепел с сигареты, — начинай.
Мокрист пару раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Ну, вот и оно. Конец. Если ты постоянно заставляешь людей видеть мир иначе, то, в конце концов, и сам изменишь взгляд на себя.
— Я тот, из-за кого ты потеряла работу в банке. Я подделал те счета.
Выражение лица мисс Добросерд не изменилось, только немного сузились глаза. Потом она выдохнула струйку дыма.
— Я обещала, верно? — уточнила она.
— Да. Извини.
— А пальцы крестиком я не держала в тот момент?
— Нет. Я следил.
— Хммм.
Она задумчиво уставилась на тлеющий кончик сигареты.
— Ну ладно. Теперь расскажи мне все остальное.
И он рассказал ей остальное. Все. Ей очень понравилась та часть рассказа, в которой его повесили, и она заставила его повторить эту историю еще раз. Вокруг них шумел город. Между ними стояла пепельница, быстро заполнявшаяся окурками.
Когда он закончил, она некоторое время сквозь дым задумчиво смотрела на него.
— Я не понимаю, зачем ты отдал все деньги Почтамту. Почему ты так поступил?
— Я и сам смутно понимаю.
— Ты же явно эгоцентричный ублюдок, с моральными принципами как у, у…
— …крысы, — подсказал Мокрист.
— …крысы, спасибо… но внезапно ты становишься любимчиком жрецов, спасителем Почтамта, официальной болью в заднице для богатых и могущественных, героическим всадником, во всех отношениях прекрасным человеком и, конечно же, спасителем кота из горящего здания. Двух людей тоже, но все знают, что кот — это главное. Кого вы пытаетесь обмануть, мистер Губвиг?
— Себя, наверное. Я пристрастился к добрым делам. Я думал, что могу бросить в любой момент, но оказалось, что не могу. Но я знаю, что если бы я не мог бросить их в любой момент, то я не стал бы их совершать. Э… и еще одна причина есть.
— И это…?
— Я не Взяткер Позолот. Это вроде бы важно для меня. Кое-кто может сказать, что большой разницы не заметно, но я вижу ее со своей точки зрения, она есть. Это как для голема, важно быть не-молотком. Пожалуйста? Как мне победить «Великий Путь»?
Мисс Добросерд смотрела сквозь него, и он начал чувствовать себя неуютно.
Потом она сказала отстраненным голосом:
— Как хорошо вы знаете Почтамт? Само здание, я имею в виду?
— Я видел б0льшую его часть, прежде чем оно сгорело.
— Но на крышу вы никогда не поднимались?
— Нет. Я не нашел пути наверх. Верхние этажи все были забиты почтой, когда… Я… Пытался… — его голос затих.
Мисс Добросерд затушила сигарету.
— Отправляйтесь на крышу этой ночью, мистер Губвиг. Это сделает вас ближе к небесам. Встаньте там на колени и вознесите молитву. Вы же знаете, как надо молиться, верно? Надо просто сложить ладони — и надеяться.
Мокрист кое-как пережил остаток дня. Было много почтмейстерских забот: поговорить с мистером Шпульки, наорать на строителей, присмотреть за бесконечной уборкой, нанять новый персонал. Впрочем, в случае с персоналом требовалось всего лишь утвердить решения мистера Гроша и мисс Маккалариат, они, похоже, знали что делают. Ему просто надо было присутствовать, чтобы иногда высказать свое мнение по сложному вопросу, например:
— Мы поддерживаем муть и куртуазность? — спросила мисс Маккалариат, появившись перед его столом.
Повисла напряженная пауза. Она разрядилась паузами поменьше, каждая из которых была еще более неловкой, чем их родительница.
— Нет, насколько я знаю, — наконец выдавил из себя Мокрист, — а почему вы спрашиваете?
— Тут одна юная леди интересуется. Она говорит, в «Великом Пути» это поддерживают.
— А, она наверное имеет в виду «мультикультуральность», — догадался Мокрист, припомнив речь Позолота, опубликованную в «Правде», — у нас этой штуки нет, потому что мы не знаем, что это слово означает. Просто мы примем на работу любого, кто умеет читать, писать и способен дотянуться до почтового ящика, мисс Маккалариат. Я возьму на работу вампиров, если они будут членами Лиги Трезвости, троллей, если они научатся вытирать ноги у двери, а если здесь появится оборотень, то я найму и его, потому что буду рад обзавестись почтальоном, способным укусить собаку в ответ. Любого, кто способен выполнять нашу работу, мисс Маккалариат. Наша задача — доставлять почту. Утром, днем и ночью — мы доставляем. Еще вопросы?
В ее глазах появился подозрительный блеск.
— У меня нет проблем с любым, кто не скрывает своей сущности, мистер Губвиг, но я возражаю против гномов. Мистер Грош нанимает их.
— Отличные работники, мисс Маккалариат. С большим уважением относятся к письменному слову. Трудолюбивые, — оживленно ответил Мокрист.
— Но они не говорят, каков их… кто они… какого… они леди-гномы или джентльмены-гномы, мистер Губвиг112.
— А. Опять проблема с туалетами? — догадался Мокрист, и его сердце ушло в пятки.
— Я чувствую себя ответственной за моральное состояние молодых людей, находящихся под моим руководством, — сурово заявила мисс Маккалариат, — вы улыбаетесь, Почтмейстер, а ведь ничего смешного тут нет.
— Ваша озабоченность делает вам честь, мисс Маккалариат, — заявил Мокрист, — этому вопросу будет уделено особое внимание при разработке дизайна нового здания, и я скажу архитектору, что с вами необходимо консультироваться на каждой стадии проектирования.
От внезапно обретенной новой власти не очень-то обширная грудь мисс Маккалариат раздулась прямо на глазах.
— А пока, увы, мы вынуждены обходиться тем, что не тронул огонь. Я надеюсь, что как представитель нашего менеджмента, вы сможете объяснить людям это.
В очках мисс Маккалариат сверкнули отблески огня дикой гордости. Менеджмент!
— Конечно, Почтмейстер, — выдохнула она.
Но в основном работа Мокриста состояла в том, чтобы просто… быть. Половина здания превратилась в пустую выгоревшую оболочку. Люди теснились в уцелевшей части, почту даже приходилось сортировать прямо на лестнице. И тем не менее казалось, что дела идут лучше, если Мокрист присутствовал поблизости. Ему не надо было ничего делать, просто бродить вокруг.
Он постоянно думал об опустевшем постаменте, на котором когда-то стояла статуя бога.
Когда пришел вечер, он был готов. Лестниц вокруг было предостаточно, и големы умудрились укрепить полы даже здесь, наверху. Все вокруг покрывала сажа, и некоторые комнаты открывались прямо в темноту, но он взбирался все выше.
Пробравшись через остатки чердака, он сквозь люк вылез на крышу.
Уцелело немногое. Падение резервуара для дождевой воды увлекло большую часть горящей крыши и над главным залом она уцелела едва на треть. Но от огня пострадало только одно крыло здания, и крыша в целом выглядела надежной.
Здесь была одна из старых голубятен, в которых раньше содержали почтовых голубей, и в ней кто-то жил. Что и не удивительно. В Анк-Морпорке хотело жить гораздо больше народу, чем он мог вместить. На уровне крыш возникла целая суб-цивилизация, здесь, среди башенок, куполов, сводов, дымоходов и…
