Разувшись из уважения к традициям, я вошла под прохладные своды.
Никого. Только моя тень кралась вслед за мной по стене. И непохоже, чтобы здесь собирались толпы верующих. Ветхие стены, пыль на полу, и лишь кое-где — голубые блики мозаики.
— Кис-кис, — тихонько позвала я Арину. Мне никто не ответил. Гул от моих каблуков эхом отражался от стен, но и на этот звук никто не выскочил.
Впрочем, отсутствие людей было мне только на руку. Осмелев, я долго бродила по закоулкам мечети, трясла какие-то двери, даже выстукивала стены. Я, наверно, раза два прошла по одному и тому же месту, пока не заметила люк в полу. Встав на колени, я опустила голову как можно ниже и прислушалась. Мне показалось, что я слышу еле уловимый кошачий мяв… Арина там, внизу?
Уф-ф… Я вытерла пот со лба. Любому здравомыслящему человеку ясно: люк, да еще в таком месте, может вести только к Очень Большим Проблемам. Именно так — все три слова с большой буквы… И все же с отчаянным лицом я потянула за ручку.
Крышка подалась. Она была страшно тяжелая, но я открыла ее, едва не надорвав пупок. В подземелье, как полагается, вела лестница. Я полезла вниз. Нет, просто не верится, что я творю такие безрассудства!
И вот я оказалась в подвальном помещении, где вдоль потолка тускло горели лампы. Стены были в полках сверху донизу. Коробки, коробки… на них — этикетки с непонятными надписями. Может, это какой-то склад? Дз-з-зынь! С отвратительным дребезжанием одна из ламп перегорела. Стало еще темнее, и на меня навалился очередной приступ страха.
— Арина! — отчаянным шепотом позвала я. Мне ответило страдальческое, громкое "Мяу". Я завертела головой и наконец увидела клетку. Там взаперти металась белая кошка. Она по-человечески хваталась лапами за прутья и трясла их. Я бросилась ее вызволять.
Но не тут-то было. Клетка оказалась закрыта на замок, выломать дверцу сил у меня не хватало. Я, охнув, подхватила клетку на руки. Тяжелая! И громоздкая. Как я с ней вылезу? Вдобавок Арина прыгала внутри, так что я едва не уронила клетку на пол…
И тут в отверстии люка показалось чье-то лицо. Знакомый голос удивленно спросил что-то по-турецки.
— Юче?! — изумилась и обрадовалась я.
Кошка в клетке тоже застыла от удивления.
Юче ловко спустился к нам. Сначала он недоуменно нахмурился. Я стояла перед ним, замотанная в дурацкие тряпки, да еще в полутьме… Он просто меня не узнал.
— Маша?! — в ужасе прошептал он наконец. — Что ты здесь делаешь? Почему ты так одета? Где кальян? Где Арина? Что происходит? — засыпал он меня вопросами.
— Кальян в надежном месте, — успокоила я. — А Арина вот.
Юче открыл рот и поднял брови. Его изумленное лицо стало смешным и трогательным одновременно. Но тут сверху послышался еще чей-то недовольный голос. Юче приложил палец к губам и что-то ответил. Молодец, для пленника он держался очень мужественно. Я бы сказала, даже вызывающе. Как будто приказ отдавал. Шаркающие шаги послушно удалились, и Юче забрал у меня клетку.
— Ничего не понимаю, — признался он. — Это Арина?!
— Она заколдована. Мы воспользовались кальяном, чтобы помочь тебе.
И я подробно рассказала Юче о Биби, ее дарах и кёштебеках.
Честно говоря, мне показалось, что ничего нового я не сообщила. Юче явно знал, кто и зачем его похитил. Он слушал рассеянно, то косясь на Арину, то уходя в свои мысли. Его лицо сейчас показалось мне очень взрослым и усталым.
— Когда она должна превратиться обратно? — спросил он наконец.
Я посмотрела на него в ужасе. В самом деле… Вот теперь-то час однозначно истек! Почему Арина до сих пор кошка?! Неужели Биби что-то напортачила?
Арина тоже поняла, что у нее проблемы. Она истошно заорала. Я невольно поморщилась. Юче молча что-то обдумывал.
— Скажи, Маша, — начал он, осторожно подбирая слова — как будто боялся меня спугнуть. — А ты могла бы вернуться за кальяном и принести его сюда? Мы выпустили бы госпожу Мушкилькушо, и пусть она сама разбирается со своими чарами. Ведь мы-то ничем не можем помочь твоей подруге…
Я героически кивнула и уже собралась лесть наверх, как вдруг Юче нервно окликнул:
— Постой!
Я обернулась. Он смотрел на меня, как будто в борьбе с собой принимал важное решение. Потом сказал:
— Сделаем по-другому. За мной присматривает один старик, кёштебеков сейчас нет…
— Так их здесь нет? — у меня отлегло от сердца. И тут же я увидела ситуацию в новом свете… Так ли нуждался Юче в нашей помощи?
