В драгунский хор вплетается другой мотив – веселые артиллерийские частушки:
Канониры-лоботрясы,
Подавай скорей фугасы,
Начищай до блеска медь –
Будем серого мы жечь!
Перед пушкой встал колдун –
Сказал, что уцелеет!
Пусть не хвалится, болтун,
Картечь не пожалеет!
Коль пушку бомбой зарядил,
Врага ты точно победил,
А коли старым сапогом,
Домой отправишься гробом!
А вот пехота выводит старую солдатскую песню на заунывный мотив:
Час за часом идет сражение,
Нет солдату минутки продыху,
Пули бьют точно на поражение,
Уши вянут от пушек грохота…
Мы в окопах лежим, жаждой мучимы,
И гадаем, кто жив останется…
Не надейтесь, ребята, на случаи,
Не пристало нам пулям кланяться…
Смерть идет за солдатом на цыпочках,
Не страшимся тебя мы, костлявая…
Перерезана тонкая ниточка,
И уходим мы в небо со славою…
Правда, чем ближе к авангарду, тем песни становятся тише. В голове войска движутся три всадника. Маршал Хобокен на равнодушно трюхающем Черепке. Лод Гвэйдеон на сердито жующем морковку Гордом. И барон Джориан на раздувающем ноздри Аметисте.
– Земную жизнь пройдя до половины, я понял и узнал один секрет, – бормочет себе под нос паладин, – и в том, что небо и земля едины, сомнений… сомнений… сомнений…
Хобокен и Джориан сочувственно взирают на его потуги. Лод Гвэйдеон трудится над этим стихотворением с самого утра, но до сих пор не перевалил через четвертую строчку. Ему это доставляет нешуточные страдания – о, как бы он хотел хоть раз сочинить то, что не стыдно будет прочесть вслух! Увы, поэтические способности Генерала Ордена по-прежнему стремятся к нулю…
– Барон, не удовлетворите ли мое любопытство? – наконец оставил бесплодные попытки лод Гвэйдеон. – Что это за странные холмы?
Холмы, привлекшие внимание паладина, действительно выглядят необычно. Аккуратные черно-серые конусы размером с целые замки. На Каабаре лод Гвэйдеон ничего подобного не встречал, хоть и объездил его чуть ли не весь.
К тому же некоторые из холмов даже дымятся – и пахнет этот дым отнюдь не жареным мясом…
– А, это… – безразлично повернулся Джориан. – Это терриконы. По шахтерскому региону проходим.
– Прошу прощения, я по-прежнему не все понял… – вежливо заметил лод Гвэйдеон.
– Это… Ну, как бы объяснить… – задумался капитан гвардии. – Когда добывают уголь, вместе с ним вынимают еще очень много пород. Ненужных. Вот их и складывают в такие вот холмы. Неправильно, конечно, их так бросать – но деваться-то некуда. Тут прямо под ногами богатые антрацитовые залежи, вот и разрабатываем…
– А дымятся они почему?
– Остатки угля горят. Там еще много всякой дряни – скажите спасибо, что ветра нет, а то бы мы такой вони надышались…
Лод Гвэйдеон задумался, обрабатывая новую для себя информацию. А Джориан выудил из кармана часы на серебряной цепочке и натянул поводья, приостанавливая Аметиста. Время очередного распекания бойцов. А то совсем обленятся, без командирского-то присмотра…
Пропуская мимо себя колонну усатых всадников в черных кафтанах, Джориан не переставал сердито хмуриться. Нет, непорядок. Недостаточно бравый вид. Вон у того усы неровно подстрижены. А у этого заклепка на перевязи оторвана. У третьего темляк в грязи испачкался. У четвертого левая шпора проржавела. У пятого рожа глупая.
– Бардак! – вынес решительный вердикт Джориан. – Кем я командую, Единый?! Не свиней ли стадо передо мной?! На людей не похожи, хоть убей! Эй, ты!..
Драгун, привлекший внимание капитана, в ужасе сглотнул, покидая общий строй. Его провожали сочувственные взгляды товарищей – так смотрят на входящего в львиную пещеру.
– Что с конем? – коротко бросил Джориан.
– Так ничего! – удивленно ответил драгун.
– Это в башке у тебя – ничего. Смотри – зверь понурый, шерсть взъерошенная, глаза… тусклые, дыхание… частое, ноздри… – повернул к себе конскую голову Джориан, – …фу, пакость. В ноздрях слизь! Гной! И в углах глаз аналогичная субстанция! Лошадь простужена, каналья!
– Как так?.. – растерялся драгун. – С утра ж еще ничего не было!..
– Я ж тебя сейчас зарублю, сукин ты сын, – зловеще понизил голос капитан. – Ты коня или поил разгоряченного, или воду слишком холодную давал. А значит кавалерист из тебя, как из галстука тесак. Достукаешься, скотина, останешься без коня! А как называется кавалерист, лишившийся коня?!
