— Так мог бы сказать Позолот! — резко возразил Ал.
— Это верно — не стал спорить Мокрист — Алекс, ты же разумный, скажи им! «Путь» нужно поддерживать в рабочем состоянии, менять башни постепенно, продолжая передавать код! — он махнул рукой в темноту — Люди в башнях, они хотят гордиться тем, что делают, так? Это тяжелая работа, им мало платят, но они живут ради кода. Компания унизила их, но они продолжают передавать сообщения!
Адриан подергал свою веревку.
— Эй, парус застрял! — объявил он, ни к кому конкретно не обращаясь — Он наверное запутался, когда мы его сворачивали…
— О, я уверен, что Дятел сработает — Мокрист предпринял решающую попытку — Он даже сможет повредить достаточно башен на достаточно долгое время. Но Позолот выкрутится. Понимаете? Он начнет кричать о саботаже!
— Ну и что? — не понял Безумный Ал — Мы загрузим все это барахло в фургон за один час, и никто не будет знать, что мы тут были!
— Я взберусь наверх и распутаю парус — сказал неопределенный Адриан, дергая парусину.
— Я ведь сказал, что это не сработает! — повторил Мокрист, жестом одобряя его действия — Послушайте, мистер Ал, это дело не решить огнем, его можно решить только словами. Мы расскажем всему миру, что случилось с "Путем".
— Вы говорили об этом с Убийцей? — спросил Алекс.
— Да — сказал Мокрист.
— Но вы ничего не докажете — усомнился Алекс — мы слышали, что все было проделано законно.
— Сомневаюсь — сказал Мокрист — Но это не важно. Я и не собираюсь ничего доказывать. Я же сказал, тут дело в словах, и как вы играете ими, и как заставляете людей поверить в то, что вам нужно. Мы отправим свое собственное сообщение, и знаете что? Парни в башнях охотно доставят его, а потом люди, которые прочтут его, охотно в него поверят, потому что им хочется жить в мире, в котором эти слова будут правдой. Это будет мое слово против слова Позолота, а я лучше, чем он, управляюсь со словами. Я повергну его в прах одной фразой, мистер Безумный, а все башни останутся целы. И никто никогда не узнает, как все это было проделано…
Позади них раздалось краткое восклицание а потом звук очень быстро разматывающейся парусины.
— Доверьтесь мне — сказал Мокрист.
— У нас никогда не будет второго подобного шанса — сказал Безумный Ал.
— Именно! — воскликнул Мокрист.
— На каждые три башни уже погибло по одному человеку — сказал Безумный Ал — знаете вы об этом?
— А вы знаете, что они не совсем мертвы, пока жив "Путь". — возразил Мокрист. Это был выстрел вслепую, но он попал в цель, Мокрист чувствовал. Он бросился в атаку:
— "Путь" жив, пока передается код, и они живут в этом коде, всегда Отправляясь Домой. Хотите остановить это? Вы не можете! Вы не хотите! Но я могу остановить Позолота! Доверьтесь мне!
Ткань свисала как парус, как будто кто-то вознамерился отправить башню в плавание. Он был восемьдесят футов в высоту и тридцать футов в ширину, и слегка колыхался на ветру.
— Где Адриан? — спросил Мокрист.
Они посмотрели на парус. Потом бросились к краю башни. Посмотрели вниз, в темноту.
— Адриан? — неуверенно позвал Безумный Ал.
Голос снизу ответил:
— Да?
— Ты что делаешь?
— Ну, просто… завис тут ненадолго? И кстати мне на голову только что села сова.
Рядом с Мокристом раздался тихий звук. Разумный Алекс прорезал дыру в парусине.
— Пошло! — доложил он.
— Что? — переспросил Мокрист.
— Сообщение! Они отправляют его с башни №2! Взгляните — сказал Алекс, уступая место у дыры.
Мокрист уставился сквозь разрез в сторону города. В отдалении мигала башня.
Безумный Ал подбежал к пульту управления и взялся за рычаги.
— Ну ладно, мистер Губвиг, давайте послушаем ваш план — сказал он — Алекс, помоги мне! Адриан, просто… повиси там немного, ладно?
— Она пытается засунуть дохлую мышь мне в ухо — раздался снизу укоризненный голос.
Мокрист закрыл глаза, привел в порядок кипевшие последние несколько часов мысли, и начал говорить.
Высоко над ним, огромный парус полностью перекрывал видимость между соседними башнями. А прямо рядом с ним маленькая башенка "Дымящего Гну" была как раз подходящего размера, чтобы со следующей башни ее приняли за настоящую большую башню, расположенную вдвое дальше. Ведь все что видно ночью — это огни.
