…семафорных башен. Верно. Он же видел семафор здесь, и человека рядом, как раз перед тем, как в его жизни все стало таким странным. Почему на голубятне построили семафорную башню? Не голуби же ею пользуются?
На этой башне поселились три горгульи. Они полюбили семафоры — быть на высоте и было сущностью жизни горгульи — и они легко вписались в новую систему. Создания, которые проводят всю свою жизнь, глядя вдаль, и при этом достаточно разумные, чтобы записать сообщение, быстро стали жизненно важным компонентом системы семафорной связи. Им даже платить не нужно было, и они никогда не скучали. Что может наскучить созданию, которое готово смотреть на одно и то же целые годы подряд?
В городе зажигались семафоры. Только Университет, Дворец, Гильдии, очень богатые и очень нервные люди запускали семафоры по ночам, но большая главная башня «Пути» на Холмике сияла, как елка на Страшедство. Цепочки желтых квадратиков мигали на главной башне. Безмолвные на таком расстоянии, мигающие своими сигналами выше ночных туманов, светящиеся как созвездия на фоне ночных небес, семафоры были более волшебными, чем волшебство и более ведьмовскими, чем ведьмовство.
Мокрист внимательно огляделся.
Что такое магия, в конце концов, как не то, что происходит в мгновение ока? Была ли магия в этом? Магия это невнятные заклинания и странные рисунки в старых книгах, чертовски опасная в неопытных руках, но и вполовину не так опасная, как в опытных. Во вселенной полно всяких чудес, благодаря этому звезды остаются вверху, а ноги твердо стоят на земле.
Но то, что происходило сейчас, было… магическим. Обычные люди придумали все это и собрали все компоненты вместе, построив башни на плотах посреди рек и на ледяных пиках гор. Они ругались и, хуже того, использовали логарифмы. Они переходили вброд реки и тонули в тригонометрии. Они не мечтали, в том смысле, в каком мечтают обычные люди, но они вообразили иной мир и облекли его в металл. И, наконец, из всего пота, проклятий и математики появилась эта… вещь, пересылающая слова через весь мир легко, как свет звезд.
Туман заполнил улицы, и здания стояли, как острова посреди волн.
«Молись» она сказала. В конце-то концов, боги ему задолжали кое-что. Разве нет? Они получили щедрые подношения и большое количество веры, не сделав, фактически, ничего.
«Встань на колени» сказала она, и это не было шуткой.
Он опустился на колени, сложил руки и начал:
— Я адресую эту молитву любому божеству, которое…
В пугающей тишине на ближайшей улице зажглись огни семафора. Один за другим вспыхивали большие квадраты света. На секунду, Мокрист заметил фигурку человека, зажигающего огни, на фоне блока заслонок.
Кода он исчез в темноте, башня начала мигать. Она была достаточно близко, чтобы осветить крышу Почтамта.
На другом конце крыши появились три темных фигуры, глядевших на Мокриста. Их тени танцевали, когда менялся узор огней, дважды в секунду. В свете этих огней стало видно, что фигуры были человеческими, по крайней мере, человекоподобными. И они шли к нему.
Боги, ну что же, боги могут иметь человекоподобную форму. И они не терпят пренебрежительного отношения.
Мокрист прочистил горло.
— Я очень рад вас видеть… — прохрипел он.
— Вы Мокрист? — спросила одна из фигур.
— Послушайте, я…
— Она сказала, вы будете стоять на коленях, — прервал его второй из божественного трио, — чашку чаю хотите?
Мокрист медленно встал. Они вели себя не как боги.
— Кто вы? — спросил он. Приободренный отсутствием громов и молний, он добавил: — И что вы тут делаете на моем здании?
— Мы платим аренду, — ответила фигура, — мистеру Грошу.
— Он никогда не говорил мне о вас!
— Ничем не могу помочь, — ответила фигура в центре, — да и в любом случае, мы просто вернулись, чтобы забрать остатки своих вещей. Сожалеем о пожаре. Это не из-за нас.
— Вы… — начал Мокрист.
— Я — Безумный Ал, он — Разумный Алекс, а это — Адриан, который говорит, что он не безумный, но не может доказать этого.
— Зачем вы арендовали крышу?
Все трое посмотрели друг на друга.
— Голуби? — предположил Адриан.
— Верно, мы заводчики голубей, — отозвалась темная фигура Разумного Алекса.
— Но сейчас темно, — заметил Мокрист.
Они обдумали эту информацию.
