Неожиданно раздался дружный скрип стульев, послышались выкрики и свист, привлекшие на какое-то мгновение внимание всех присутствующих. Этого времени вполне хватило на то, чтобы вся рота смогла убедиться, что это всего лишь в очередной раз неистовствует Супермалявка, и все вновь вернулись к прежним занятиям.
Супермалявка была самым маленьким легионером во всей роте, имела неистовый характер и буквально взрывалась при каждой провокации, действительной или мнимой. Особенно чувствительна она была к любым замечаниям относительно ее роста… или других недостатков.
— Интересно, что выкинула Супермалявка на этот раз? — пробормотала Бренди себе под нос.
— Разве это возможно угадать? — заметил один из ее слушателей. — Прошлый раз она выпихнула меня из очереди за завтраком. А все, что я сделал, так это попросил у повара дополнительную порцию оладий.
— Это на нее похоже. — Старший сержант кивнула, в то время как остальные понимающе рассмеялись. — А вы знаете, можно подумать, что чем больше эта коротышка дерется, тем больше она в этом преуспевает. Вот посмотрите.
Оказавшийся жертвой нападения легионер, откровенно смеясь, удерживал Супермалявку на расстоянии вытянутой руки, причем самым примитивным способом: он положил свою руку ей на макушку, в то время как она вслепую наотмашь махала кулаками.
Бренди печально покачала головой.
— Это больше напоминает школьный двор, а не роту Космического Легиона. Это как раз то, о чем я начала говорить по поводу роты «Омега». Если мы подсчитаем всех психов и ушедшие в корзину дела, которые обнаружим в этом подразделении, то окажется, что самым правильным будет…
— Вста-ать!
Голос лейтенанта Армстронга отразился от стен, создавая в зале реверберацию, но почти никто не обратил на него внимания. Ходили слухи, что лейтенант был списан из регулярной армии и поэтому до сих пор не оставил привычку призывать собравшихся к вниманию, когда в помещение входил старший офицер. В Легионе подобные традиции не прижились. Вежливость между людьми разных рангов была здесь скорее личным делом, чем требованием служебных уставов, и как таковая попросту игнорировалась. Но, тем не менее, действия лейтенанта привлекли внимание к тому факту, что их новый командир вошел в зал, и все легионеры вытянули шеи, чтобы его увидеть.
Обрамленная дверным проемом и застывшая в торжественно-непринужденной позе, одновременно и расслабленной и напряженной от едва сдерживаемой энергии, фигура офицера, только что появившегося в зале, доминировала над собравшимися. Его мундир, отливающий черным блеском, на самом деле представлял собой хорошо облегающий его стройную фигуру комбинезон, по краям отделанный золотым кантом. Фехтовальная рапира с отполированной до блеска бронзовой гардой, висевшая на перевязи у него на боку, возможно и придавала бы ему несколько комичный вид, если бы это не компенсировалось ледяным взглядом, которым тот окинул собравшуюся роту. Такими необычными были и этот пристальный взгляд и сопровождавшая его тишина, что некоторые легионеры даже нервно поднялись со своих мест и попытались принять позу, смутно отображавшую стойку «смирно». Но казалось, командир не заметил их, так же, как не заметил и по-прежнему сидящих.
— Меня предупредили, что вы все сплошь неудачники и люди, непригодные к службе, — ровным голосом произнес он, не делая обычного для таких случаев вступления. — Я надеюсь, что это не так… хотя, похоже, большинство из вас уверены, что неудачи ваши происходят из-за ваших же собственных поступков.
Легионеры обменялись взглядами, внезапно устыдившись своей грязной формы и запаха гнили, все еще витавшего в зале. Некоторые взгляды были обращены в сторону старшего сержанта и будто спрашивали: «Ну и где же обещанная шутка?» Но Бренди игнорировала их, делая вид, что полностью поглощена словами нового командира, который тем временем продолжал:
— Я так понимаю, что у всех вас недостаток способностей, или определенных свойств характера, которые обычно и формируют, как это принято говорить, идеального солдата. Я осознаю, что идеальный солдат, в полном смысле этого слова, в реальности не существует, и потому не собираюсь пытаться сделать из вас идеальных солдат, а лишь хочу видеть вас прежде всего эффективно действующими солдатами. «Эффективно действующий» в данном случае означает способный выполнить поставленную задачу с помощью тех средств, которые имеются под рукой… не допуская при этом, чтобы обстоятельства взяли над ним верх, пока он стонет из-за отсутствия необходимого. Вы все потратили так много времени, сосредоточив свое внимание на собственных недостатках, что вам уже очень трудно разглядеть свои возможности. Вот на это и будут направлены мои усилия в плане руководства.
