Это меня не устраивало. Унеси он рукопись, я не смогу ее переснять… Но мистер Ламби действительно поднимался в кабинет, шифр сейфа, наверное, ему известен…
– Айрон!
Сполоснув руки, я вышел на веранду.
– Айрон, у нас есть лед?
Я кивнул.
– Наколи. Лед нам понадобится.
Но я не успел наколоть льда – наверху, в кабинете, глухо и страшно ухнуло. Взрыв не был громким, но даже меня пробрало по-настоящему. На какое-то время я забыл о том, что я лишь придурковатый, не очень ловкий садовник, и бросился вверх по лестнице.
Через несколько секунд я стоял в кабинете.
Расщепленная дверь валялась на полу, в воздухе плавал сладковатый запах пластиковой взрывчатки, пахло дымом. Везде валялись книги и ворохи бумаг; под окном лежала массивная, сорванная взрывом, дверца сейфа.
Там же, ничком, лежал мистер Ламби. Не человек, кровавое месиво.
Мой прокол. Это был мой прокол, ничей больше.
Взрывчатку в сейф могли заложить только под утро, только в то время, когда я рыскал по саду. Меня провели. Я искал неизвестных где-то вне дома, а они были в самом доме, может, они даже воспользовались распахнутым мною окном. Вошли, вскрыли сейф, забрали рукопись и начинили сейф взрывчаткой.
Порывшись в бумагах, застилавших пол кабинета, я убедился: страниц из знакомой мне рукописи тут не было.
Я перерыл все бумаги, разбросанные по кабинету – к рукописи они не имели отношения. Черновики к «Генералу» (Беллингер, несомненно, преувеличивал, утверждая, что текст был нашептан ему свыше), документы, старые письма. Нашлись клочки сгоревших купюр, но никаких следов толстой папки я не нашел, хотя, например, отыскался «вальтер». К моему удивлению, он нисколько не пострадал. Я машинально сунул пистолет в карман.
Меня провели.
Это не было полным провалом, но меня провели. Пока я прикидывал, означает ли что-нибудь появление человека в белом, пока я изучал Беллингера и его быт, пока я мотался по ночному саду, за мной, похоже, внимательно следили…
Если бы рукопись сгорела, я нашел бы ее клочки, какие-то хлопья пепла. Хлопья, собственно, находились, но принадлежали они не рукописи.
Меня обыграли.
Чисто и тонко.
Смерть мистера Ламби надо будет объяснять – вокруг Беллингера могла возникнуть шумиха.
– Джек, – сказал я негромко (каждое мое слово фиксировалось потайными постами), – мне нужна помощь. Ламби убит, сейф взорван, рукопись исчезла. Не стоит вовлекать в это дело полицию.
Я знал, минут через десять появятся люди Берримена, он на то и профессионал, и, еще раз пройдясь по кабинету, медленно, стараясь прихрамывать и волочить левую ногу, спустился вниз, на веранду.
Невероятно, но старик даже не встал с кресла. Казалось, взрыв не имеет к нему никакого отношения. Но взглянул он на меня с любопытством:
– Ну? Что это было?
– Взрыв.
– Взрыв… – повторил он с таким видом, будто ожидал чего-то подобного. – А Ламби?
– Боюсь, мистер Ламби мертв.
– Вот как? – Он действительно смотрел на меня с любопытством. – Мертв?
– Мертвее не бывают, – заверил я. – Вы подниметесь в кабинет?
– Зачем?
– Ну, – пожал я плечами. – Может, пропало что-нибудь… Сейф ведь не был пуст… А полицию я уже вызвал…
– Полицию? Какого черта! – взорвался было старик, но я негромко напомнил:
– А мистер Ламби?
– Ах, Ламби… – Он сгорбился за столом, но я мог поклясться, что он не так уж расстроен.
Игру с «полицией» затягивать никто не хотел.
Труп мистера Ламби унесли в одну из машин. Люди Берримена, переодетые в форму, обшарили весь кабинет, прошлись по саду. «Рукописи в сейфе не было, – шепнул мне Джек, когда мы спускались по лестнице. – Я имею в виду, перед взрывом. Правда, неясно, кого хотели убить. Это мог быть ты, мог оказаться старик. Скорее всего, старик. Зачем им ты или тот же Ламби?»
– Мистер Беллингер, – сказал он, когда мы, наконец, оказались на веранде. – Я задам вам несколько вопросов. Вы можете отвечать?
– Почему нет? – Тон старика не выглядел дружелюбным. – Но я бы не хотел, чтобы вы тут задерживались.
– Что вы хранили в сейфе? Беллингер выпятил сухие губы:
– Ничего особенного. Кое-какие бумаги, наличность. Все то, что не бросишь просто на столе.
– А взрывчатку?
– Я похож на сумасшедшего?
– Это не ответ.
– Нет, не хранил. Взрывчатку я не хранил, – Беллингер облизал сухие губы. – Но в сейфе лежал пистолет. Старый «вальтер». Могу показать разрешение…
Он усмехнулся:
– Если разрешение уцелело.
