— Гхм-м-м, мы это уже обсуждали, господа, — кашлянул Юлиан. — Я чётко объяснил, что это было секретное задание, санкционированное мной лично. Или вы мне не верите?!
Адмирал Жакар поджал губы. Он не верил Леру ни на грамм, как и многие в совете, вот только высказать вслух недоверие, не подкреплённое ни единым фактом, никто не отваживался.
Ивес тихонько вздохнул. Зря, ой как зря адмирал Леру в это ввязался. Молодой цварг уже мысленно попрощался и со званием лейтенанта, и с Космофлотом. Он был рад даже тому, что ему назначили всего лишь квалификационную комиссию, а ведь могли — военный трибунал. Там и смертные казни бывают… Он ведь чуть не убил сорок с лишним человек!
Ир’сан бегло посмотрел на собравшихся. Ему не требовалось всматриваться в лица и вслушиваться в бета-колебания, чтобы понять то, что и так лежало на поверхности: слишком многие относились лейтенанту предвзято. Адмиралы Жакар и Петит — отцы Миланы и Лии соответственно — имели на него зуб с первого курса. Несколько адмиралов сомневались в нём как в цварге после трагедии с Ивоном Ир’саном. Ещё пара старших офицеров недолюбливала конкретно восьмую группу, один поцапался с шаутбенахтом Гассо-Тьен-Тэром, или это последний был настолько глуп, что как-то в разговоре неаккуратно выразился о заслугах индивида… В итоге это отразилось на восьмой группе. Двадцать шесть адмиралов из сорока собравшихся были изначально настроены нейтрально, но история с Тальвилем заставила напрячься и их.
— И всё-таки это балаган какой-то! — заявил покрасневший от возмущения Клэр Жакар. — При выполнении задания 133/57 восьмой группой нарушено более двух десятков параграфов Устава Космофлота! Действия этого юного и неопытного офицера повлекли за собой катастрофу: корвет уничтожен, сорок четыре человека оказались на грани смерти…
— Или же выжили исключительно благодаря потрясающим личным качествам лейтенанта Ир’сана, — возразил Эрик Вейсс.
— Да как вы смеете выворачивать всё наизнанку?!
— Я лишь подчёркиваю, что на одни и те же события могут быть разные взгляды.
— Не может быть здесь никаких «разных взглядов» и двойных трактовок!
— К счастью, это не вам решать, а совету.
— Это не гражданский судебный процесс, а квалификационная комиссия, разбирающая поступки военного!
— У вас старческий склероз, господин Жакар? Вам ещё раз показать мою лицензию? Вроде бы в начале совещания вы изучили её вдоль и поперёк и даже на зуб порывались попробовать. Я имею право заниматься делами в обеих сферах.
— Что?! Вейсс, вы в своём уме? Вы сейчас оскорбили адмирала Космофлота!
— Почему же оскорбил? Разве предположение о здоровье может быть оскорблением? Это искренняя забота.
— Издева-а-аетесь?! — взвился оппонент, забрызгивая слюной сидящих рядом адмиралов. Щёки Клэра по цвету могли сравняться с сияющими габаритными огнями флаера при резком торможении. До сих пор мало кто себе представлял, что миттары умеют краснеть так сильно.
— Господа-господа. — Юлиан поднял руку, прерывая затянувшуюся дискуссию, которая вот-вот рисковала перерасти в некрасивую свару. — Я думаю, повторять по третьему кругу и так известные всем собравшимся факты не имеет смысла. Рапорты лейтенантов восьмой группы были высланы вам сутками ранее, все нюансы, которые вы хотели уточнить, — уже озвучивались. Чтобы не затягивать совещание…
«Ну вот и всё, — со вздохом подумал Ивес. — Сейчас они проголосуют, и всё будет закончено».
Именно в этот момент, когда собравшиеся зашуршали одеждой и сосредоточились на вмонтированных в подлокотники планшетах для голосования, единственные двери в зал разъехались в стороны и в белоснежном мундире порог переступила человеческая девушка с золотисто-рыжими волосами.
Холодок пробежался вдоль позвоночника Ива, голова закружилась.
«Что она здесь делает?! Как?»
Меньше всего на свете он хотел, чтобы эта девушка стала свидетельницей его самого унизительного события в жизни.
— Кадет Соколова, что вы здесь делаете? Вы заблудились? — вежливо уточнил адмирал Кроу-Леррайн.
