Я засмеялась. Арина тоже хмыкнула.
— Ну, общий смысл ясен. Провайдер… Ха! А кто такой Ходжа Насреддин?
Мне стало неловко за невежество подруги. Но Биби охотно пояснила:
— О, Ходжа Насреддин — любимый герой восточных анекдотов. Истории о нем рассказывали аж в XVI веке.
— Понятно, это как у нас чукча, — кивнула Арина. — Давайте лучше подумаем, как нам попасть в мечеть. Биби, Дай-ка еще раз список своих даров…
Арина развернула пергамент. Я заметила, что список доступных нам даров сократился до двух, и снова укоризненно покачала головой.
— Что мы имеем… — бормотала Арина. — Животные… растения… Биби, какому-нибудь животному разрешено входить в мечеть?
— Белой кошке, — ответила Биби. — Дорогуша, где у тебя зеркало?
— В косметичке. А почему это кошке такая честь? Я вот, например, больше собак люблю.
— Кошки, — занудным учительским голосом сообщила Биби, роясь в Аринином рюкзаке, — высоко почитаются в исламе. Имя сподвижника пророка Мухаммеда Абу Хурайры переводится как "Отец кошек". По преданию, бдительная белая кошка спасла Мухаммеда от укуса змеи. А другое предание повествует о том, что однажды пророк Мухаммед после окончания молитвы обнаружил любимого кота спящим на рукаве сложенного рядом халата. Мухаммед предпочёл отрезать кусок от рукава, чтобы не тревожить сон животного. Дорогуша, ну и бардак у тебя в сумке! А! Вот она. Белые кошки являются единственными животными, которым разрешено входить в мечеть.
— Здорово, — энергично кивнула Арина. — Слушайте, у меня идея. Пусть Машка превратится в кошку… Кошка Машка — это прикол! Тогда она сможет спокойно зайти в мечеть, все там быстренько осмотреть… Юче наверняка держат в каком-нибудь укромном месте — тайнике, подвале. На кошку никто не обратит внимания, и она всюду пролезет. К тому же, кошка видит в темноте. А я подстрахую. Если Машки долго нет — значит, что-то пошло не так.
— А почему ты? Лучше я подстрахую! — возмутилась я. Потому нечего за меня решать, быть мне кошкой или нет!
— Да потому, что ты турков боишься и слова сказать не можешь, — заявила Арина тоном, не терпящим возражений. — Ты сразу засыплешься. А я, если что, прикинусь дурочкой.
— Только не переусердствуй, прикидываясь, — сердито фыркнула я. Хотя в словах Арины был здравый смысл…
— Не сердись, — сказала Арина. — Ну, ради дела — так будет лучше. Правда, Биби?
— План хорош, — кивнула Биби, обильно пудря свой длинный нос. — Но только нам нужна белая кошка. И согласно элементарному закону волшебного подобия, такая кошка, дорогуша, лучше всего получится из тебя.
— О, — опешила Арина.
— Ну, ради дела, — не удержалась я.
— Ладно, — вздохнула Арина. — В первый раз жалею, что родилась блондинкой. Но если для дела… А это не больно? А соображать я буду?
— Соображать будешь. А говорить — нет. Только мяукать. Зато это совсем не больно и всего на час, — успокоила ее Биби. — Ладно, чего тянуть кота за хвост, сейчас и начнем, — добавила она, забормотав что-то несуразное: — Кёпек-трёпек… кадин-гадин… кеди-феди…
Как произошло превращение, я не поняла. Только что передо мной стояла Арина — и вот на том же месте гнет спину белая кошка. Присев на корточки, я почесала ее за ухом. Кошка недовольно попятилась, дергая хвостом.
— Отличная работа, — похвалила сама себя Биби. — А что же делать с тобой, дорогуша? — она скептически меня оглядела. — Кёштебеки в курсе, что кальян у девчонок-туристок. Здешние в джинсах не ходят. Надо тебя переодеть. Кажется, я знаю, где взять подходящие шмотки.
С этими словами она юркнула в кальян, оставив нас одних. Я снова присела на теплый камень. Арина с независимым видом села поодаль и с таким кошачьм профеесионализмом начала намывать себе лапу, как будто занималась этим всю жизнь. Я попыталась поговорить с ней, но непринужденный тон мой быстро скис: как-то непривычно было вести беседу с кошкой. Как будто сам с собой говоришь…
Биби отсутствовала минут пятнадцать и наконец выпорхнула из кальяна с ворохом разноцветных тряпок в руках. Я с удивлением потянула за кончик тонкого шелкового платка.
— Ты что, галантерею ограбила?
— Нет, заскочила по быстрому к знакомой пери. Ее, правда, не было дома, но у нее полные сундуки этого добра.
Под руководством Биби я облачилась в трофейный наряд. Биби сунула мне под нос маленькую Аринину пудреницу:
— Красавица, а?