Стоящие дальше по линии башни задрожали от работы заслонок. Но теперь совсем другое сообщение неслось под ночными небесами…
В нем было всего лишь несколько сотен слов. Когда Мокрист закончил диктовать, башни вздрогнули еще несколько раз, передавая последние буквы, и затихли.
Через некоторое время он спросил:
— Они передадут его дальше?
— О, да — ровным голосом ответил Безумный Ал — Передадут. Ты сидишь в башне среди гор, и вдруг получаешь такое? Ты отправишь его дальше так быстро, как только сможешь.
— Я даже не знаю, надо вам руку пожать или с башни сбросить — угрюмо заметил Разумный Алекс — Страшную штуку вы придумали.
— Да что же надо быть за человеком, чтобы измыслить такое? — спросил Безумный Ал.
— Мной. А теперь давайте поднимем Адриана, ладно? — быстро предложил Мокрист — А потом лучше будет поскорее убраться в город…
Омнископ был одним из самых мощных магических инструментов, и поэтому одним из самых бесполезных.
Он мог показать все что угодно, запросто. А вот заставить его показывать что-то было сложной магической задачей, потому что Всего Чего Угодно слишком много — включая то, что могло произойти, произойдет, происходит, произошло, должно произойти и лучше бы произошло во всех возможных вселенных — и поэтому что-то, особенно если это какое-то конкретное нужное вам что-то, с его помощью обнаружить крайне непросто. До того как Гекс научился контролировать магические вибрации, выполняя за день работу, которая раньше занимала у пятисот волшебников минимум десять лет, омнископы использовались в качестве простых зеркал, потому что показывали только потрясающую черноту. Как оказалось, это происходило потому, что вселенная состоит в основном из "смотреть не на что", так что многие поколения волшебников мирно подстригали себе бороды, глядя прямо в черное сердце космоса.
Омнископов, которые можно настраивать на то, что вам хотелось бы увидеть, в мире немного. Их очень трудно изготовить, а стоят они целую кучу денег. Волшебники не очень-то и стремились понаделать их побольше. Омнископы были нужны им, чтобы смотреть на вселенную, а вовсе не для того, чтобы вселенная глядела на их в ответ.
Да и кроме того, волшебники полагали, что не следует слишком уж облегчать жизнь людям. По крайней мере, тем людям, которые не волшебники. Короче говоря, омнископ был редким, дорогим и деликатным прибором.
Но сегодня был особый день, поэтому волшебники распахнули двери для самых богатых, чистых и гигиеничных слоев анк-морпоркского общества. Длинный стол был сервирован для Второго Чая. Никаких излишеств — несколько дюжин жареной дичи, парочка лососей, сто погонных футов салат-бара, гора булочек, пара бочонков пива и, разумеется, целый поезд тележек с маринадами, соусами и приправами, потому что одной тележки было бы явно недостаточно. Посетители наполняли тарелки и болтали, но в основном они выполняли главную функцию — Быть Здесь. Мокрист проскользнул внутрь, оставшись пока незамеченным, потому что все разглядывали самый большой университетский омнископ.
Архиканцлер Чудакулли ударил прибор по боку рукой, так что тот закачался.
— Эта штука все еще не работает, мистер Стиббонс! — проревел он — Опять в нем только этот чертов огромный огненный глаз {121}!
— Я уверен, что мы все правильно… — пробормотал Помыслер, что-то подкручивая на задней стенке большого диска.
— Это я, сэр, Отдаленс Коллабоун, сэр — раздался голос из омнископа. Огенный глаз уплыл куда-то в сторону и вместо него в поле зрения появился огромный огненный нос. — Я нахожусь в последней башне «Пути» в Колении, сэр. Извините за красноту, сэр. У меня аллергия на водоросли, сэр.
— Привет, мистер Коллабоун — заорал Чудакулли — Как вы там? Как ваши…
— …исследования устриц… — пробормотал Помыслер Стиббонс.
— …исследования устриц продвигаются?
— Не очень хорошо, честно говоря, сэр. Я подхватил ужасную…
— Хорошо, хорошо! Да ты счастливчик, парень! — прокричал Чудакулли, сложив ладони рупором, чтобы вышло погромче. — Я и сам не отказался бы побывать в Колении в это время года! Солнце, море, серфинг и пляжи, э?
— На самом деле сейчас сезон дождей, сэр, и меня немного беспокоят грибы, выросшие на омни…
— Чудесно! — крикнул Чудакулли — Но я не могут тут стоять и чесать с тобой языками весь день! Что-нибудь прибыло? Мы умираем от нетерпения!