Похоже, все офицеры в помещении подумали о том же.
— Столовая в другом отсеке, — не смог не съязвить Клэр Жакар. — Праздничные торты подают там.
Но Кристина не только не смутилась, а неожиданно одёрнула парадный китель и ловко отсалютовала — всеми пальцами, демонстрируя уважение к старшим, но слишком быстро, что точно нельзя было вписать в категорию «подобострастно», скорее, наоборот.
— Добрый вечер. Прошу прощения за опоздание, — ровно сказала Кристина и под изумлёнными взорами направилась к Эрику Вейссу.
Несколько адмиралов набрали в грудь воздух, чтобы возмутиться присутствием курсантки, но Юлиан неожиданно напомнил:
— Господа, напоминаю, если пропуск кадета Соколовой сработал, значит, она имеет право здесь находиться.
— Интересно, кто же его ей дал? — возмущённо пробурчал Клэр, поправляя ремень на объёмном животе. Он-то хотел поставить в неудобное положение Юлиана и не сразу понял, что своим вопросом обеспечил Кристине Соколовой дополнительное внимание.
Адмиралы переглянулись, безмолвно спрашивая: «Вы?» — «Нет». Когда едва уловимо пожал плечами Леру, до большинства дошла простая истина: «Генерал».
Неужели у уважаемого генерала Гонзар-Айрика Хестера своё видение ситуации? Тогда почему он не явился на совет лично?!
В немом изумлении собравшиеся переглядывались, задаваясь одним и тем же вопросом. Если ещё несколько секунд назад большинство собиралось проголосовать за то, чтобы отобрать звание лейтенанта и исключить Ивеса Ир’сана из армии, то теперь многие уже не были так уверены в решении. Всё-таки попасть в немилость генерала никто не хотел.
— Так, гхм-м-м… на чём мы остановились? — первым пришёл в себя Кроу-Леррайн.
Вейсс, которому только что Кристина что-то говорила на ухо, стремительно поднялся с кресла:
— Адмирал Леру предложил перейти к части голосования, но раз кадет Соколова немного запоздала, было бы правильным подвести краткое резюме.
Никто не возражал. На несколько секунд в просторном зале для совещаний наступила пауза: все ожидали, что защитник лейтенанта Ир’сана возьмёт слово, но этого не произошло.
— Что же вы молчите? — ядовито поинтересовался адмирал Пти-Фор.
Он тоже относился к группе настроенных резко негативно, так как был убеждён, что его карьерный рост в своё время застопорился из-за Ир’сана-старшего. Совет Адмиралов Космофлота представлял собой тот ещё серпентарий.
— Да что-то горло запершило, — неожиданно нахально заявил Эрик Вейсс, переглянувшись с Кристиной, затем сел в кресло и откинулся на спинку, демонстративно оттянул шёлковый галстук и сказал: — Кхе-кхе. Да, першит. Сквозняком, видимо, надуло. Я, пожалуй, помолчу.
Адмиралу Жакару бы задуматься, почему защитник Ир’сана вдруг начал паясничать и не хочет зачитывать достижения лейтенанта в выгодном свете, но, как и многие собравшиеся, он уже мечтал избавиться от общества юриста, а потому моментально заглотил наживку:
— Что ж, раз у господина Вейсса вдруг резко заболело горло, — ехидно сказал он, — итоги подведу я. Офицер Ир’сан был назначен лейтенант-коммандером космического корвета «Солнечный ветер» с целью перевозки сорока восьми гражданских людей с Захрана на Техор. Опуская детали, по вине офицера был уничтожен космический корабль…
— Кхм-м-м, — резко закашлялась Кристина.
— Кадет Соколова, и у вас что-то с горлом? Может, вам с господином Вейссом пройтись попить тёплой водички?!
— Нет, всё в порядке. Мне послышалось, что вы сказали «по вине офицера был уничтожен космический корабль».
— Вам не показалось, — скрипнув зубами, процедил Жакар. — Вам тоже сквозняк в космосе надул и уши заложило?
— Сэр, я здорова, — со всем уважением произнесла Кристина. — Но позволю себе поправку. Швархи сожрали «Солнечный ветер». Вины лейтенанта-коммандера здесь нет.
— Да ну-у-у?! — Адмирал Жакар явно решил, что над ним снова издеваются. — А из-за кого на корабле появились швархи? Какого глубокого космоса офицер, назначенныйкоммандером,не озаботился проверкой багажа переселенцев?