— Гюльчатай, открой личико, — мрачно сказала я. Кошка хрюкнула. — Здешние в джинсах не ходят… Так они, что ли, ходят? Шахерезада Ивановна какая-то. Маскарад!
— Чем богаты, — Биби обиженно поджала губы, но сняла с меня монисто и расшитый золотой пояс. — Ничего, сойдешь за деревенскую дурочку. Причем глухонемую.
— Почему это глухонемую?
— То есть дурочка тебя устраивает? — хихикнула Биби. Глухонемую, потому что, если ты не туристка, то должна говорить по-турецки. А с этим, я думаю, у тебя проблема. Все, ступайте. Волшебство действует только час. Время пошло. Я жду в кальяне.
Припрятав кальян в кустах, мы с Ариной начали спускаться по склону Янарташа. Туфли без задника, в которые нарядила меня Биби, совершенно не подходили для такого маршрута. Из-под ног сыпались камни, я скользила, спотыкалась, путалась в длинной юбке и ужасно завидовала Арине. Моя подруга, задрав хвост, прыгала по тропинке с кошачьей сноровкой.
Подобравшись довольно близко к мечети, мы притаились за каким-то сухим и колючим кустом. Вблизи мечеть имела заброшенный вид. Правда, у входа на полках рулонами лежали коврики для намаза, но медный таз для омовения ног был сухим и пыльным. Я посмотрела наверх. Купол мечети венчал позолоченный полумесяц; на единственном минарете висел динамик. И ни звука, только ящерица прошуршала в сухой траве.
Вдруг дверь, тихо скрипнув, отворилась. На крыльцо вышел усатый турок в суконной шапке и потертых штанах. В руках у него был какой-то пакет и пластиковая тарелка. Пристроив тарелку, он с шорохом в нее высыпал содержимое пакета… И тут, откуда ни возьмись, появились кошки. Одна за другой они выбегали из окрестных кустов. Я насчитала пять. Или шесть. Они так суетились — нетрудно сбиться. Сгрудившись вокруг тарелки, кошки с аппетитом захрустели своим турецким "вискасом".
Арина вопросительно глянула на меня. Я кивнула.
Я видела, как Арина поднялась на крыльцо, как бы привлеченная ароматом корма. Хвостатые соплеменники недовольно на нее покосились, но были слишком заняты, чтобы выяснять отношения. Турок умильно любовался зверюшками. И вдруг он присел на корточки, погладил по голове белую кошку — Арина свирепо выгнула спину дугой, — улыбнулся чему-то в усы и подхватил мою подругу на руки. Ряды кошек тотчас сомкнулись на освободившемся месте. Турок с Ариной скрылся внутри мечети, а я, как дура, осталась ждать.
А что мне оставалось делать? У нас был план: Арина под видом кошки проникает в тыл врага и все узнает. Она туда проникла? Да. Турок ведь не будет все время держать ее на руках. Броситься сейчас ей на выручку — значит, сорвать всю операцию…
А время тянулось медленно. Солнце припекало. Спасибо хиджабу, я не схлопотала тепловой удар… Сидеть на колючей земле было неудобно. Я ёрзала, цеплялась шелковыми тряпками за сухую траву, царапалась о ее края. Какие-то насекомые атаковали меня то с земли, то с воздуха. Я вся извертелась и исчесалась. Часов у меня не было. Казалось, что час уже прошел, хотя на самом деле — наверняка не больше двадцати минут… Зато у меня появилось время подумать.
Только сейчас, у входа в это пустынное и совершенно чужое место, я в полной мере осознала весь ужас ситуации. Я никогда не замечала за собой склонности к авантюризму. Если я отправлялась в поход, то готовила снаряжение и припасы на все случаи жизни, включая форс-мажор. Я даже на экзамены не ходила "на авось", выучив один билет. А тут… Как я могла вляпаться в такое?!!
Волшебники, двойники, превращения — это все, конечно, весело. А вот бандиты, к которым мы отправились в логово, — совсем другое дело. Взрослое и опасное дело. Ну сколько можно еще ждать?! А если Арина вообще не выйдет, что тогда? А если истечет срок ее метаморфозы, и она превратится в человека?
Когда по моим внутренним часам прошло уже полдня, я поняла, что Арина не выйдет. Признаюсь, в этот момент больше всего мне хотелось сломя голову бежать отсюда. Но я собрала в кулак все свое захудалое мужество и, как на заклание, пошла к мечети.
Благодаря Биби я смотрелась как призрак из Тысячи и одной ночи. Ничего общего с одеждой современных турок, пусть даже из самого захолустья, мои цветные шелка не имели. Может, примут за бродячую сумасшедшую, хмуро подумала я.
Разувшись из уважения к традициям, я вошла под прохладные своды.
Никого. Только моя тень кралась вслед за мной по стене. И непохоже, чтобы здесь собирались толпы верующих. Ветхие стены, пыль на полу, и лишь кое-где — голубые блики мозаики.
