— Велко, — промолвила она, — я желаю тебе продержаться до транс-нплантации, выздороветь и прожить счастливую жизнь невидимого великана.
— Спасибо, — слабо выдохнул он. — А я желаю тебе успешно завершить твой поиск.
Веки его бессильно опустились, и больной еле слышно прошептал:
— Если тебе нетрудно, будь любезна, попроси, пожалуйста, Косто подойти ко мне.
И в этот миг, когда она увидела его на пороге смерти, внутри у нее что-то оборвалось.
— Неправда! — вскричала девушка. — Забудь. Я не хочу, чтобы ты стал великаном! Не хочу!
Глаза Велко медленно открылись. Он слегка встрепенулся.
— Я вовсе не желаю тебе стать великаном, и уж тем более невидимым, — пылко продолжила девушка, удивляясь самой себе, — потому что люблю тебя и хочу — вот чего я на самом деле хочу! — выйти за тебя замуж. И провались все поиски в Попу… кати-петль!
Подняв его бессильную руку, она прижалась к ней губами и сквозь слезы пробормотала:
— Ох, Велко, милый, я такая несносная эгоистка, а ты такой хороший! У меня нет никакого права на твою любовь, но даже если между нами ничего быть не может, лучше уж достанься какой-нибудь великанше, только не умирай.
— Какое у меня может быть право на твою любовь? — отозвался Велко. — Я некрасивый, неумный, у меня даже нет магического таланта. Такая восхитительная девушка, как ты, заслуживает совсем другого мужа.
— Ты добрый, честный, сердечный парень, которому я нужна, как наверняка не могла бы быть нужна никакому волшебнику. На самом деле — сердце мое это знало — именно такого мужчину я и искала. Беда в том, что ты не…
Его рука потеплела.
— О Глоха, я предпочел бы быть крылатым гоблином с тобой, чем великаном, даже невидимым, без тебя. Я тоже люблю тебя, а не признавался только потому, что стеснялся и не хотел навязываться.
— Крылатым гоблином! — воскликнула Глоха. — Надо же, об этом я и не подумала. Конечно, ты можешь стать крылатым гоблином, кем угодно можешь стать. Трент превратит тебя в кого потребуется. Я знала, что нравлюсь тебе, но не предполагала, что ради меня ты готов даже отказаться от своего природного облика. Теперь ясно, что ты и есть цель моего поиска. Прошу тебя, держись! Не умирай!
— Я постараюсь, — с улыбкой промолвил Велко.
Глоха, наклонившись, поцеловала его и сказала:
— Да уж держись. Ты обязан. Я не хочу остаться без тебя.
— А для меня жизнь без тебя не имеет смысла.
Все стало на свои места. Трент знал, что великан угасает, поскольку не имеет причин бороться за выживание. Теперь прозрела и она.
Велко снова закрыл глаза, но на сей раз для того, чтобы собрать свою волю и набраться сил для завершения путешествия.
Путешествие продолжилось. Дождь по-прежнему лил, небо затягивали тучи, но Глохе все равно казалось, будто проглянуло ясное веселое солнышко.
Наконец ущелье стало меньше и превратилось в простую выемку на каменистой, усыпанной пеплом и валунами равнине. Оно бы и ничего, но, выбравшись из расщелины, спутники натолкнулись на неуклюжее животное. Выйдя из-за утеса, оно подняло рыло и издало вой.
Вулкан мгновенно принял это к сведению. Скалы задрожали, из трещин стал с шипением вырываться пар, а потом появилась и кипящая красная лава.
— Похоже, у нас затруднения, — мягко промолвил Трент.
— Попа-кати-петль знает, что мы здесь, — подтвердила Глоха. — Если пристреляется, нам не пройти.
— Метрия, явись! — возгласил волшебник.
— Ты не думаешь, что мое появление только усугубит твои затруднения? — спросила, материализовавшись, демонесса.
— Все возможно. Но если ты сумеешь отвлечь вулкан на себя, у нас появится надежда прорваться.
— Ладно, — буркнула Метрия, поджав губы. — Двигайтесь этой тропой вверх, вон к той трещине в конусе. А я сделаю все, что в моих силах.
Заклубился дым, и на месте демонессы возникла огромная бородавчатая жаба.
— Эй, пукалка-пыхтелка! — проквакала жаба, обращаясь к горе. — Попробуй меня поймать!
Сначала Глоха расстроилась — квакают не жабы, а лягушки, и вулкан мог обнаружить обман, — однако скоро смекнула, что тревожиться нечего. Гора испытывает неприязнь не к лягушкам или жабам, а к демонам, так что, раскусив трюк демонессы, скорее всего рассердится.
— Бяка-плевака! — потешалась жаба, раздувая толстое брюхо. — А ну поймай!