— Летучие мыши, — сказал безумный Ал, — мы пытаемся вывести породу почтовых летучих мышей.
— Не думаю, что мыши имеют привычку возвращаться домой, как голуби, — констатировал Мокрист.
— Верно, какая трагедия, правда? — сказал Алекс.
— Я прихожу сюда по ночам, вижу эти осиротевшие пустые насесты, и слезы наворачиваются мне на глаза, — посетовал Неопределенный Адриан.
Мокрист взглянул на маленькую семафорную башню. Она была высотой примерно в пять раз выше человеческого роста, с рычагами управления на полированной панели у основания. Она выглядела… профессионально, и явно часто использовалась. И была портативной.
— Не думаю, что вы тут разводите каких-либо птиц, — сказал он.
— Летучие мыши — млекопитающие, — заметил Разумный Алекс.
Мокрист покачал головой.
— Прячетесь на крышах, у вас своя башня… вы «Дымящий Гну», верно?
— А, теперь я понимаю, почему вы босс мистера Гроша. С таким-то умом, — сказал Разумный Алекс, — так что насчет чашки чаю?
Безумный Ал вытащил из своей кружки голубиное перышко. Голубятня вся была заполнена вызывающим удушье запахом старого гуано.
— Нужно любить птиц, чтобы тебе понравилось тут жить, — сказал он, щелчком направляя перышко в бороду Разумного Алекса.
— Вы в этом преуспели, верно? — спросил Мокрист.
— Я такого не говорил! Да мы и не живем здесь. Просто крыша удобная.
Это была тесная голубятня, из которой голубей, фактически, выгнали, огородив ее сеткой. Но всегда найдется упорный голубь, который проберется сквозь преграду. Сейчас он сидел в углу и смотрел на людей своими безумными желтыми глазами, в которых отражалась память тех времен, когда он был гигантской рептилией, способной порвать этих детей обезьяны в клочки одним движением челюстей. Повсюду валялись детали разобранных механизмов.
— Мисс Добросерд рассказала вам обо мне? — спросил Мокрист.
— Она сказала, вы не совсем задница, — поделился информацией Неопределенный Адриан.
— В ее устах это похвала, — уточнил Разумный Алекс.
— Она говорит, вы такой изворотливый, в любую дырку пролезете, — сказал Неопределенный Адриан, — хотя и улыбалась, когда это говорила.
— Это не обязательно хороший признак, — ответил Мокрист, — откуда вы ее знаете?
— Мы работали с ее братом, — ответил Безумный Ал, — на башне «Марк 2».
Мокрист внимательно слушал. Перед ним открывался целый новый мир.
Разумный Алекс и Безумный Ал были ветеранами по меркам семафорного бизнеса: они занимались этим уже почти четыре года. Когда консорциум Позолота захватил власть, они пулей вылетели из «Великого Пути», за то, что болтали лишнее о новом менеджменте, и в тот же день Неопределенный Адриан пулей вылетел сквозь дымовую трубу Гильдии Алхимиков, за то, что не был достаточно проворен, когда забулькало в пробирке.
Они встретились во «Втором Пути». Даже вложили в него деньги. Как и многие другие. Эта система была до невозможности усовершенствованной, дешевле в эксплуатации, использовала всякие технические штучки-дрючки, фокусы-покусы и дюжины прочих шестеренок-колесиков. А потом Джон Добросерд, который всегда пристегивал страховочный трос, неудачно приземлился на капустное поле, и это бы конец «Второго Пути».
С тех пор трио перебивалось всякими случайными заработками, доступными новым квадратным заклепкам в мире круглых дырок, но каждую ночь над их головами сияли семафорные башни. Они были такими близкими, такими заманчивыми, такими… доступными. Все смутно понимали, что «Великий Путь» был украден каким-то хитрым способом, который от кражи отличался только названием. Теперь он принадлежал врагам.
Так что они учредили свою собственную небольшую компанию, которая пользовалась услугами «Великого Пути» без его ведома.
Это тоже немного напоминало кражу. А может, и не так уж немного. Фактически, это и была кража. Но ее нельзя было назвать незаконной, потому что не было такого закона, потому что откуда же взяться закону против преступления, о котором никто не знает? Да и кража ли это, в самом деле, если то, что украдено, не исчезает? Кража ли это, если вы крадете у воров? В конце концов, любая собственность — это кража, за исключением вашей собственной собственности, разумеется.
— Так значит, вы теперь, как это называется… кракеры113? — спросил Мокрист.
— Верно, — ответил Безумный Ал, — потому что мы можем кракнуть систему.