— Так значит, ты мог выбраться отсюда?
Юче смутился.
— Ну… Все не так просто. Они взяли с меня честное слово… Угрожали моему отцу… Это очень опасные люди. Бегать от них бесполезно, они должны получить то, что требуют… Но если кальян у вас, это меняет дело, — нелогично закончил он. — Сейчас отличный момент для побега. Другого мне может и не представиться. Маша, а ты точно найдешь, куда положила кальян?
— Найду, найду. А старик?
— Его я беру на себя. Жди меня здесь, пока не позову.
Юче вскарабкался по лестнице и скрылся. Я присела на краешек нижней полки, а Арину в клетке поставила на пол. Обе мы молчали. Голова у меня шла кругом. Мне все время казалось, что я чего-то недопоняла, что-то упустила…
— Все в порядке! — крикнула наконец сверху Юче. — Можешь подать мне клетку?
Поднатужившись, я подняла Арину, Юче принял у меня ценный груз, потом помог выбраться мне самой. Я нервно оглядывалась, но в мечети снова не было ни души. Мы беспрепятственно вышли наружу.
На улице я наконец сорвала с головы платок.
— Зря, — сказал Юче. — Тебе очень шло. Ты была какой-то… сказочной. Правда, совсем не похожа на турчанку.
Он явно прикалывался. Я, красная как рак, пробормотала что-то про горе-конспираторов. Юче поставил клетку на землю и острым камнем с одного удара сбил замок. Арина вырвалась на свободу. Мы начали подниматься по склону горы.
— А что ты сделал со стариком? — спросила я.
— Ничего. Он зашел в кладовку, а я запер за ним дверь. Он служит кёштебекам. Ничего, пусть посидит, пока не вернутся его хозяева. А ты точно помнишь, где оставила кальян?
— Ты уже пятый раз спрашиваешь! — возмутилась я. Он что, считает меня совсем дурочкой, неспособной запомнить, где оставила вещь?
Дорога наверх оказалась ничуть не легче, чем вниз. Сначала я лезла по склону первой, но все время, скользя, обрушивалась на Юче. Тогда он обогнал меня, чтобы подавать руку. Но у самой площадки он как-то позабыл обо мне и даже опередил Арину. В результате он первым выбежал к вечному огню. Бросившись к кустам, он достал оттуда кальян, вцепился в него, как ребенок в любимого мишку, трепетным движением смахнул с колбы пыль, подул в мундштук. Вода в колбе забурлила, из мундштука попер знакомый туман, и Биби наконец во всей красе явилась своему второму господину.
— Вот, — она вручила ему свиток.
— Можно по-русски? — попросил Юче. — Пусть Маша тоже прочтет.
Мое имя он произносил странно — с придыханием на "ша" и легким ударением на последний слог.
— За ваши деньги — любой каприз, — дернула плечиком Биби. Шрифт на бумаге изменился.
И вот мы узнали еще три дара, которыми располагала наша Разрешительница затруднений. "Я превращу вино в воду, или кровь в молоко, или любую жидкость в иную жидкость. Я подарю тебе любой талант ровно на три часа". И совсем уже невероятное: "Если ты пожелаешь, я верну тебе молодость". Вот это круто!
— Биби! — поразилась я. — Как ты смогла сохранить такой дар? Почему никто из твоих прежних хозяев им не воспользовался?
— Потому что они жадничали, — пояснила Биби. — Мои хозяева хотели жить как можно дольше. Они рассчитывали выжать из своей первой жизни все до капли, до последней минуты, и только потом воспользоваться второй молодостью. Ведь бессмертия я не дарю и третьего шанса не будет. И вот они кружили со смертью, как два стрелка на дуэли, и надеялись успеть выстрелить первыми. Но всякий раз у смерти реакция оказывалась лучше…
— А Ашик-Гёз? Он задумывался об этом? Он же старик, а мог стать молодым…
— О, дорогуша… — тяжело вздохнула Биби. — Я же говорила: Ашик-Гёзу не нужны были мои дары. Он слишком…
— Как насчет Арины? — перебил Юче. — Не пора ли вернуть ей прежний облик?
— Хо-хо! Джентльмены предпочитают блондинок! — игриво засмеялась Биби. — Имейте терпение, молодой человек. Все произойдет само собой. Сколько сейчас времени? Часа ведь еще не прошло?
Она хлопала глазами, беспечно улыбаясь. А у меня свело живот от ужасного предчувствия. Я вопросительно посмотрела на Юче, он глянул на часы.
— Полвосьмого утра. А когда она стала кошкой?
— Я не заметила время, — призналась я. — Но, Биби, пока мы ходили туда-сюда, пока торчали в мечети… Прошло гораздо больше часа! Что-то не так!
— Не может быть, — решительно возразила Биби. — Подождем еще минут двадцать.