Гора выплеснула поток лавы, устремившийся в погоню за нахальной жабой. Дождь хлестал по расплавленной магме, так что путь огненной реки отмечался еще и паром. Похоже, жаба действительно отвлекла гору от спутников, хотя им тоже приходилось туго. Лава не нацеливалась на них, однако от жидкого огня тянуло страшным жаром, и им пришлось спешить изо всех сил. Трент повел маленький отряд к ближайшему кряжу, и вовремя, — замешкайся они, и разлившаяся магма отрезала бы их от спасительных скал. Теперь им пришлось подниматься все выше и выше, а кряж, как назло, становился все уже и уже. В конце концов скальный гребень сделался острым, как лезвие ножа.
Для Велено это особого значения не имело: он скользил по этой грани с той же легкостью, как и по любой другой поверхности. Велко, надежно закрепленный на оползне, тоже не испытывал особых неудобств. Глоха летела над самым кряжем, что было не самым приятным занятием из-за дождя, ветра и горячего тумана. Косто двигался рывками, расставив ноги и оседлав кряж: не имея плоти, он мог не опасаться порезаться об острый гребень. В самом худшем положении оказался Трент, но вскоре Косто пришел ему на помощь. Пинок обратил скелет в костяную платформу со свешенными по обе стороны каменного лезвия руками и ногами. Волшебник уселся на нее, и платформа заскользила вперед с почти той же ловкостью, что и оползень. Глоха поспешила зацепиться за кости, чтобы не бороться с ветром.
Но тут, как назло, появился еще один стервятник. Заметив отряд, он с криком повернул к конусу.
— Нам лучше поднажать, — мягко промолвил Трент.
Они и поднажали. Оползень и костяная платформа неслись по гребню по направлению к указанной Метрией трещине, но незадолго до нее кряж оборвался. Между ними и склоном находился провал, на дне которого клокотала магма. Склон находился близко, но никто понятия не имел, как одолеть преграду.
И тут — не иначе как стервятник доложил о приближении чужаков — конус гневно взревел и выбросил в небо огромную тучу пепла. Вулкан вознамерился похоронить их живьем, однако вышла промашка. Они находились слишком близко к подножию, так что большая часть горячей золы и камней падала далеко за их спинами.
Глоха, хотя ей вовсе не хотелось подставлять крылышки горячему пеплу, могла бы перепорхнуть провал, но это не решало проблему транспортировки к транс-плантации всех прочих.
— Преврати меня в птицу рок, — предложила она Тренту. — Я сама перелечу и вас перенесу.
— Ни в коем случае, — возразил волшебник. — Наше спасение в том, чтобы оставаться маленькими. По крылатой гоблинше вулкану не попасть, но уж по птице рок он не промажет. И тебя зашибет, и всех нас с тобой заодно.
— Что же делать?
— Думаю, я могу помочь, — подал голос Косто. — Пни меня как следует, и я перекомбинируюсь в мостик. По мне и перейдете.
— Мысль, конечно, интересная, — кивнул Трент, — но остается одна проблема. Этот острый гребень. Если я останусь на нем без платформы, то есть без тебя, он разрежет меня пополам.
Велено выдул белый пузырек. Липкая струйка растеклась прямо по каменному лезвию и загустела. Говорить он не мог, но все было понятно и так.
— Спасибо, — промолвил Трент и, сойдя с костяной платформы, оседлал гребень, режущий край которого теперь был залеплен глиной. Затем он подтянул платформу поближе и влепил ей хорошего пинка. Она распалась на косточки, которые тут же сложились в длинную конструкцию: две линии костей, соединенных костяными же поперечными перемычками. Получилось что-то вроде веревочной лестницы, только не из веревок. К тому же с обоих ее концов находилось по хваткой костяной руке. Одну их них Трент поместил на край кряжа: пальцы пробежались по камню, ища выемки, нашли нужное место и ухватились так, что отодрать их смог бы разве что огр. Другой конец лестницы волшебник вручил Глохе, и она, держа его в руках, полетела на ту сторону. Конечно, костяная лестница не веревочная, весит куда как больше, однако пропасть была не слишком широкой, и Глоха ее осилила. Ну а за что зацепиться на другой стороне, костяная рука нашла сама, после чего лестница туго натянулась.
Оползень, не теряя времени, заскользил вперед. Продвигался он медленнее обычного — костяная решетка не сплошная опора, — однако все же продвигался, причем вместе с Велко.
Гора, по всей вероятности, сообразила, что происходит. Задрожав от ярости, она с чрезвычайно громким и неприличным звуком испустила газы вкупе с огромной тучей вонючего пепла. Однако перестаралась: пепел оказался выброшен с такой скоростью и на такую высоту, что не выпал в осадок, а распространился над Ксанфом, понизив его температуру на один градус. Переправе это действо никоим образом не помешало.