– Пехотинец, – угрюмо ответил драгун.
– В самую точку! Разжалую в пехоту, а то пуще – в обоз, чтоб натвердо выучил, как за лошадьми ходить! Сей же час марш к коновалу!
Драгун унесся даже не пулей – молнией. Перед глазами по-прежнему стоит здоровенная ручища, стискивающая сабельную рукоять.
– Мамки вас нарожали и с плеч долой! – долго еще возмущался вслед капитан. – А воспитывать кому?! Батьке Джориану, кому ж еще!
Лесной голубь спорхнул с ветки на землю и недоуменно наклонил голову. Меж двумя раскидистыми деревьями появился какой-то странный куст. Множество жердей, сложенных в неряшливый конус, лиственная накидка…
В воздухе что-то промелькнуло – словно змея выметнулась из норы. Голубь сдавленно булькнул и замолчал. Глупое любопытство привело его прямиком в могилу.
– А вот и завтрак!.. – довольно прозвучало из шалаша.
Зевая и потягиваясь, на свет выполз жилистый парень с медно-красной кожей. Ладонь крепко стискивает голубиное горло.
Чиркая кремнем по огниву, Логмир рассеянно поглядел на небо. Солнце уже высоко. Слишком долго дрыхал. Но ничего не поделаешь – эта сверхскоростная беготня ужасно утомляет. В брюхе урчит, глаза слипаются, Рарог с Флеймом валятся из рук.
– Герою нужно отдыхать и помнить долг перед желудком, – задумчиво произнес Логмир, потроша птичью тушку. – Это я хорошо сказал.
Насадив ощипанного и выпотрошенного голубя на палочку, он подбросил в костерок горсть сухих веток. Потом вытащил из шалаша чираду и деликатно коснулся струн. Те мелодично зазвенели, и в такт им звякнули колокольчики на грифе.
Герою нужно отдыхать
И помнить долг перед желудком.
А отдохнув, идти опять
Сражаться с колдуном-ублюдком.
Все, что человеку надо, -
Свежий воздух и прохлада,
Симпатичная девица…
А потом идти рубиться!
Закончив второй куплет, Логмир зашевелил губами, сочиняя третий. Песенок о самом себе он знал несметное множество и постоянно складывал новые.
– Ля-ляяяя, ля-ля-ля-ляя… – замычал он, теребя струны. Третий куплет почему-то не идет. – Как же там того колдуна звали, с четырьмя катанами?.. На «тэ» как-то… Тиран?.. Таран?.. Таракан?.. Эх, память ты моя мужичья…
Голубь поджарился. Логмир вывернул карман, бережно выбрал из мусора несколько кристалликов соли и впился зубами в нежное мясо. Живот надо набить как следует – путь впереди еще неблизкий.
Признаться честно, в Нумирадисе великому герою уже успело прискучить. Все лица кругом белые или серые – ни одного нормального краснокожего. Никто даже не слыхал, чем он, Логмир, славен. К тому же каждый считает себя вправе им командовать.
На родине, в султанатах Закатона, Логмир Двурукий был вольным ветром. Бродил себе от города к городу, играл на чираде, махал катанами, гулял в корчмах и веселых домах. В карманах всегда водились честно заработанные монеты – караванщики почитали за честь нанять в сопровождение великого Логмира, султаны и их визири частенько подряжали его на особо сложные и опасные задания, да и волшебники, бывало, подкидывали службишку-другую…
Жизнь была веселая и интересная.
Конечно, она и сейчас такая, не подкопаешься. Но что неприятно – здесь он, Логмир, сам себе уже не начальник. Хочешь не хочешь – изволь выполнять то, что говорит командир. И как долго это еще будет продолжаться – неизвестно.
Правда, кроме всякой дряни здесь есть и та султанская дочка с волосами цвета спелой пшеницы… Логмир не желал себе признаваться, но принцесса Гвениола крепко запала ему в голову. Возможно, именно потому, что отвергла его – величайшего героя на свете, мечту всех красавиц Закатона. Султаны удваивали охрану гаремов при одном лишь известии, что где-то поблизости бродит Логмир. А эта, видишь ли, побрезговала, нос отворотила!
Да кем она себя считает, фря бледнокожая?!
– Ладно, пора уже… – неохотно отложил чираду закатонец. – Интересно, а в какой стороне восток? А зачем мне восток? Мне же на запад. Или на восток?
Логмир напрягся, сердито сжимая губы. Подобные жизненные дилеммы всегда выводили его из себя.
– Так все-таки, на запад или на восток?! – раздраженно выкрикнул он. – А это что такое?..
Рука нащупала в кармане бумажку. Наморщив лоб, Логмир прочел:
«Тебе на юго-запад, придурок! Не перепутай! В Кентавриду, к королю Кей-Коону! Никуда не сворачивай и нигде не задерживайся!»
