— Привет, соня. Ты вовремя проснулся, — иронично улыбнулась я и расстегнула пальто.
Опустила щенка на пол. Взяла со стола блюдце и налила туда молока. Молоко щенок просто обожал. При этом делал такой пренебрежительный вид и всегда демонстративно отказывался от угощения. Но стоило отвернуться или выйти, как тут же молоко исчезало. Поэтому на кухне появилась традиция ставить блюдце с молоком под стол и «забывать». Потом уже давить улыбки, всячески делая вид, что ничего не замечаем, когда раздавалось довольное чавканье.
Щенок вредничать не стал и принялся лакать молоко. Выглядел он все еще пришибленным и подавленным. Уши поникшие. Мордашка грустная.
Повернулась к ледяному. Столкнулась с серебристым взглядом. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Потом дракон резко встал и стремительно пошел на выход.
Но около дверей замер, как если бы натолкнулся на прозрачную стену. Напряжение исходило от ледяного волнами. И…
— Да к Вечным Льдам все! — прошипел ледяной, стремительно разворачиваясь и в один миг оказываясь около меня.
В нем что-то изменилось. Словно треснула маска, которую он не позволял себе снять. Она осыпалась кусочками, как древняя ваза. Настоящий Ир. С бушующей смесью эмоций и чувств во взгляде. С более резкими, но и все еще мягкими и плавными движениями. С решимостью, читающейся в каждой чуть заострившейся черте привлекательного лица.
И не преклонностью.
Это был дракон, который никогда не отпустит.
Уже больше никогда.
Шаг назад можно было сделать несколько секунд назад. Сейчас шагнут вместо со мной. Даже если я шагну в ледяную бездну. Полетим мы вместе.
А я встала и шагнула вперед.
Меня тут же схватили. Схватили и прижали к себе так, словно я была его недостающей частью. Словно он хотел, чтобы я стала его душой. Его сердце. Его дыханием.
Короткие, как вспышки звезд, поцелуи осыпали мое лицо, волосы, шею, губы…
А я не могла поверить в прерывистый шепот уткнувшегося в мои волосы ледяного:
— Как же я тебя люблю… Анабель… Моя Ана… Моя любимая, нежная… Я тебя так люблю… Ана, Анечка… Как я хочу, чтобы ты каждый миг была рядом… Как я хочу ощущать твое присутствие постоянно… Слышать твое дыхание… Стук твоего сердца… Ты — мое сердце… Ты — моя жизнь… Анюта… Я люблю тебя…
Я глубоко вдохнула. Будто долго-долго была под водой. Вдохнула так, словно вдыхала само признание ледяного. Саму его любовь.
Потом чуть отклонилась. Протянула руки и обняла ладонями лицо Ириара. Нежно погладила большими пальцами. Взгляд скользил по любимому лицу. Изучал. Узнавал заново.
Столкнулся с горящим серебром взглядом, и дыхание у меня оборвалось.
— Почему ты отталкивал меня? — прошептала едва слышно.
И ледяной ответил.
— Чтобы ты жила…
Серебристый взгляд запульсировал, выдавая волнение ледяного. Сейчас я легко читала все его эмоции.
Ириар прикрыл глаза, наслаждаясь моими ласковыми прикосновениями.
— Чтобы ты дышала… Чтобы ты была счастлива… Чтобы ты могла улыбаться… Чтобы ты могла услышать смех своих детей…
Я отняла одну ладонь и начала нежно обводить черты красивого лица ледяного. Он тут же открыл глаза и внимательно посмотрел на меня.
Улыбнулась:
— Почему не хочешь все это разделить со мной ты?
А его слова, тон, интонации подразумевали именно это.
Ты будешь счастлива… Но без меня.
Я так не хотела.
— Хочу, — выдохнул, приблизив свое лицо и коснувшись своим лбом моего. — Ты не представляешь себе, как сильно я этого хочу, — сдавленно признался он.
— Тогда в чем причина? — прошептала.
И ледяной снова ответил:
— В нашем обряде, когда становятся женой ледяного дракона. Если я сделаю тебе предложение, то… — дракон шумно втянул воздух. И резко, как рубанул: — То это равно предложению тебе самоубиться.
Горящие серебром глаза решительно уставились на меня.
— Ана… Мне проще себя убить…
— Себя, — повторила я.
И опустила ладони. Под пристальным взглядом сделала два шага назад. Ледяной сейчас напоминал натянутую тетиву, тронь и лопнет.