Он вновь оглядел помещение все таким же пристальным взглядом.
— Меня зовут капитан Шутник, и я ваш новый командир. Ознакомившись с личными делами каждого и зная о вас достаточно много, я решил проявить некоторое снисхождение и сообщить вам кое-что о себе… хотя это и выходит за рамки традиционной секретности, принятой в Легионе. Мое настоящее имя Уиллард Шутт, а мой отец — владелец «Шутт-Пруф-Мьюнишн». И, как вы сами можете из этого заключить, я достаточно богат.
На этот раз среди собравшихся можно было заметить легкое возбуждение, но большинство продолжало спокойно внимать капитану.
— У некоторых из вас вызывает недовольство существующая в Легионе практика получения денег от продажи патентов на офицерский чин. Я не собираюсь извиняться за подобную систему или за то, что я воспользовался предоставляемым ею преимуществом. Например, в Британской империи торговля офицерскими чинами была какое-то время самым обычным делом, но при этом у них были вполне боеспособные вооруженные силы. В те же времена появилась еще одна традиция, которую я тоже планирую взять на вооружение, заключается она в том, что офицер поддерживает подчиненное ему подразделение за счет собственных средств. Я еще вернусь к этому через некоторое время, а сейчас, прежде всего, хочу прояснить одно обстоятельство. Свои деньги я получил не по наследству. Мой отец предоставлял мне кое-какие средства, но их можно было рассматривать лишь как некий заем, который должен быть возвращен. Когда мне не было еще и двадцати лет, я стал мультимиллионером, и это удалось мне за счет того, что я покупал компании и целые корпорации, считавшиеся убыточными, приводя их в конечном итоге к успеху. Приблизительно то же самое я хочу сделать и с вашим подразделением. С пользой использовать малопригодный материал — одна из первейших задач управления, и если эта рота не сможет стать эффективным подразделением, в этом будет только моя вина, а не ваша.
— А теперь насчет специальных технических средств…
Шутт поднял перед собой руку, а другой рукой подтянул на ней рукав формы, чтобы все могли видеть закрепленное на запястье с помощью широкого кожаного ремня устройство, напоминавшее по своему виду часы.
— Подобное устройство будет вручено каждому из вас. Это переговорное устройство, которое может быть использовано либо как общая громкоговорящая система, либо как индивидуальное средство передачи сообщений. Оно позволит вам находиться в постоянной связи друг с другом и с командованием, а им — с вами. Как вы уже заметили, у меня такое устройство есть. С его помощью я смогу связаться с любым из вас в любое время дня и ночи. Вполне понятно, что я, как и все, иногда сплю, а иногда занимаюсь неотложными делами. В это время мой номер может быть вызван только дежурным или моим дворецким. Тогда, если будет действительно нужно, меня разбудят или найдут… но это только в крайне важных случаях.
— Теперь о моем дворецком. Вы, возможно, уже слышали о нем, а если нет, то еще увидите. Его зовут Бикер, и кроме того, что он мой слуга, он еще мой друг и доверенный человек. Я испытываю к нему глубокое уважение и буду очень признателен, если и вы все будете относиться к нему с соответствующей вежливостью, каковую он несомненно заслуживает. Я не могу и не хочу этого от вас требовать, я просто прошу вас об этом. Однако вы должны помнить, что он не часть Легиона, и, следовательно, не входит в иерархию вашего начальства. Все, что он ни скажет, должно восприниматься лишь как его личное мнение, а не как приказ от моего имени или от имени Легиона. Но при этом, как вы будете иметь возможность убедиться, он весьма достойный человек и будет хранить любую тайну, которой вы с ним поделитесь, так что можете чувствовать себя совершенно свободно в разговорах с ним или в его присутствии, не опасаясь, что обо всем сказанном будет тут же доложено мне или кому-то еще из командного состава. Если кто-то из вас считает, что его работа у меня слугой означает низкое положение, то смею вас заверить, что за несколько лет исполнения обязанностей дворецкого он скопил достаточно средств, чтобы жить независимо и не знать нужды. Короче, это означает, что он работает на меня не из-за выгоды, а по собственному желанию.