– Ничего. Мы проверим. – Джек держался отменно вежливо. – Это все? Ничего больше вы в сейфе не держали?
– А что там можно еще держать?
– Это не ответ.
– Нет, ничего больше в сейфе я не держал.
Мы с Джеком незаметно переглянулись.
А рукопись?
Почему Беллингер не вспомнил о рукописи? Почему смерть мистера Ламби так мало его тронула? Он был готов к чему-то такому?
– Но сейф взорвался, мистер Беллингер.
– Я это слышал.
– Вы утверждаете, что гостей у вас не бывает. Как же вы объясните взрыв?
– Разве объяснять должен я?
– У вас есть враги? Я имею в виду серьезных врагов, не выдуманных, то есть таких, что способны на крайности.
– У кого их нет?
Вопрос прозвучал философски. Нам с Джеком он не понравился.
– Большинство людей, мистер Беллингер, все-таки умудряются прожить жизнь без того, чтобы у них взлетали сейфы на воздух.
– Ну, я всегда относился к меньшинству, – ухмыльнулся старик. – Я одинок и провожу дни в уединении. Я здесь укрылся для того, чтобы уберечься от газетчиков, сыщиков, нищих, хамов, а может и от того, что сегодня случилось. Не знаю, какой вариант кажется вам более реальным, выбирайте любой. Но должен заявить: я не люблю гостей. За последние десять лет вы первые, кто ступает на мою землю.
– А мистер Ламби?
– Мистер Ламби не гость. Он на меня работает.
– Работал, – напомнил Джек.
– Работал…
– Вы хорошо его знали, мистер Беллингер? Вы были уверены в нем?
Беллингер задумался. В его глазах промелькнула тень озабоченности. Ему явно не хотелось связывать смерть мистера Ламби с чем-то, о чем знал только он.
Бедняга Ламби…
Вслух Беллингер сказал:
– Мистеру Ламби просто не повезло.
– Что вы имеете в виду?
Беллингер неопределенно пожал плечами. Он явно пришел к какому-то своему выводу, и этот вывод его успокоил. По крайней мере, выглядел он успокоенным. У него пропала рукопись, у него был разрушен кабинет, у него убило литературного агента, а выглядел он успокоенным.
Я взглянул на Джека и он понял меня:
– Оставить вам охрану, мистер Беллингер?
– Зачем? Чтобы ваши люди слонялись по саду и нарушали гармонию?
– Гармонию? – не понял Берримен.
– Ну да, – старик ухмыльнулся. Похоже, он действительно не любил полицейских. – Терпеть не могу чужих людей.
– Опасно оставаться одному, – предупредил Берримен.
– Я не один. У меня есть садовник. – Беллингер взглянул на меня. – Не в меру прыткий, это мне даже нравится. Думаю, ничего особенного нам не грозит.
– Ничего особенного?
– Вот именно.
Прихрамывая, волоча левую ногу, я спустился с веранды и проводил «полицейских». Уже у ворот, когда я возился с запорами, Берримен шепнул: будь настороже, Эл, они вернутся. Похоже, рукопись они получили, но им надо проверить, как чувствует себя старик. Он, Берримен, почти уверен: взрывчатка предназначалась для старика.
Будь осторожен, Эл.
Берримен повторил это несколько раз.
Будь осторожен, Эл. Шеф и доктор Хэссоп считают, что визит будет повторен. Они захотят убедиться, что Беллингер мертв. Скорее всего, они нагрянут в ближайшее время. Если рукопись существует в единственном экземпляре, им будет приятно убедиться, что сам старик исчез. Но мы ведь знаем: это не так. И когда это увидят и они, здесь будет жарко. Помни одно: чтобы блокировать виллу и прийти тебе на помощь, нам надо примерно десять минут. Поэтому, Эл, что бы тут ни происходило, ты обязан продержаться десять минут. Даже если против тебя будут брошены вертолеты, ты должен продержаться, иначе зачем нам все эти игры? Правда?
Берримен ухмыльнулся.
Его инструкции касались не только таких общих тем. Помни, шепнул он, это не главное. Шеф и доктор Хэссоп просили напомнить: им нужен живой свидетель. Живой! Ясно, Эл? Что бы тут ни происходило, пусть даже на тебя выйдет целый батальон алхимиков, одного ты должен захватить живым.
-Боюсь, вам опасно здесь оставаться.
– Это мой дом, Айрон. Почему я должен кого-то бояться?
Он так и не воспользовался виски и льдом, принесенным мною из холодильника.
– Вы умеете стрелять? Старик неопределенно хмыкнул.
– Ваш «вальтер» уцелел. – Я выложил на стол обшарпанный пистолет. – Я нашел его на полу в кабинете. Не думаю, что вам придется стрелять, но лучше пусть пистолет будет у вас под рукой. Ну, а если стрелять все же придется, бог с ним, палите куда угодно, только не в меня.
