Мы как раз подоспели к семейной сцене.
Гоша качает головой. Кладу руку ему на плечо. Он поднимает на меня печальные глаза. Безысходность, безнадёга — как они мне знакомы! Будто в зеркало смотрюсь…
— Новый муж Гошиной вдовы отмахивался битой и попадал довольно часто. За его спиной сама эта вдова истошно кричала, маленькие дети ревели от страха. Они-то точно не узнали в Гоше отца и думали, что за ними пришло кровожадное чудище. После особенно мощного удара биты зомби отлетел на несколько метров, а потом ещё ступеньки спиной пересчитал, и папе пришлось накрыть его волной, чтобы снова не побежал на штурм. Я кинулась к Гоше, стала его успокаивать, и тут спустилась эта женщина. Глаза горят, волосы растрёпаны, вся бледная и разъярённая. И говорит, как рубит: «Чтобы эта тварь больше не смела приближаться к моему дому и моим детям! Мой муж умер, а если эта мерзость ещё раз сюда явится, я вынесу ей мозги из ружья, и никто меня не осудит! Проваливайте!» Мы кое-как подобрали Гошу, поехали обратно унимать шум-гам. В тот вечер наш беглец свернулся клубком на полу в уголке. Не двигался, не издавал ни звука, на пульт не реагировал.
Света смотрит на моего товарища круглыми глазами. Она только кажется грубой девчонкой, на самом деле душа у неё добрая, тёплая.
— Отходил Гоша очень долго. Я утешала его, как могла. Он и сейчас тоскует. Я иногда гуляю с ним там, где он издали может посмотреть на своих ребятишек. Очень любит детей. За мной вот присматривает, как за родной. Хоть какое-то утешение.
Гоша крепко обнимает свою маленькую хозяйку, потом нехотя отпускает.
— Я могу понять вдову. Она боялась за малышей и не верила, что в ходячем трупе осталось что-то от её мужа. Мало кто в такое поверит. Но она отреклась, не задумываясь. Не желая выслушать. Хотя я упросила маму, она потом звонила и пыталась объяснить. Бесполезно. Женщина с Парковой вырвала Гошу с корнем из своей жизни и забыла. А это мне уже непонятно.
— Мама бы так не сделала, — шепчет Света. — Даже если бы он был обычным тупоголовым зомби без памяти и чувств, она бы его приняла. Подвела бы к нам. Хотя бы просто показать.
На Гошу больно смотреть, поэтому смотрю на Хозяина. А он подходит к моему мёртвому товарищу, хлопает по спине и отдаёт Алёнин портфель. Гоша со всем доступным ему изумлением таращится на Андрея. А тот пожимает плечами и говорит:
— Я не всерьёз дразнился. Дурачился. Мир?
И протягивает Гоше руку. Зомби недоумённо останавливается, а потом пожимает её. Алёна счастливо смеётся, чмокает Андрея в щёку и отбегает шагов на пятьдесят. Потом ждёт, качаясь на пятках, пока мы с ней поравняемся. А я начинаю думать, что после смерти всё-таки есть жизнь.
(х___х)
Проходит несколько спокойных дней. Днём я тихонько сижу в кабинке, время от времени переговариваюсь с Гошей (я его, кажется, начал понимать!). Вечером делаю несложные Мамины задания, гуляю со Светой или просто лежу на подстилке в комнате хозяина и слушаю, как они с Алёной болтают по сети про своих ненормальных зомби. Они часто упоминают сайты «Братья наши мёртвые» и neho4ubytzombya.com, читают друг другу смешные истории, перебрасываются ссылками. Я не смотрю на экран, потому что меня сразу вырубает. Таращусь в потолок и почти ни о чём не думаю, только иногда вылавливаю обрывки разговора.
— Смотри, какую я новость нашла: в Америке все штаты, кроме Техаса, приняли мораторий на зомбирование, а у нас активистов ОМОН разгоняет.
— А до нас всё с опозданием докатывается. Что на Западе давно запретили, здесь лет десять ещё будет в свободном доступе.
— А вот ещё: всё больше граждан вывозят своих зомби в Голландию и там кремируют. Церковь обеими руками за, а Министерство развития хочет в ответ повысить пошлины на экспорт груза-З.
— О, Энн Лавласт выпустила очередной слюнявый роман «Полдень: Новое солнце». Девчонки-малолетки обливаются слезами над тем, как героиня не может выбрать между зомби и упырём.
— Книгу не читала, а фильм убожеский. Хотя, может быть, благодаря ему люди стали лучше относиться к своим зомби.
— Скорее, вырос спрос на симпатичных мёртвых подростков.
Знал бы ты, Хозяин, насколько это невесёлая шутка.
— Послушай-ка, Алёнка, просто хохма! Какой-то сумасшедший богатей решил обрести бессмертие. Написал завещание, чтобы его зомбировали, а потом государству с его счёта перевели деньги, чтобы самому себя выкупить. И всё имущество оставил себе-зомби. Его адвокаты над завещанием полтора года трудились, чтобы никто не подкопался. А семейка сейчас локти кусает: денежки-то тю-тю, трупу достанутся.
— Я передала родителям твою записку. Они поищут, но это строжайший секрет, служебная информация и всё такое, так что никому не говори.
— Спасибо, Алёнка! А знаешь что, может, сходим куда-нибудь? На концерт, например.
— Как здорово, давай!
— Тут как раз твои любимые «Памкин Хэд» приезжают, у них басист зомбяк.
— Да ну, что ты! Это просто грим и прикид. Вообще, они классные!
— Эй, зомби! Как ты относишься к металлу? Для тебя вход бесплатный. Алёнка, Алёнка, гляди, он «козу» сложил и хаером трясёт!
Улыбаюсь. Зомби тоже шутят.
(х___х)
Не надо было идти на этот концерт.
Как быстро всё перевернулось! Только что Алёна с Андреем смеялись, пели, прыгали вместе с огромной толпой фанатов. Металлисты свистели, кричали и улюлюкали, и среди всего этого шума и веселья даже я чувствовал себя живым.
Мы шли с концерта, Алёна и Хозяин громко шутили, мы с Гошей улыбались. И вдруг — топот, удар, удар, девчоночий визг, рык рассвирепевшего зомби… Всё произошло так быстро. Хорошо, что я не чувствую боли. И Гоша не чувствовал…
Алёна плачет и кричит, Андрей ругается, мужики в масках убегают от увальней-полицейских, которые по счастливой случайности проходили мимо. Я загораживаю собой Хозяина и его подругу, всё ещё бешено клацая зубами от злости.
А Гоша молчит и не движется. Трудно двигаться с пробитой головой.
Алёна вырывается и подбегает к его телу. Падает на колени.
— Пойдём, пойдём отсюда, — зовёт Хозяин и тянет девушку за рукав. — Ему ничем не поможешь.
— Он был такой смелый, — шепчет Алёна.
Я помогаю Андрею поднять её. Надо быстрее добраться до дома!
— Да, он был очень смелый. Он защитил нас от этих гадов, этих мерзких вудуистов! Но если мы не поспешим, они могут вернуться, и тогда знаешь, что будет?
— Вот тебе и сказочки Энн Лавласт… — говорит Алёна в пространство, но ноги передвигает.
— Давай, встряхнись, хорошая, — просит Хозяин. Такого ласкового голоса от него