— А ты эгоист. — В груди рождалось странное чувство. Смесь ярости и восхищения ледяным.
Ириар прищурился.
Я продолжила.
— Значит… Я могу выйти за другого? Стать его женой?.. Любить его? — на последних слова дракон дернулся. На скулах блеснула чешуя.
Врет и не краснеет. Говорит одно, а по глазам вижу другое — я его. И никто ко мне не подойдет.
Впрочем, как и он мой.
Знает. Осознает. И говорит такое!
Поэтому продолжаю трепать нервы одному дракону:
— И целовать я его могу? Как тебя сейчас… Или дольше. Больше. Он ведь будет моим мужем, значит, и…
На этом терпение ледяного кончилось. Видимая часть сада и так покрылась вся льдом. А террасу даже снежинка не тронула. Берег. Оберегал. Заботился.
Как обычно. Ненавязчиво. Ничего не требуя взамен. Сколько раз лёд исчезал из-под моих ног? А ледяной пронизывающий ветер и холод?
— Что ты хочешь?! — прорычал взбешенный ледяной, прижимая меня к себе.
— Я?! — поразилась. То есть это не мне тут сосульки на уши вешают, про счастье без него, улыбки там и прочее. А у самого в глазах: шаг влево, шаг вправо и заморозка на пару кварталов.
Прямо посмотрела в серебряные глаза:
— Правду!
Меня посверлили взглядом. А потом резко успокоились:
— Хочешь правду? Хорошо! Замуж за другого? Мечтай. Любой смертник посмевший приблизиться ближе, чем на метр к тебе превратится в милого такого снеговика. Поцелуй? Боюсь, не получится. Обморожение вообще не способствует проявлению лишних чувств. И да. Я собираюсь прилетать в это дурацкое человеческое королевство, в эту дурацкую столицу и тайно наблюдать за тобой. И да, ты меня видеть не будешь, а я тебя вполне. Буду ли я вмешиваться в твою жизнь? Разумеется, да. Такая правда тебя устроит, Анабель?!
На меня смотрели практически зло.
Я же стояла и ощущала, как с каждым словом мои глаза становятся все больше и больше.
— А почему тебе на меня смотреть можно, а мне нет? — потрясенно спросила.
— Буду мучиться в одиночестве! — рявкнул ледяной. И как-то совсем не вязалось это с его нежными объятиями меня за талию. — Буду смотреть. Мучиться. Страдать. А потом полечу сокращать численность ледяных страшилищ в Ледяной пустыни!
Пауза.
И я осторожно уточнила:
— Это вроде как у меня совесть должно пробудить?
— Вообще-то да, — не стал скрывать коварный дракон.
На террасе повисла тишина.
— Ана, я тебя люблю.
Молчу.
— Анют… я же последней сволочью буду, если уступлю своему желанию и сделаю тебе предложение, — сдавленно едва ли не прошипел ледяной.
Продолжаю молчать.
— Ты же когда все узнаешь, сама захочешь сбежать.
Сбегать пока как-то не хотелось. Но…
— Ана, хватит молчать!
Улыбнулась:
— Я люблю тебя, ледяной дракон.
Ириар замер. Дышит глубоко. Смотрит не моргая.
— Найду способ. Весь драконий остров переверну, но ты переживешь обряд! — прорычал с непоколебимой уверенностью и поцеловал.
Через некоторое время меня всю зацелованную усадили обратно на стул.
— Сейчас вернусь. И…ты уже один раз отвергла мое сердце. Надеюсь, во второй раз ты скажешь «да», — весело подмигнул.
— Когда это я тебя успела отвергнуть? — ошарашенно смотрю в спину удаляющегося дракона.
— М, — тот остановился, сделав вид, что задумался. — В карете. Помнишь такое невинное колечко, на котором много всего интересного?
И вышел.
— Вот же дракон, — пробормотала я.
Мне и радостно было, я и злилась, и…
Ух!
Схватила нетронутую чашку Ириара и залпом выпила, старательно не обращая внимание на горящие щеки.
Чашка коснулась блюдца и… А потом вдруг стало темно.
И фиолетовая темнота становилась только гуще, затягивая в неизвестный портал и унося меня куда-то далеко… Очень далеко от моего дракона.
Только на миг левая рука вспыхнула болью и послышалось отчаянное рычание и скулеж пушистика. Но…
